Юрий Цыганков-Серебряков - Сын эпохи

• Название: Сын эпохи
• Автор: Юрий Цыганков-Серебряков
• Издательство: Янтарь
• Жанр: Проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-678-482-0

В эту книгу вошли автобиографические (кроме двух — «В лодке» и «Двадцать копеек») произведения. Преимущественно это произведения про далёкие, временами трудные и непростые детские годы автора — Ю. В. Цыганкова-Серебрякова, а также небольшая повесть, в которой изображена жизнь невыдуманных героев на фоне бурных событий в стране.

---

Заприметив в кресле тигра — красивую, хорошо сохранившуюся, мягкую игрушку, купленную мною дочери, когда ей исполнилось два годика, Люська набрасывалась на него, как на свою добычу, хватала за ухо и, хотя он больше её, легко втаскивала на диван, валила навзничь, царапала брюхо и морду, кусала за нос, таскала за хвост, падала на пол и каталась с ним по ковру, давая волю своим задним лапкам, пока тигр не надоедал ей. Тигра жена убрала подальше.

В конце каждого рабочего дня Люська терпеливо ждёт меня у порога входной двери. Когда я задерживаюсь, она вопросительно смотрит на жену.

— Что так смотришь на меня? Откуда я знаю, где он ходит! Вот придёт, ты его и спроси!

Или, едва заслышит звон ключей, как тут же срывается с места, где бы она ни была, и оказывается у двери. Я ещё порог не переступил, а Люська заводит своё: «Мяу мяу мяу…»

Я сажусь на низкую табуретку, Люська запрыгивает ко мне на колени и, мурлыча, укладывается. Я глажу её чёрную лоснящуюся спинку, бархатные лапки, за ушками, она жмурит глазки и, вытягивая мордочку, подставляет шейку.

— Твоим пушистым хвостом, Люська, можно подъезд подметать. И откуда он у тебя такой!

Однажды Люська, как всегда, вскочила на стол и, мурлыкнув, улеглась на раскрытые страницы журнала. Я взял поясок и слегка и беззлобно хлестнул её, крикнув:

— Брысь! Люська перелетев на диван, плюхнулась в него и, вскочив, громко, дерзко, сверкнув фосфорическим взглядом больших округлившихся глаз, с вызовом, крикнула мне: — Мяу! — Не ожидая такой реакции, я рассмеялся, и тут же мне стало стыдно за свой поступок. Незаслуженно обидел Люську.

Люська очень умная кошка, и руку на неё я больше не поднимаю.

СЫН ЭПОХИ Повесть

Алексей

— Нет! На пана работать я не буду! — твёрдо сказал Алексей сын крестьянина Тихона Харитоновича Данилкина.

— Как это так, не будешь? — Тихон Харитонович медленно опустился на деревянную скамью, опершись бронзовыми от загара трудовыми мозолистыми ладонями на свои колени, широко растопырив огрубевшие от работы пальцы. — На пана не будешь? А на кого же будешь? В пастухи, что ли, пойдёшь?

— На завод пойду, батя, на шахту! Но на пана? Никогда! Довольно, наработался!

— Ну что же, — после некоторого раздумья, сказал Тихон Харитонович, — дело твоё. Силком тебя не заставишь. Не того ты нраву. Я-то надеялся, ты подрастёшь, помощником мне будешь. А оно вон как вышло — не буду!

— Лёша, — встряла в разговор мать Алексея, — годков-то тебе сколько уж? Пора и о своей семье подумать. Жинку в дом привести, невестку, мне помощницу.

— Невестку. Помощницу. Сладитесь ли, мама?

— Сладимся, сынок, сладимся.

Высокий, стройный, чернобровый, с карими глазами, с непослушными кудрями, Алексей был головной болью не одной на выданье селянки. Не одна тайно или явно вздыхала по Алексею, не одна проплакала в подушку. Алексею же приглянулась Галя, дочка Полыниных. Та, что в прислугах была у помещика.

— Ну, — сказал Алексей, — посылайте сватов…

— Сватов? — встрепенулась мать. — Сватов? К кому ж это?

— К Полыниным.

— К Полыниным? Которые на другом конце села, что ли? У которых дочка в услужении у помещика? Не она ли?

— Она.

— И когда ж это она тебе приглянулась?

— Весной. На Красную горку.

Весна в тот год выдалась ранняя, дружная. Весеннее солнце щедро дарило своё тепло живой и неживой природе. Повсюду сошли снега. Вспаханная ещё осенью земля парила. Вернувшиеся первые вестники весны — грачи — чинно расхаживали по бороздам.

Старики, почёсывая бороды, опираясь на сучковатые палки, выползали из своих жилищ, усаживались на лавки у плетней и неспешно вели бесконечно длинные разговоры о том, о сём, обо всём и ни о чём.

— Когда японец пошёл на нас войной… — говорил один, из них, попыхивая самосадом, никогда не бывавший на той войне и смутно представляя, где она, та Япония. Но слушали его внимательно.

— Когда я был ещё мальчишкой, нашим селом проходил служивый, он сказывал, что далеко-далеко, за морем, есть какие-то тёплые края, куда на зиму улетают наши птицы…

Дети, заждавшиеся за зиму тепла, выскакивали на улицу и стремглав мчались на зелёные лужайки, где устраивали свои нехитрые шумные игры.

Приближалась Пасха, праздник всех праздников, торжество всех торжеств. Бабы старательно хлопотали в домах, мыли полы, лавки, белили печи, стены, потолки, готовили новую одежду для всех членов семьи. Мужики наводили порядок во дворах и на улице, ремонтировали инвентарь, ограды, чистили колодцы.

В конце главной улицы села молодые люди соорудили качели. Мужики и парни с гармошками, девушки и бабы с ребятишками собирались у качелей, глядели да любовались чужим весельем и сами веселились. Девушки без устали катались с парнями.

Субботним предпасхальным, вечером Галя с отцом и матерью пришли в сельскую церковь.

После чтения молитв и песнопений местный священник вместе с причтом внесли в алтарь плащаницу, которая будет там находиться до Вознесения Иисуса Христа. В полночь раздался колокольный звон, зажглись свечи и паникадила, священник в светлом облачении, с крестом, светильниками и фимиамом вышел из алтаря и вместе с прихожанами запел стихарь:

— Воскресение Твое, Христе Спасе, ангелы поют на небеси, и нас на земле сподоби чистым сердцем Тебе славити…

Нарядное убранство церкви, множество зажжённых свечей, светлые облачения священников, запах ладана, перезвоны колоколов, праздничные песнопения вызывали у Гали радость, ощущение причастности к чуду.

Галя не раз слышала о множестве различных поверий, связанных с праздником Пасхи, о том, что разрешалось просить у Бога то, чего очень хочется. И во время литургии Галя шёпотом, как ей подсказали подружки, обратилась к Богу: — Дай мне жениха хорошего, в сапогах да с калошами… — надеясь, что жених, её суженый, которого она видела в зеркале во время рождественского гадания, посватается уже в ближайшее время.

День, Алексею казалось, не кончится никогда. Утром он поднялся раньше обычного, сознавая, что сегодня случится то, после чего он уже не будет тем, кем был до этого. Алексей повзрослел.

В полдень сходил к своим крёстным родителям, просил их быть сватами, на что те охотно согласились. Когда узнали, кто ж его избранница, кандидатуру одобрили.

— Что же ты ближе не мог невесту подыскать? — не удержался от замечания крёстный Ларион.

— Молчи уж! — вступилась за Алексея Василина. — Ай забыл, как сам в какую даль ко мне бегал? Да ещё и по морозу!

Аргумент прозвучал, конечно, веский. Возразить было нечем.

Алексей ушёл, сваха принялась готовить всё, что необходимо для этого важного дела. Достала из сундука бережно хранимые старинные расписные рушники, внесла в комнату из сеней палку — посошок, которая стояла там для всякой надобности, привязала к нему несколько цветных лент. Приготовила горсть медных монет, баночку мёда, вино.

Едва вечернее солнце зашло за горизонт, сваты, Алексей с отцом и матерью вышли со двора и направились к Полыниным. Шли, сторонясь встречи с односельчанами, чтобы избежать ненужных в данный момент вопросов с их стороны, чтобы они, чего доброго, не сглазили, и тогда удачи не видать.

Во дворе, перед домом невесты, прежде чем переступить порог дома, сват и сваха перевязали себя рушниками.

Сват и сваха вошли в дом, на пороге поклонились в пояс. Следом вошли Алексей и отец с матерью.

— Здравствуйте, хозяин и хозяюшка, — нараспев, медовым голосом начала говорить сваха, — дедушка и бабушка, — сваха поискала глазами их, — братики и сестрицы — удалые мастерицы.

— Здравствуйте, здравствуйте… — ответили Полынины, не ожидавшие прихода вечерних гостей. — Кто вы? Откуда?

— Издалека мы прибыли к вам, издалека. Привело нас сюда вот какое дело. Не первый год растёт у нас добрый, ладный, статный молодец. Жить бы ему, не тужить. Да задумал наш молодец найти себе девицу-красавицу, да жениться на ней. Взяли мы с собой вина, хлеба подовые и посошок наш волшебный привёл нас прямо в ваш дом. Вот и просим вас, добрые хозяева, разрешить поискать в вашем доме нужную нам девицу-красавицу.

— Понятия не имеем, о ком, сваха, речь ведёшь. У нас ведь не одна девица-красавица.

— Разрешите нашему доброму молодцу самому поискать девицу в вашем доме.

— Ну что же, разрешаем.

Алексей прошёл во вторую комнату и вывел за руку дочь Полыниных Галю, смущённую и зардевшуюся.

— Конечно, — всплеснула ладонями сваха Василина, — сразу видно по ком сердце у нашего молодца болело! Стройна, молода, красива!

— Да у нас все они, невесты, такие-то.

— Посмотрим, посмотрим, красавица, какая ты будешь в своей семье, сумеешь ли ценить трудом нажитую копейку? — Василина рассыпает на пол горсть монет. Наслышанная от своих подруг, от молодых жён, как надо поступать в данном случае, Галя собирает всю мелочь и держит при себе. Она знает, что на чью-либо просьбу дать деньги надо ответить отказом.