(Алексрома) Ромаданов - Оживи покойника

• Название: Оживи покойника
• Автор: (Алексрома) Ромаданов
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Давай мириться, Павел Егорыч! - подошел Шуряк к вылезавшему из машины Павло. - Хочешь, прощения попрошу? Дяденька, прости засранца!

- Да пошел ты! - широко замахнулся Павло увесистым кулаком.

- Ну вот и помирились! - Шуряк бросился на шею Павло и радостно похлопал его по спине, как будто тот не размахнулся для удара, а распростер объятия для встречи.

- Ладно, шпана недорезанная, вернемся - поговорим! - Павло все еще злился, но уже не был агрессивно настроен.

Кончилось все тем, что они выпили по 50 граммов спирта "для поднятия жизненного тонуса" и благополучно добрались до небоскреба на подобранном на обочине микроавтобусе. Здесь для начала Шуряк обошел вокруг дома со своим пеленгатором - пусто; затем они поднялись на лифте на третий этаж, где раньше жила старушка - тоже пусто.

- Может, она в квартире сидит? - предположил Федор.

- Дверь-то на ключ заперта, - возразил Шуряк, - не могла ведь она в замочную скважину пролезть!

- Пойдем на улицу шукать! - сказал Павло. Все трое двинулись к лифтам, и тут Шуряк остановился с криком "есть"!

- Что есть? - обернулся Федор.

- На жопе шерсть, - скептически ухмыльнулся Павло.

- Она там! - показал Шуряк на двери лифта.

- Что же мы ее не видели, когда сюда ехали? - задал резонный вопрос Павло.

- Так тут же две кабины лифта, - не сдавался Шуряк, - она во второй сидит! Вот, смотрите! - он показал Павло и Федору мигающую лампочку.

- Сейчас проверим, - серьезно сказал Павло, вызывая второй лифт.

Через некоторое время послышался характерный звук останавливающегося лифта, а сразу за ним - обрадованный звонкий лай.

"Я же говорил!" - закричал Шуряк, нетерпеливо напирая сзади на загородившего двери Павло. Створки дверей раздвинулись, и Павло под напором Шуряка шагнул в кабину лифта... "А-а-а!!" - в гулкой лифтовой шахте раздался душераздирающий крик. Федор заглянул через плечо Шуряка и увидел, что Павло в кабине нет... да и самой кабины тоже нет! Со дна шахты доносились человеческие стоны и собачий скулеж... "Быстрее!" - закричал Шуряк Федору, срываясь в другой конец коридора, к лестнице, но не добежав до нее, он резко свернул в открытую дверь одной из квартир.

"Ты чего?!" - закричал Федор, устремляясь за ним. Не ответив, Шуряк ухватился за ручку внутренней двери и потянул вверх, снимая легкую фанерную дверь с петель. Федор помог ему и, подхватив вдвоем дверь, они сбежали по лестнице в подвал. На дне шахты лежал, скрючившись, Павло, и никакой собачки, конечно же, там не было...

- Как ты, Паша? - подскочил к нему Шуряк.

- Убью, паскуда! - застонал Павло. - Нога у меня сломана!

Шуряк с Федором погрузили Павло на дверь, как на носилки, и вынесли по лестнице в просторный холл небоскреба.

- Надо ему шину наложить, - сказал Федор.

- Я тебе счас наложу! - завопил Павло. - Вправляйте кость, идиоты, а то через два часа срастется через жопу - буду до самого дома кандыбать!

Шуряк схватился было за сломанную ногу, но тут Павло закричал истерическим криком: "Наркоз, наркоз!" Шуряк дал ему фляжку со спиртом, и Павло выпил все до капли, не отрываясь. "Погоди, пусть примется..." - прошептал он, закрывая глаза. Федор сел на грудь Павло и наступил ему коленями на руки, чтобы тот не дергался, и Шуряк на удивление быстро вправил кость. Павло потерял от боли сознание и уснул под "наркозом".

- Не нравится мне это, - задумчиво сказал Шуряк, накладывая на ногу шину - оторванный от кресла подлокотник.

- Что именно? - спросил Федор, вытирая пот со лба.

- Да то, что барабашки электричеством балуются... Теперь полная безнадега, придется домой ни с чем возвращаться.

- Нам бы тоже поспать не мешало перед обратной дорогой.

- Да, ты спи, Федор, а я покараулю, потом сменимся.

Федор разлегся на мягком кожаном диване под кудрявым деревом в кадке и тут же уснул... Уснув, он очутился за своим рабочим столом: голова его лежала на раскрытой книге "Остров пингвинов", на страницу со вступительной статьей вытекала из приоткрытого рта слюна. В комнате никого больше не было. Он вытер рот и посмотрел на часы - 12:50, до конца обеденного перерыва 40 минут, значит, есть еще время сходить в столовую. В столовой Федор взял компот с пирожком (остальные блюда суп-харчо, котлеты и биточки - были небезопасны для здоровья) и подсел за столик у окна к заводской честнодавалке Тамарке по прозвищу Томка-Котомка, скучавшей в одиночестве с биточком за щекой.

- Привет! - кивнул ей Федор. - Что-то народу сегодня в столовой на удивление мало, не все работают в субботу, что ли?

- А ты чего здесь? - спросила Томка вместо приветствия.

- А где мне быть? - ответил Федор вопросом на вопрос, надкусывая пирожок.

- Где все - в клубе, в актовом зале.

- Зачем?

- Тебя ж там сейчас на собрании сношают!

- Гх, - подавился пирожком Федор. - За что?

- Да так, за все хорошее.

- А если конкретнее?

- Говорят, сбежал ты за кордон, Федя, на сладкую жизнь польстился.

- А ты почему не на собрании? - Федор пристально посмотрел в томкино-котомкино беличье личико: может, шутит?

- Я только в групповом сексе участвую, Федяня, а там коллективный, - ответила Томка, всасывая через напомаженные губы жирную макаронину.

- Ну ладно, я пошел, - поднялся Федор из-за стола.

- Куда?

- На собрание, - ответил он весело, как бы в шутку, не до конца поверив Томке.

- Они, Федь, тебя и заочно отдрючить могут, так что твое присутствие не обязательно. Пойдем в подвал нашего цеха лучше: там на днях теннисный стол поставили... Пока никого нет, мы с тобой напару в пинг-понг поиграем, - темные томкины глаза влажно заблестели.

- Ты пока сетку поищи.

- Зачем? - улыбнулась Томка.

- Чтоб помягче было, а я пошел.

Войдя в актовый зал, Федор хотел устроиться на последнем ряду, но его заметили из президиума и замахали руками, будто бы даже обрадовались: давно вас ждали, проходите, садитесь на первый ряд, сделайте одолжение, вам здесь удобнее будет, да и нам вас лучше видно станет, чтобы посмотреть на вас, какой вы есть, маму вашу...

Под шелест взволновавшегося при его появлении зала Федор прошел на пустовавший первый ряд и уселся почти напротив президиума, восседавшего на сцене за столом, накрытом кумачовой скатертью. С трибуны выступал "не по бумажке" - в духе времени - потомственный рабочий аристократ (то бишь, из рабочей аристократии) Дрюкалин-Залупович:

-... и вот, эта паршивая овца, заведшаяся в нашем ста... старающемся в поте лица досрочно, с опережением графика, за четыре дня до завершения контрольной даты ликвидировать наметившееся за предыдущие без малого пять лет исторической пятилетки экономии и бережливости отставание в устранении недоперевыполнения грандиозных планов партии и правительства, которые, как известно, являются планами народа, так вот, этот оборотень, оказавшийся на самом деле не безобидной овечкой, а кровожадным хищником, вставившим нож в спину вскормившего его коллектива, этот клещ на теле пролетариата и интеллигентской прослойки в поисках легкой жизни перешел на сторону империалистического Запада. Что же ждет его в этом раю в кавычках? Скажем прямо, товарищи: новый виток гонки вооружений, усиление галлопирующей инфляции, относительная и абсолютная нищета с рекордным коэффициентом квинтильности, ползучая безработица, неподконтрольная преступность, необузданная наркомания, сексуальная вседозволенность и бич XX века в странах капитала - всепожирающий СПИД. Бурщилов обречен! Но должны ли мы проявлять к нему жалость, столь присущую великому советскому народу? Нет! Нет и не будет пощады нашим классовым врагам, предателям нашего сплоченного коллектива, в котором плечом к плечу и рука об руку трудятся рабочие и итээровцы, молодежь и ветераны, наши славные мужчины и дорогие женщины! Я кончил.

- Я тоже, - послышался женский голос с галерки.

Под аплодисменты вперемешку со смехом Дрюкалин-Залупович сошел с трибуны и вернулся на свое место в президиуме.

- Тише, товарищи, мы не на детском утреннике, - ведущий собрания парторг Шумилихин постучал железной открывалкой по бутылке "Боржоми". - Дело серьезное. В распоряжении президиума имеется фотография, на которой Бурщилов запечатлен пьющим водку через соломину - (крик из зала: "Извращенец!") - в компании полуобнаженной гражданки США.

- Не видно! - послышалось из зала. - По рядам пустите!

- Более того, - продолжал Шумилихин, - выпав из-под присмотра коллектива, Бурщилов спелся с такими же, как и он сам, отпетыми подонками и в настоящее время нарушает пределы запретной зоны, проникнув в нее без соответствующего разрешения местных властей.

- Вопрос можно? - раздался голос.

- Пожалуйста, - кивнул Шумилихин.

- Может, я чего не понимаю, - поднялся в середине зала мужчина в синем рабочем халате, - вы говорите, будто сбежал Бурщилов, что он там пределы нарушает...

- Да, - подтвердил Шумилихин.

- А он вон на первом ряду сидит в носу ковыряет. Это ж, извините за выражение, абсурд какой-то!