Мануэл Тиагу - До завтра, товарищи

• Название: До завтра, товарищи
• Автор: Мануэл Тиагу
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Современная проза
• Год: 1977

И под гнетом салазаровского режима не была сломлена воля португальского народа к демократии, к лучшей жизни. Организовывали сопротивление масс, вели их на борьбу верные сыны и дочери Португалии — коммунисты. Их образы, их подвиги и каждодневная самоотверженность во имя победы народного дела — основное содержание романа «До завтра, товарищи», написанного глубоко достоверно и эпически значительно.

---

— Будем продолжать работу? — резко спросил Рамуш.

— Мы можем продолжать, — спокойно ответил Важ, пристально глядя на Рамуша. — Очень жаль, что ты отказываешься признать столь очевидные вещи.

— Кроме того, здесь находились мы, — добавил Паулу, слегка покраснев и словно извиняясь, что дерзнул высказаться.

— Продолжаем? — спросил Рамуш в третий раз.

Через час в комнату вошла жена Важа. Она поставила на стол кофейник, две большие чашки и две кофейные, сахар в кульке с большой ложкой внутри.

— Послушай, — сказал Рамуш, положив руку ей на плечо. — А что, ложки тоже выдаются по карточкам?

Женщина ничего не ответила, грустно улыбнулась Важу и вышла.

5

Прежде чем новые товарищи, Антониу и Паулу, приступят к работе и войдут в курс дел, следовало ознакомить их с местными проблемами и распределить обязанности, а кроме того, устроить каждому квартиру. Антониу уже два года находился на кадровой работе в партии. В районе, откуда он приехал, он снимал комнаты. Но его выследили, оставаться стало небезопасно, и ему пришлось срочно уехать. Пока Антониу поселили в доме Важа. Его присутствие держалось в строгом секрете, поэтому приходилось пускаться на всякие уловки, чтобы входить и выходить из дома незамеченным. Помимо этого, руководство партии возражало против постоянного проживания в одном доме двух функционеров. Короче, вопрос надо было срочно решать. Важ уже переговорил со знакомой Афонсу, которую тот наконец ему представил. Антониу нашел дом. Сейчас Важу предстояло передать Антониу руководство местными организациями. Так как Рамуш ехал в районный комитет, было решено воспользоваться его поездкой и поручить ему привезти Марию. Затем Мария и Антониу должны поселиться в нанятом доме.

Что касается Паулу, тот жил в доме булочника в небольшой деревне. Соседи и знакомые знали его как родственника хозяина, приехавшего на несколько недель в гости. Но, по словам Паулу, работать там удается только по ночам. Дом очень тесный, постоянно заходят покупатели, но больше всего беспокоят дети. Четверо ребят ни на минуту не оставляли его в покое, трогали книги, пытались рыться в бумагах, мешали ему, тормошили, заставляли играть с ними, устраивали всевозможные козни и упорно, хотя до настоящего момента безуспешно, старались стянуть у него с носа очки.

— Держись, старикан, — сказал Рамуш, расхохотавшись. — Тебе нужно закаляться.

Паулу бросил смущенный взгляд, обидевшись, что его проблеме не придали должного внимания.

Рамуш действительно не считал условия у булочника идеальными, и нетрудно было подыскать что-нибудь получше. Но, по его мнению, все дело было в том, что Паулу не подходил для конспиративной работы. Рамуш был абсолютно уверен, что Паулу не справится с порученным делом, и безуспешно доказывал это товарищам из секретариата. Пусть Паулу — честный товарищ, но для него, Рамуша, порывистого, энергичного, находчивого в решениях, оптимиста в борьбе с трудностями и опасностями, для него такой застенчивый человек, боящийся даже собственного мнения, краснеющий при любом возражении, а главное, мягкотелый, он казался неподходящим для партийной работы. Именно поэтому, когда между тремя товарищами распределялись организации, Рамуш постарался, чтобы Паулу достались самые незначительные поручения. Он должен был поддерживать связь с адвокатом, который даже литературу боялся получать, и с жившим на отшибе Мануэлом Рату, и с сапожником, уже несколько месяцев обещавшим собрать заседание местного бюро.

— Самые тихие, самые спокойные, — сказал Рамуш с иронией, не обращая внимания на умоляющий взгляд Паулу.

6

Рано утром, прежде чем снова начать заседание, Важ подошел к кухонной двери, посмотрел на жену. Роза разжигала во дворе печку углем; пока ветер раздувал пламя, она села на ступеньки, рассеянно поглядывая на далекий поворот дороги. Они жили вместе уже три года, были счастливы, любили и ценили друг друга. Однако что-то в манере поведения Розы, в ее отношении оставалось неясным для Важа. Когда они решили соединить свои жизни, Роза спокойно и грустно сказала:

— Послушай, Жозе (Важ тогда еще не был ни Важем, ни Франсишку), послушай. Ты мне нравишься, как никто мне не нравился раньше. Я уверена, что мы будем жить хорошо. Но давай уговоримся: никогда не спрашивать о прошлом. Ни о моем, ни о твоем. Мне нечего стыдиться, но ты знаешь, что я любила другого. Я предпочитаю об этом не вспоминать.

Три года они прожили вместе, и уговор никогда на нарушался. Роза была преданной женой и товарищем. Важ привязывался к ней все больше и считал, что ему очень повезло с ней. Но, несмотря на полное доверие и взаимопонимание, на нежность и уважение, Важ на каждом шагу ощущал чье-то невидимое присутствие. Рассеянность Розы, ее непроходящая грусть постоянно напоминали Важу об этом.

Важу показалось, что он разгадал Элизу (такое имя она носила прежде), и полагал, что разгадка в том, что она когда-то очень сильно любила. Однажды он решился спросить ее об этом.

Роза нахмурилась, помолчала несколько минут. Потом, будто вернувшись издалека, окинула взглядом Важа, прижалась к нему, обняла и спокойно произнесла:

— Дурачок, дурачок…

С этой минуты Важ понял, что Роза любит его, как никого никогда не любила.

Позднее он обратил внимание на отношение Розы к детям, на то, как она неловко и почти застенчиво их ласкает, как часто, поговорив с малышом, качает головой, словно желая избавиться от навязчивой мысли. Он решил, что она несчастна, так как у них нет ребенка. Важ не поделился этой мыслью с Розой. В условиях партийной жизни, в целях безопасности, из-за денежных затруднений и особенно из-за неуверенности в завтрашнем дне он считал, что лучше не иметь детей.

Мысли Розы были сейчас очень далеко, в прошлом. Когда еще жива была мама, Роза не работала на фабрике, а оставалась дома. Как-то они обе сидели молча, одна подле другой и что-то шили. Вдруг Роза подняла глаза, взглянула на мать и расхохоталась. В этом смехе было что-то такое фальшивое и странное, мать, сама не зная почему, глубоко встревожилась, подняв взгляд от шитья и посмотрела в лихорадочно блестевшие отчаянные глаза дочери:

— Что с тобой, дочка?

Ответ последовал быстро и решительно:

— Я покончу с собой.

Уголь в плите потрескивал, выплевывая раскаленные брызги. Роза тряхнула головой и убрала руку от подбородка.

— Ты здесь? — спросила она, увидев стоящего на пороге Важа. Она поднялась, подошла к нему и нежно поцеловала.

7

Уже поздно ночью, обсудив текущие дела, пришли к выводу, что следует напечатать листовку. В ней нужно было рассказать об успехах, достигнутых на фабриках, об увеличении зарплаты в результате деятельности рабочих комиссий. Пока Рамуш, склонившись к столу, энергично и сосредоточенно писал листовку, остальные сделали перерыв.

Важ пошел отдохнуть и сейчас крепко спал. Глядя на его бледное лицо и тяжело вздымающуюся грудь, Роза вспомнила, как несколько дней тому назад он вернулся домой поздней ночью, мертвый от усталости, с побелевшими губами и ввалившимися глазами. Вымывшись и съев две тарелки супа, прошел в рабочую комнату, привел в порядок бумаги, записал расходы, прочел военные сообщения и передвинул флажки на карте русского фронта, что он делал всегда, как бы поздно ни возвращался. Именно неуемную энергию ценила Роза больше всего в своем муже.

Рамуш кончил работу, разбудив Важа, прочли текст листовки и внесли необходимые поправки.

Рамуш передал Розе исписанный лист:

— Завтра тебе будет чем заняться. Отстучишь это на «Стенсиле». Антониу сделает остальное.

Так как начался разбор конспиративных вопросов, Розе сказали, что она может идти спать. Минуту спустя они услышали стук машинки.

— Не теряет времени, — отметил Паулу.

Стук машинки раздавался около получаса. Затем за стеной стало тихо. Четверо мужчин работали всю ночь.

— Нет, товарищ, — говорил Рамуш, повышая на Паулу голос, а тот униженно смотрел поверх очков. — Не так следует говорить о трудностях. Наш первейший долг при возникновении препятствия — найти пути к его преодолению. Остальное — пустая болтовня.

— Говори потише, — сказал Антониу. — Розу разбудишь.

Рамуш заговорил тише, но даже в приглушенном голосе слышалось возбуждение. «Во всем, что делает и говорит Паулу, — думал Рамуш, — во всем видна вялость, он как вареный. Нет, он далеко не пойдет».

Уже светало, когда они кончили работу. Паулу и Рамуш собрали свои вещи, привели себя в порядок и приготовились выходить. Идя по коридору, они увидели, что на кухне горит свет.

Роза работала всю ночь. У нее был усталый вид, и лицо осунулось. Она проводила валиком с черной краской по сетке копировального аппарата, поднимала сетку, вынимала готовые листы и складывала их в стопку.