(Алексрома) Ромаданов - Звезды над нами

• Название: Звезды над нами
• Автор: (Алексрома) Ромаданов
• Жанр: Научная Фантастика

---

- На Москву?! - я одновременно удивился и обрадовался своему везению, восприняв его как хороший знак.

- Ты что, трехнутый?! - неожиданно взорвалась билетерша, выстреливая в меня сферическими белками выпученных глаз. = Будешь брать или нет? Сейчас милицию позову! Следующий!!!

Обрушив на меня сразу весь свой стандартный словесный набор, она снова отключилась в сон, прикрывшись, как покрывалом, толстыми ватными веками. Вежливо отстранив плечом подскочившего "следующего", я, ни слова ни говоря, просунул в окошко сторублевку, и билетерша также без единого слова выдала мне билет до Москвы и сдачу, всю до единой копеечки... Нет, что ни говори, а это было редкое везение!

До отправления поезда оставалось чуть больше часа, и я подумал, что неплохо было бы перекусить в привокзальном ресторане, но на дверях этого заведения меня ожидало обескураживающее "меню": "Закусок нет. Пиво "Ячменный колос" в разлив - 8 руб. 1 литр". Выпить на голодный желудок кружку пива за 4 рубля мне не очень хотелось, и я собрался было уйти не солоно хлебамши, но в последний момент заметил через стеклянную дверь сидящего в дальнем углу почти пустого зала Грачилу. Я подошел к его столику и без излишних приветствий уселся напротив своего пьяно-печального вчерашнего знакомого.

- А-а, это ты, Шутник, - протянул он через силу. - Пивка холодненького на холявку хочешь?

- Спасибо, не хочу, - честно ответил я.

- Командир, кружку! - рявкнул он, пропуская мимо ушей мой отказ.

Официант на удивление быстро - видимо, Грачилу здесь достаточно хорошо знали - принес полулитровую граненую кружку, и Грачила плеснул в нее до краев из прозрачно-пенного стеклянного кувшина.

- Я думал, ты в милиции, - сказал я, отсасывая верхний слой пены.

В ответ Грачила резко мотнул головой, будто сбрасывая запутавшийся в голове мусор, и весело-зло спросил, осклабившись:

- Въебать тебе, что ли?

На всякий случай я ничего не ответил, а Грачила опрокинул в свою по-собачьи черную пасть полкружки разом и, остыв, резонно заметил:

- На нары я всегда успею, - вновь наполнив кружку, он помолчал и спросил сипло. - Анька еще там?

Заглянув в его пьяные влажные глаза, я с удивлением увидел в них тоскливый страх... Он боялся возвращаться в Египтовку, из-за Ани боялся.

- Ее забрал домой отец, - успокоил я его.

- Ну и правильно, - вздохнул он. - Эта девочка не про нас, Шутник, ей нужен серьезный человек.

"Интересно, что он понимает под серьезным?" - подумал я, но вслух уточнять не стал, сочтябесполезным.

- Ладно, я пойду, - поднялся я. - Прощай, Грачила.

- А церковное барахло я обратно подложил, - сказал он мне вместо прощания.

Мне захотелось тут же обнять его, но я побоялся, что он не поймет моего восторга, и, хлопнув его по плечу, отправился на посадку.

Разыскав свое купе, я увидел в нем еще двух пассажиров, точнее, пассажирок: сухонькую старушку с сосредоточенно-неприветливым лицом и цветущую девочку лет тринадцати, которая выглядела, пожалуй, "на все 16" из-за щедрого слоя алой помады на губах и нещадно размалеванных тенями и тушью глаз.

- Добрый день, - поздоровался я с ними.

Старушка проскрипела с ответ нечто нечленораздельное, а девочка совершенно неприлично для ее возраста заерзала на своем сидении.

- До самой Москвы едете? - спросил я их, когда поезд тронулся.

- Вы не могли бы выйти? - ответили старушка вопросом на вопрос.

- Зачем? - не понял я, не ожидая подобной реакции на столь невинный вопрос.

Девочка чуть слышно хрюкнула, подавляя смешок, а старушка заявила раздраженно:

- Вам что не понятно?! Нам нужно переодеться!

- Ах, да, конечно, - поспешил я выйти за дверь.

"А девочка - ничего, уже можно..." - вкрадчивым бесовским голоском прошептал мне на ухо Сизов, лишь только я очутился в вагонном проходе, задвинув за собой громыхающую дверь купе. = "Ты ее не получишь, старый развратник! - дал я ему достойный отпор, отгоняя от себя непристойные картинки, которые он живо рисовал в моем воображении. - Она совсем еще маленькая..." = "Но удаленькая!" - гнусно хихикнул Сизов. - "Животное!" = обругав неистребимого Сизова, я направился в вагон-ресторан, задумав напоить его до такого состояния, в котором он уже не будет способен ни на какие фокусы.

- Водка есть? - подлетел я в вагоне-ресторане к официантке.

- Есть вино, хорошее, азербайджанский портвейн, = вполголоса ответила она. - Давай десятку и садись за столик. Я принесу.

Сунув ей в карман фартука красную бумажку с портретом вождя мирового пролетариата, я занял место за столиком и стал дожидаться сладкой отравы. Не прошло и минуты, как официантка выставила передо мной полулитровую бутылку с этикеткой "Виноградный сок" и спросила как ни в чем ни бывало:

- Кушать что-нибудь будете?

- Нет, - лаконично ответил я, наполняя стакан сочно-вонючей жидкостью.

"Обожаю портвешок!" - весело заявил Сизов после первого же глотка. - "Погоди-погоди!" -ответил я ему, чуть не поперхнувшись от такой наглости. Наконец, бутылка была опустошена, однако, к моей великой досаде, Сизов не только не угомонился, но, напротив, пришел в состояние повышенной боевой готовности, сняв с предохранителя свое - и мое тоже! = "орудие".

- Девушка! - подозвал я официантку. - Еще "сочку" бутылочку.

- Больше нет, кончился, - спокойно ответила она, склоняясь надо мной выпукло подтянутыми грудями.

- Как кончился?! - не поверил я, приходя в отчаяние.

- Только что один "нацмен" скупил оптом всю партию, = доверительно поведала она мне.

- А еще что-нибудь крепкое есть? - спросил я с надеждой.

- Только чай, - обескуражила она меня.

- Давайте, - вздохнул я.

Похлебывая чай из стакана в алюминиевом подстаканнике со звездатой кремлевской башней, я потихоньку осматривался вокруг в надежде найти для Сизова замену его малолетней жертве, чтобы "отвести огонь" от невинного создания, но как назло, все женщины были в ресторане в компании мужчин... И тут меня осенило: "Официантка!"

Дождавшись, когда она скроется в подсобке, я зашел вслед за ней и плотно закрыл дверь. Без лишних объяснений я подошел к ней вплотную и, не давая ей опомниться, обхватил ее за высокие и пухлые ягодицы.

- Ты что, "голодный"? Откуда тебя такого выпустили? = спросила она с любопытством, которое явно перевешивало легкий испуг от неожиданности, и не очень уверенно стянула мои руки с моего зада.

- Ты мне понравилась, - признался я ей, неспешно расстегивая блузку на ее груди. - Как тебя зовут?

- Клара, - она посмотрела на мои руки и чуть не уперлась подбородком в свои вздыбленные груди, туго подпертые черным кружевным лифчиком. - Я, между прочим, на работе, - сказала она, как бы извиняясь.

- Тебе нужен перекур, - сказал я, а Сизов добавил. - Хочешь попробовать мою "сигару"?

Я мягко надавил на ее плечи, и она стала податливо сползать по мне на свои дрожащие от предощущения колени, но в этот самый момент из-за двери донесся звон бьющейся посуды, и она быстро опомнилась.

- Приходи после закрытия! - выскочила она из подсобки, на ходу застегивая блузку.

- Тьфу, черт! - плюнул я в сердцах.

Сидеть в ресторане, глядя на крутящийся рядом объект вожделения, к которому не можешь прикоснуться, было выше моих сил, и я отправился обратно в купе. "Уже темно, наверное, она спит", - тешил я себя надеждой, но напрасно: спали все, кроме соблазнительной девочки. На верхних полках мирно посапывали старушка и еще кто-то, завернутый с головой в одеяло, а девочка полулежала, опершись на подушку, и читала книжку. Я посмотрел на обложку: "Родителям - о детях: половая гигиена девочек"... Дьявол явно искушал меня в эту ночь!

- Это вы у мамы книжку взяли? - дернул меня Сизов за язык. - Пока она спит...

- Это не мама, - с готовностью рассмеялась девочка, явно польщенная тем, что я называю ее на "вы", принимая за маму старушку, которая ей годилась разве что в бабушки. Ей так нравилось казаться взрослее!

- А кто?

- Это моя учительница музыки, - ответила она, заглядывая с интересом мне в глаза.

- На каком инструменте вы играете? - поинтересовался я, спрашивая взглядом совсем не то, что вслух.

- На электрооргане, - ответила она не сразу и тоже не то, точно мы говорили через переводчика. - Мы едем на республиканский конкурс юных исполнителей.

- И что вы будете исполнять?

- Современных композиторов и немного Баха, - рассмеялась она, вроде бы совсем не к месту. - Хотите послушать? Хотите? = глаза ее заблестели в полутьме купе.

- Прямо здесь и прямо сейчас? - спросил я, завороженно изучая загадочные переходы от резких очертаний к плавным изгибам в ее юной фигуре, небрежно прикрытой легким халатиком.

- Да! - смущенно расхохоталась она.

- У вас есть орган на батарейках? Где вы его прячете? Покажите...

- Сейчас увидите, - пообещала она.

Она извлекла из кармана халатика губную гармошку и села ко мне лицом, поджав к подбородку плотно сдвинутые в коленях ножки, слепящие глаза атласной гладизной.

- O Gott, du frommer Gott, - объявила она торжественно, как на концерте, и тут же шутливо перевела, смеясь глазами. - О, Боже!