Николай Романецкий - Казаки-разбойники

• Название: Казаки-разбойники
• Автор: Николай Романецкий
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Вперед! - шепотом скомандовал Клод, и они поползли.

Каждый к своей цели. Калинов - к сторожевой вышке справа, Игорь к такой же вышке слева. Джина и Вика тянули мешок с зарядами, чтобы несколькими взрывами пробить проход в рядах колючей проволоки. За ними подтягивались арбалетчики, чтобы, когда грохнут взрывы и пулеметы будут нейтрализованы, рвануться в проход и успеть добежать до барака охраны прежде, чем гвардейцы придут в себя. И быстро и хладнокровно засыпать их стрелами...

А оставшихся в живых офицеров, думал Калинов, мы повесим в воротах лагеря, прямо под словами "Боже! Прости нам грехи наши!", и они будут болтаться в веревочных петлях, которые они приготовили для нас, жирные боровы в оранжевых мундирах, густо пахнущие заморским одеколоном, а мы с удовлетворением будем думать о том, что этим, по крайней мере, грешить уже не доведется... Вот только куда мы денем всю эту ораву освобожденных уродов в истлевших комбинезонах. Куда мы денем всех гниющих заживо, слепых от радиационных ожогов полутрупов, подумал он и тут же отбросил эту мысль, потому что это была не та мысль, с которой ходят на колючую проволоку.

Он подобрался к самому основанию вышки, осторожно встал, чтобы проще было бросать, и достал гранату из кармана. Осталось выдернуть чеку и, дождавшись сигнала, швырнуть гранату туда, наверх, в подарок Диего, сидевшему в испачканных штанах, и неведомому музыканту с грубым голосом. И тут кто-то сказал сзади вкрадчиво: "Салют, малыш!", и сквозь кольчугу Калинов почувствовал, как в спину ему уперлось что-то твердое. Раздался громкий смех, и опять вспыхнули прожекторы, заливая все вокруг ослепительным светом. Как на стадионе. И Калинов понял, что их действительно ждали. Он сжался, соображая, как бы подороже продать жизнь, но тут сзади закричала Джина, и столько муки было в ее голосе, что он на мгновение потерял голову.

А потом со стороны оврага, где сидели ребята из резерва, вдруг ударила молния, ударила прямо по вышке над ним, и вышка вспыхнула как порох, и в огне кто-то завыл и завизжал нечеловеческим голосом, а молния уже ударила по другой вышке, мимоходом срезала кусок проволочной изгороди вместе с железобетонным столбом, и теперь гасила - один за другим - прожекторы. И тут Калинов понял, что это луч лайтинга, и оглянулся, и увидел, что тот, кто сказал ему "Салют!", тоже смотрит в сторону оврага, на эту удивительную молнию. И тогда Калинов ударил его гранатой прямо в висок. Гвардеец удивленно хрюкнул и кулем упал ему под ноги. Конечности его судорожно задергались, он перевернулся на спину и замер, и Калинов увидел в свете последнего прожектора лицо белобрысого Вампира с широко открытыми мертвыми глазами. А к прожектору уже подбирался луч лайтинга, по дороге сваливший трубу крематория, и она, подрубленная под основание, неторопливо, как в замедленной съемке, рушилась вниз, рассыпаясь на куски. Наверху взвыли в последний раз и замолкли. И тогда, по-прежнему сжимая в правой руке гранату, а левой доставая из-за спины арбалет, Калинов бросился к проходу в колючей проволоке.

- А-а-а! - надсадно заорал он. - Грехи вам простить?!

Ослепительная молния ударила прямо в барак охраны, и на месте его вспух огненный шар, и внутри шара тоже выли, заходясь от муки, десятки глоток.

- Я вам прощу грехи! - орал Калинов, летя вперед.

Ему показалось, что сердце его не выдержит натиска ненависти и взорвется, разлетится на куски, но сейчас это было совершенно неважно.

А потом они выстроили оставшихся в живых ошалелых гвардейцев в шеренгу. И пока узников выводили из лагеря, Калинов ходил вдоль шеренги, отбирал у гвардейцев шпаги и заглядывал им в глаза, пытаясь увидеть в их глубине что-нибудь звериное. Но это были обычные человеческие глаза, только отупелые от страха. И тогда Калинову захотелось посмотреть на их сердца. Не может быть, чтобы сердца у них в груди бились человеческие...

- Ай, мамочка! - вскрикнула Вика.

И Калинов увидел черный зрачок пистолета, нацеленный ему в голову, и прищуренные глаза жирного борова, устремленные прямо на его переносицу: видимо, туда должна была попасть пуля. И хриплый голос произнес:

- Не двигаться!.. Иначе я раскрою череп вашему приятелю!

Никто и не двинулся. Но оранжевый вдруг крутнул головой, как будто воротничок форменной рубашки жал ему шею, вскрикнул и, выронив пистолет, ничком упал на плац. А мимо, спотыкаясь, брели уроды в истлевших комбинезонах, имеющие глаза ненавидяще смотрели на гвардейцев, и слышался мерный стук деревянных колодок о бетон, а над всей этой бесконечной колонной висел гул, как будто узники пели песню. Но они не пели, они плакали, и девчонки плакали вместе с ними, и оказалось, что это большое счастье - принести свободу истерзанным людям. А потом Джина взяла у кого-то лайтинг, сдвинула предохранитель, и Калинов понял, что она сейчас положит оранжевых, всю шеренгу, хладнокровно, в упор и, оцепенев от ненависти, будет смотреть, как они издыхают. Над миром повиснет смрад, а Джина будет смотреть и смотреть, не имея сил оторваться, тупо и завороженно, до тех пор, пока с ней не начнется истерика...

- Стоп! - крикнул Клод.

И все исчезло: колючая проволока и бараки, гвардейцы и уроды. Остались грязь и пот, счастье и ненависть.

Джина с возмущением смотрела на Клода:

- Почему?

- Потому! - сказал Клод. - Потому что с лайтингом и дурак сможет... Безоружных положить или взглядом убить много ума не надо. А ты попробуй разоружи гада голыми руками да так, чтобы он не успел убить ни тебя, ни твоего товарища...

- Нет, Клод! - загомонили все. - Это ты, Клод, зря. Ведь интерес был... Был ведь?

- Был, - сказал Клод. - Но прежде всего надо оставаться людьми... - Он повернулся к Калинову. - А ты ничего, парень. Я думаю, мы его примем. Так, ребята?

- Так! - заорали все.

Ах, мерзавцы, подумал Калинов. Это же они так играют... "Казаков-разбойников" устроили... Развлекаются, подлецы! И я тоже хорош, нечего сказать! Втянулся как мальчишка...

Клод подошел к нему и протянул руку. И тогда Калинов, размахнувшись, съездил ему по физиономии.

- За что? - жалобно спросил Клод.

- За все! - ответил Калинов и съездил еще раз. - Как так можно?! Ведь это... Ведь это... Это же как "казаки-разбойники" на братской могиле! Можешь врезать и мне!

Лицо Клода залила краска. Кажется, до него дошло.

- Фу, какая мерзость! - сказал он. - Кто придумал этот интерес?

- Я, - сказал Игорь Крылов. - Мой дед освобождал концлагерь.

- Не говори глупости, - сказала Джина. - Что я, не знаю, когда родился твой дед!

- Ну, не дед, а сколько-то там раз прадед, - согласился Игорь. Все равно мой предок.

- Тебе бы тоже надо отвесить, - сказал ему Клод. - Да ладно уж... Хватит на сегодня тумаков.

Он миролюбиво хлопнул Калинова по плечу.

- А ты ничего! - И засмеялся. - В который уж раз говорю это сегодня.

Калинов пожал плечами.

- Давайте еще какой-нибудь интерес, - попросила Вика.

- Нет, - сказал Клод. - Больше мне не хочется. Сегодня не надо... Пойдем, Зяблик, поваляемся на пляже.

Группа рассыпалась. Кто-то потянулся вслед за Клодом и Игорем на пляж, кто-то улегся на травке в тени деревьев.

- Вы остаетесь? - спросила Вика. - А я пойду, позагораю с ребятами.

И она умчалась к озеру, на ходу сдергивая с себя сарафан. Калинов проводил глазами ее хорошенькую фигурку. Джина фыркнула.

- Что? - Калинов повернулся к ней.

- Самая красивая девушка нашей группы, - сказала Джина, глядя вслед удаляющейся Вике. - Хороша, правда?.. Ты где живешь?

- В Ленинграде.

- И я в Ленинграде... Вообще-то в Мире мы не встречаемся. Но с тобой... - Она замолчала и отвернулась.

- В мире? - спросил Калинов. - В каком мире?

- В Мире. С большой буквы... Так мы называем настоящую жизнь. Землю...

Калинов снял с себя куртку и бросил ее на траву. Лег. Джина пристроилась рядом.

- В настоящей жизни... - проговорил Калинов. - А что же тогда здесь?

- Здесь? Здесь придуманная. Клод называет это Дримлэнд.

- А кто ее придумал?

- Не знаю... Наверное, мы все. Вместе. А почему ты все спрашиваешь?

- Потому что мне интересно.

- Странно, - сказала Джина. - Обычно те, кто сюда приходят, кое-что знают... Кто дал тебе номер?

Калинов внутренне сжался. Соврать что-то надо. Например, сказать, что номер дал Фараон.

- Никто, - сказал он. - Я сам подсмотрел.

- Правду сказал. - Джина вздохнула с облегчением.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю. Я чувствую, когда человек лжет. У нас тут не лгут.

- Совсем?

- Да. Даже те, кто в Мире лжет, тут не лгут. А если лгут, то больше здесь не появляются.

- Почему?

- Не знаю, - сказала Джина. - Не появляются - и все!

- Тогда я не буду лгать, - сказал Калинов. - Мне здесь нравится.

- А что тебе нравится? - спросила Джина.

- Ты.

- Дурак! - Она отвернулась, но Калинов понял, что ей очень приятно.

- Давай сбежим, - сказала она.

- Давай... Только Зяблик опять отыщет.

- Не отыщет. Я ему сказала, что больше не люблю его.