Эрик Рассел - Эта безумная Вселенная

• Название: Эта безумная Вселенная
• Автор: Эрик Рассел
• Издательство: Изд-во Эксмо, Изд-во Домино
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12290-7

«Эрик Фрэнк Рассел первый в списке моих любимых писателей — его произведения самые смешные из всех, когда-либо мной прочитанных» — это мнение о классике американской фантастики культового писателя современной Америки Джорджа P.P. Мартина. У нас в России слава и любовь к Расселу пришла в 70-е годы с появлением переводов его рассказов «Аламагуса», «Ниточка к сердцу» и других. Главная тема Рассела — космос, но его космос немножечко не такой, каким его представляет большинство мировых фантастов. Космос Рассела — слегка глуповатый, как слегка глуповаты те, кто его завоевывает и исследует, населяет и пытается обуздать. Впрочем, кто-то верно заметил, что фантастика, как поэзия, и обязана быть чуточку глуповатой. Естественно, при одном условии: сам фантаст не должен быть дураком.

Настоящее издание — самое полное собрание рассказов писателя на русском языке.

---

Корабли Лоусона и Ридера продолжали делать свое дело, а Солярианское Содружество по обе стороны межгалактической бездны оживленно обсуждало, как быть дальше. Если установить контроль над разумом верховного командования, сосредоточенного на двух штабных кораблях, остатки боевых флотилий мигом сдуло бы отсюда. Однако солярианцам не хотелось идти на такой шаг, ибо за ним кончалось необходимое вмешательство и начиналось нечто вроде диктатуры богоподобных.

Солярианцы прежде всего стремились вызвать у обеих империй уважение к непреложному закону жизни во Вселенной, заставив считаться с теми, кто стоял на страже этого закона. Стоило лишь немного переусердствовать, и солярианцев начали бы бояться по всей галактике. Конечно, имея дело с малоразвитым сознанием, склонным к суеверию и предрассудкам, приходится применять кое-какие «воспитательные меры». Однако солярианцам очень не хотелось, чтобы вместо терпимости в отношениях между расами, основанной на разуме, у этих рас появилась терпимость, основанная на повсеместном страхе перед Солярианским Содружеством. Поскольку солярианцам приходилось иметь дело сразу с двумя доминирующими расами, непохожими друг на друга, нужно было тщательно обдумывать и взвешивать каждый шаг, чтобы не зайти слишком далеко. Все это напоминало старинный богословский анекдот о том, сколько раз надлежит окунать младенца в воду при крещении, чтобы он обрел спасение, но не получил воспаление легких.

По всеобщему согласию действия кораблей Лоусона и Ридера продолжались еще одну единицу времени. К концу этого срока стало очевидно, что оставшиеся нилеанские корабли перестраивают свой порядок, готовясь покинуть место несостоявшегося сражения. Было решено оставить нилеанцев в покое и сосредоточиться исключительно на поредевшей, но более упрямой флотилии Маркхамвита. Военачальники Великого Правителя были не столь быстры в принятии решений, однако принятые решения выполняли быстрее нилеанцев. Они сочли произошедшее дурным знамением, а потому не стали приписывать себе победу и спешно отправились восвояси.

— Достаточно!

Это слово эхом отозвалось в сознании всех солярианцев.

— Хорошо поработали, ребята, — похвалил пауколюдей Лоусон.

— Мы всегда работаем на высшем уровне, — заявил Нфам.

Сняв свой колпак, он смахнул воображаемую пыль, расправил перья и щегольски нахлобучил снова.

— Я заработал себе новую шляпу, — сказал Нфам.

— Хорошо бы тебе обзавестись еще и новой головой, — мысленно посоветовал Жужжалка, по-прежнему скрывавшийся в потаенном месте.

— Расам с детским сознанием всегда свойственна мелкая зависть, — произнес Джлат, покачивая головой, отчего малиновая лента кокетливо вздрагивала. — Мне давно не дает покоя один феномен, который обязательно нужно исследовать.

— Какой? — поинтересовался Нфам.

— Чем ближе к Солнцу, тем индивиды умнее, а чем дальше — тем глупее.

— Знаешь что, хвастливый паучина, за Поясом астероидов таких, как ты…

— Вы замолчите? — заорал Лоусон, весьма негуманным образом заявляя о своем превосходстве.

Остальные члены экипажа умолкли, и вовсе не потому, что благоговели перед Лоусоном или считали его лучше или хуже себя. Просто они знали, что только двуногие и двурукие способны спорить до хрипоты, доказывая существование бесхвостых крокодилов, размножающихся почкованием. Если коллективный разум солярианцев нуждался в заповеднике для голосовых упражнений, приправленных язвительностью, то лучшим местом для хранилища такого хлама, конечно же, была планета Земля.

Экипаж молчал, а Лоусон, увеличив скорость, двигался к бродячей планете. Там уже стояли два корабля, готовые взять на борт всех пауколюдей и доставить в родную галактику. Лоусону не требовались звездные карты. Он мог с закрытыми глазами пролететь половину здешней галактики и опуститься прямо на экваторе космической странницы. Для этого ему нужно было всего-навсего настроиться на поток мыслеформ, идущий от тех двух солярианских кораблей. Всего-навсего.

11

После стремительного развития событий наступило их замедление. Вполне предсказуемое замедление, обусловленное уровнем сознания воюющих сторон, во всем видевших злой умысел противника. Несовершенная система дальней космической связи была только на руку солярианцам. Теперь они терпеливо ждали, когда весть о несостоявшемся сражении и его последствиях достигнет Маркхамвита и Гластрома. Бесполезно было посылать к ним Лоусона и Ридера. Оба воинственных вождя не поверят до тех пор, пока доказательства не свалятся им на голову.

Когда Маркхамвит и Гластром получили детальные сведения о недавних событиях, обоим понадобилось еще какое-то время, чтобы полностью переварить случившееся. Поскольку нилеанцы отличались большей импульсивностью и меньшим упрямством, нежели их противники, можно было ожидать, что они первыми сообразят, насколько невыгодно и опасно претендовать на роль хозяев межзвездного пространства, являющегося достоянием всех рас.

Маркхамвит, скорее всего, будет упираться до последнего. Вначале он истерзает себе душу, балансируя между опасностью потерять лицо и непрерывно растущей горой нелицеприятных фактов. Он далеко не сразу придет к выводу, что лучше расстаться с диктаторскими амбициями, чем расстаться с жизнью на виселице. Уж кто-кто, а он знал своих соплеменников и не тешил себя иллюзиями, что ему простят полный развал империи.

За пару дней до того, как разум нилеанского диктатора созрел для принятия решения, Ридер на своем корабле прорвался сквозь воздушный патруль, сбросил во внутреннем дворе резиденции Гластрома объемистый пакет и снова взмыл в небо, не дав опомниться ни охране, ни пилотам патрульных самолетов.

Спустя десять единиц времени (необходимая поправка на упрямый характер Маркхамвита) Лоусон сбросил аналогичный пакет вблизи центра дознания. Пакет шлепнулся прямо на голову толстого психиатра Казина, который прогуливался в том месте. Нет, Лоусон вовсе не собирался мстить Казину за прошлое. К тому же он двигался на приличной скорости, исключавшей прицельное метание. Все произошло абсолютно случайно, хотя Казин до конца своих дней был уверен в обратном.

Пыхтя, Казин поднялся на ноги и произнес несколько не самых лучших слов в адрес неба. Он взял пакет и отдал начальнику охраны, который сразу же отнес послание начальнику гарнизона, а тот поспешно переправил пакет начальнику разведки. Начальник разведки сразу вспомнил судьбу своего предшественника, разорванного бомбой, замаскированной под пакет. Не тратя времени понапрасну, он передал пакет первому министру Ганну. Наконец пакет попал к адресату — Верховному Правителю Маркхамвиту. Вручив вождю подозрительный груз, Ганн под благовидным предлогом покинул кабинет.

Маркхамвит не обрадовался посланию. Он поморщился, выхватил телефон и вызвал к себе начальника разведки. Когда тот явился, Маркхамвит приказал ему найти солдата поздоровее, который высунется из окна и на весу вскроет пакет. Начальник разведки, в свою очередь, приказал начальнику гарнизона, начальник гарнизона — начальнику охраны, и вскоре в кабинет явился здоровенный туповатый детина, жизнью которого, в случае чего, можно было пожертвовать.

Однако ничего страшного не произошло. Солдат вскрыл пакет и подал Маркхамвиту. Внутри оказалась толстая пачка звездных карт. Великий Правитель разложил их на столе и раздраженно начал разглядывать. Все карты пестрили пояснениями, а некоторые планеты и их спутники были пронумерованы. На обратной стороне каждой карты был список кораблей, нашедших последнее пристанище на той или иной планете, примерная численность экипажей и примерный срок, который они способны продержаться без помощи извне.

Чем дольше Маркхамвит изучал эту подборку карт, тем злее становился. Примерно одна пятая всех его сил была рассеяна по необитаемым планетам. Одна пятая его кораблей превратилась в металлические обломки. Посылать за ними боевые корабли означало навлечь на себя новые беды. Значит, придется мобилизовать весь имеющийся у него торговый флот и отправить эти безоружные корабли к более чем двумстам большим и малым планетам. Если он не сумеет спасти своих подданных, оставшихся на далеких мирах, ему придется бежать самому.

Маркхамвит не знал, что на раздумья ему отпущено двадцать единиц времени.

В конце этого срока вернулся Лоусон.

Его вторая посадка на планету Маркхамвита была точной копией первой. Пустынная равнина, унылый серый город в нескольких милях к северу, жгучее голубоватое солнце и самая маленькая из трех лун, висящая над восточной оконечностью горизонта. Корабль сел, взметнув вокруг себя облако песчаной пыли. Нет, не может быть, чтобы они меня не ждали, подумал Лоусон. Он чувствовал какое-то скрытое движение, происходящее вокруг.