Сергей Цветков - Князь Рюрик и его время

• Название: Князь Рюрик и его время
• Автор: Сергей Цветков
• Издательство: Блиц, Русская панорама
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-86789-179-4 (Блиц), 978-5-93165-313-6 (Русская панорама)

Книга С. В. Цветкова «Князь Рюрик и его время» — одно из первых в исторической литературе подробных исследований на эту тему. В этой работе проанализированы все существующие версии происхождения Рюрика и варягов, убедительно доказаны его южно-балтийские славянские корни, показаны не только его завоевания и достижения, но и освещены многие бытовые стороны жизни того времени, становление и развитие городов, международной торговли и образование русской нации.

Богатейший иллюстрированный материал, представленный в книге и основанный на археологических данных, помогает лучше ощутить атмосферу того времени.

Книга рассчитана как на специалистов, так и на широкий круг читателей.

---

Вертинские анналы, соответствующая часть которых принадлежит тоже современнику, но независимому от Людовика, дают об этой войне, пожалуй, наиболее содержательное известие, в котором среди ее жертв Гостомысл вообще не назван. Третья современная событиям хроника — Ксантенские анналы — сохранилась в тексте, который после 870 г. был обработан сторонником Людовика Немецкого: но здесь лишь глухо упомянуто, что король Гостомысл погиб или исчез (interiit). Об его убиении однозначно написал только фульдский анналист. Но доверять этому нет достаточных оснований.

Продолживший изучение истории западных славян, начатое у нас известными трудами А.Ф. Гильфердинга, и внимательно сопоставлявший хроники А.И. Павинский отмечал, что «фульдский анналист, находившийся в личных отношениях с королем», существенно исказил результат следующей войны Людовика Немецкого с ободритами, которых возглавил князь Добромысл: сообщая о ней коротко, анналист представил ее как победу Людовика над Добромыслом. Между тем независимая от этого короля хроника Гинкмара (соответствующая часть Вертинских анналов) подробно повествует, в сущности, о поражении войск Людовика, единственным успехом которого оказалось добывание заложников. В данной связи А.И. Павинский писал: «Это служит новым указанием на то, как неверно записывались события анналистами, находившимися в зависимости от королевского двора» (ранее, по сходному поводу, исследователь заметил, что «осторожно следует относиться к известиям, сообщаемым придворною анналистикою о победах над славянами»). «Уже тот факт, что через сравнительно короткое время после первой войны с ободритами Людовику потребовалась вторая, победы ему не принесшая, свидетельствует, что и результаты первой войны были преувеличены писавшим Фульдскую хронику духовником этого короля Рудольфом. Даже Ксантенские анналы сообщали под тем же 844 г., что сразу после ухода войск Людовика славянские князья отпали от его власти.

Сведения русских летописей позволяют оспорить основанное на односторонней информации мнение, что Гостомысл был убит в 844 г. Если бы действительно во время интервенции Людовика Немецкого он находился на берегах Лабы и если бы, только убив славянского короля, Людовик сумел добиться подчинения местных князей, то весьма осведомленный труаский епископ Пруденций, писавший тогда хронику, дошедшую в составе Вертинских анналов, не умолчал бы о столь существенном факте, ибо он уделил специальное внимание этим событиям 844 г.

По всей видимости, Людовик воспользовался отсутствием Гостомысла, которое и позволило хотя бы ненадолго привести к покорности славянских князей. Так как среди них Гостомысла не оказалось, это открывало возможность признать его погибшим. В то время возраст Гостомысла вряд ли позволял ему лично участвовать в боях. Если его внук Рюрик от средней дочери родился в начале IX в., то в 844 г. Гостомыслу было немало лет. К тому же он был, очевидно, поглощен делами своих владений у славян приильменских, как позволяет заключить Ипатьевская летопись.

Дату кончины Гостомысла она не сообщает. Но под 862 г. в анналах упомянуто о главенстве у бодричей Добромысла, следовательно, Гостомысл скончался ранее. В "Повести временных лет" 862 г. датировано приглашение Рюрика, которому предшествовало изгнание "варягов" и внутренние раздоры. Это заставляет отнести смерть Гостомысла к самому началу 860-х или концу 850-х годов. Если же принимать разделяемую многими историками поправку хронологии "Повести" на шесть лет, которую обосновал в свое время В. Г. Васильевский, то следует считать, что Гостомысл скончался около середины 850-х годов.

Фульдская хроника писалась Рудольфом до 863 г. Узнав, что Гостомысла действительно уже нет в живых, тенденциозный хронист, не смущаясь, мог трактовать смерть вражеского короля как впечатляющий успех своего повелителя во время малорезультативного на самом деле похода против славян в 844 г. В действительности смерть Гостомысла наступила от естественных причин и не в Западной Прибалтике, а на новгородской земле. Об этом свидетельствуют данные ряда русских источников — фольклорных и летописных»[24].

Далее Азбелев заключает: «Общественный статус Гостомысла у прибалтийских славян был настолько значителен, что побуждал даже враждебного хрониста называть его королем (rex). Прибытие этого лица в пределы будущей Новгородской земли естественно связывать с усилением немецкого натиска на земли славян, в частности — на государство ободритов. Переселялся оттуда на берега Ильменя, очевидно, далеко не один Гостомысл. Причины же такой миграции не уменьшались, а возрастали. Начавшись, вероятно, еще при Карле Великом, она подсказывала путь и Гостомыслу. Биография этого деятеля, хотя и доступная гипотетическому выяснению лишь фрагментарно, может служить иллюстрацией того, какова могла быть вообще этническая предыстория значительной части населения Новгородской земли»[25].

Известна даже легендарная могила Гостомысла на Волотовом поле, расположенном в нескольких километрах от Новгорода. Название этого поля может иметь двоякое происхождение: с одной стороны — волотами (или велетами) в древности называли великанов и богатырей, а с другой — одно из самых грозных племен балтийских славян называлось велетами.

В летописи Николо-Дворищенского собора есть прямое указание именно на это место: «Когда умер Гостомысл, сын Буривоя, когда проводили его достойно всем великим Новым городом до места, называемого Волотово, и тут погребли его». Похоронив своего вождя, новгородцы пригоршнями насыпали на его могиле холм. В начале XIX века археолог Ходаковский раскопал здесь большую сопку, которую назвали могилой Гостомысла, а в 1821 году этнограф Чарноцкий произвел раскопки на небольшой сопке недалеко от церкви Успения Богородицы и обнаружил костные останки животных и угли, которые могли быть остатками погребальной тризны»[26] (рис. 4).

Нельзя, конечно, достоверно утверждать, что речь действительно идет о реальной могиле Гостомысла, но мы не раз убеждались, что часто легенды подтверждаются историческими данными, как это случилось с находкой легендарной Трои, благодаря скрупулезному анализу гомеровской «Илиады».

 Рис. 4. Великий Новгород. Церковь Успения Богородицы на Волотовом поле

В «Космографии» С. Мюнстера и «Записках о Московии» С. Герберштейна, вышедших в середине XVI века и отражавших древние европейские традиции и представления, сказано, что родиной варягов является южнобалтийская Вагрия. Что касается Рюрика, то первый считал его вагром, а второй вандалом (германские источники часто называют балтийских славян «венедами» и «вандалами»). Герберштейн вполне логично заключает по этому поводу: «Вандалы не только отличались могуществом, но и имели общий с русскими язык, обычаи и веру, то, по моему мнению, русским естественно было призвать себе государями вагров, иначе говоря, варягов, а не уступать власть чужеземцам, отличавшимся от них и верой, и обычаями, и языком». Эту бы логику да в уста современных российских исследователей, продолжающих упорно называть Рюрика и его варяжскую дружину скандинавами. Необходимо отметить, что славяне вообще, а русы в частности, необыкновенно сакрализировали княжескую власть, поэтому представить себе чужака в качестве русского князя крайне сложно. Князей могли изгонять, приглашать других князей, как это часто бывало в Новгороде, но это всегда были Рюриковичи, которые сами были из рода Гостомысла.

Известный российский историк В.В.Фомин считает, что: «Мюнстер и Герберштейн, выводя варяжских князей из числа южнобалтийских славян, отразили мнение, имевшее широкое хождение в западноевропейском мире. Во-первых, одним из вдохновителей сочинения Мюнстера был, поясняет финский историк А. Латвакангас, шведский король Густав I Ваза, призывавший его воспеть величие и славу древних готских королей. Мюнстер, выполняя этот заказ, тщательно проследил историю шведских правителей и посвятил свою работу Густаву Вазе, но при этом, что важно отметить, не связал варягов русских летописей со шведами, да и сам король не выразил каких-либо претензий на связь истории своего народа с историей Руси в столь раннюю эпоху. И это тогда, когда он буквально вымаливал у Ивана Грозного как милость, чтобы тот признал его равным собою и сносился бы с ним напрямую, а не через новгородских посадников»[27].

Второй важный аргумент в пользу связи происхождения Рюрика от балтийских славян, считает Фомин, — это непосредственное ознакомление с этой версией Герберштейном напрямую от вагров. «В январе—апреле 1516 г. Герберштейн, посетив в качестве посла Священной Римской империи германской нации Данию, значительную часть пути проделал по Вагрии, с 1460 г. входившей в состав датского королевства. Как следует из его рассказа, он беседовал с ваграми, которых затем сблизил с русскими, отметил общность их языка и обычаев. От них же Герберштейн почерпнул сведения о прошлом их земли. Так, он привел чье-то мнение, «"что, как полагают, Балтийское море и получило название от этой Вагрии" (т. е. Варяжское море). Под таким именем оно выступает, как известно, и в наших летописях. Тогда же прозвучал какой-то материал, увязывающий древнюю историю южной Балтики и Руси. Полученную информацию Герберштейн, специально задавшись еще в России (а в ней он был в 1517 и 1526 гг.) проблемой этноса варягов, соотнес с русскими известиями и поставил знак равенства между варягами и южнобалтийскими ваграми, а не варягами и скандинавами (германцами)»[28].