Генрих Чепукайтис - Спринт на шахматной доске. Как победить в блице

• Название: Спринт на шахматной доске. Как победить в блице
• Автор: Генрих Чепукайтис
• Издательство: Russian Chess House
• Жанр: Спорт
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94693-103-8

Легендарный питерский шахматист Генрих Чепукайтис, «заслуженный рецидивист блица», многократный чемпион Ленинграда-Петербурга и Москвы по молниеносной игре, вставал в турнирной таблице подчас выше М. Таля, В. Корчного и Т. Петросяна.

Будучи одним из сильнейших блицоров мира, Генрих Михайлович свою главную идею в шахматах выразил одной фразой: «Хорошо играть совсем не обязательно, надо, чтобы партнер играл плохо!».

Вы узнаете, что надо делать на висячих флажках, как сбить соперника с толку, загнать его в цейтнот и заставить ошибаться.

Предваряет повествование замечательный очерк гроссмейстера и литератора Г. Сосонко «Чип», полная версия которого публикуется впервые.

Новое издание книги существенно переработано и дополнено.

Особенно эта книга будет интересна желающим усилить свою игру в «пятиминутках».

---

Единственный, он не имел международного звания, но достойно провел соревнование, набрав пятьдесят процентов очков. Ему было тогда шестьдесят пять, почтенный пенсионный возраст, но, глядя на него, думалось об ошибке календаря по отношению к душе: до самого последнего дня он совершенно не воспринимался как старик, всегда оставаясь Чипом.

Сменялись поколения, он играл с родившимися в самом начале XX века и с появившимися на свет в конце его, с теми, кто годился ему во внуки. Образ жизни его совершенно не изменился: то, чем он занимался в двадцать, он делал и пол века спустя, и старость его не слишком отличалась от молодости.

В имени Лао-Цзы «лао» означает «старый», «старец», а «цзы» — «ребенок», «дитя». Это о нем: старое дитя, старый по возрасту человек, сохранивший мальчишеское восприятие жизни.

В Ленинграде, в Петербурге он был скорее понятием, символом, и, хотя и доверил бумаге и лекциям в виртуальном пространстве свои мысли о шахматах и какую-то толику партий, Генрих Чепукайтис останется в памяти скорее как явление, как дух. Как миф, явившийся в шахматы во второй половине двадцатого века и улетучившийся в начале следующего.

Видел его в последний раз за два месяца до смерти. Чип играл на сцене Чигоринского клуба в Питере на том самом месте, где я почти сорок лет назад играл с ним в первенстве города. Единственную партию в турнире, которую я проиграл.

Он заметил меня, мы вышли в фойе. Чип погрузнел, «перец» в шевелюре почти совсем уступил место «соли», лысина на лбу еще больше поползла вверх, но все равно он выглядел моложе своих лет. Обрадовавшись, что какой-то почитатель его в Голландии мечтает брать у него уроки, начал искать ручку, потом клочок бумаги, чтобы записать адрес. Чиркнул зажигалкой, закурил.

«Слушай, я тут новую поэму написал, хочешь послушать?» — спросил он и, не дожидаясь ответа, начал декламировать рифмованные строчки последней выделки.

«Твой ход, Чип», — сказал кто-то, проходя мимо. Даже не обернувшись, он с увлечением продолжал декламацию; минуты оттикивали на его часах, но их было еще так много, что за оставшиеся он мог бы сыграть десятки партий, по качеству ненамного уступивших бы той, которую играл в этот момент.

Может быть, он и выглядел так молодо потому, что время существовало для него только на циферблатах шахматных часов, и только бесполезным приложением к нему было заполненное обычными житейскими заботами глупое реальное время, каждые двенадцать часов начинающее на идиотских часах свой бесконечный бег.

Это время остановилось для него в ночь с пятого на шестое сентября 2004 года в Паланге, где он играл свой последний в жизни турнир.

Узнав о турнире, сразу загорелся идеей поехать в Литву. Сказал: «Пора посетить родину предков». Еще в Питере почувствовал себя плохо, жаловался на сердце, но когда кто-то предложил несколько партий блиц, отказаться был не в силах. Несколько партий обернулись двадцатью четырьмя часами беспрерывной игры с сильным наигранным соперником. Чип давал ему фору — три на пять.

Он умер в Паланге на третий день во сне от сердечного приступа. В его видавшей виды спортивной сумке остались дискеты с собственными партиями, которые он пытался продавать, но большей частью раздаривал. Как и собственную, ставшую уже раритетом, книжку.

Да двадцать пачек взятых с собой впрок дешевых питерских папирос «Беломорканал» — единственного сорта, который он только и признавал.

Генрих Михайлович Чепукайтис (14.9.1935 — 6.9.2004)

СПРИНТ НА ШАХМАТНОЙ ДОСКЕ

Подарок атлантов

Не будем слишком далеко забираться в историю. Читателю наверняка понравится молодая гипотеза национального мастера России Ю. Рыжкова: шахматы попали к нам из «обыкновенной Атлантиды». Само существование мифической цивилизации довольно спорно, но то, что атлантам наша игра была знакома, сомнений не вызывает.

Поколения атлантов и современных мастеров и любителей шахмат нашли тактические приемы, комбинации, стратегические планы, ловушки и т. п. Многие находки получили имена. Заметные и звонкие, то по месту рождения, то по имени автора. В наше время находки просто нумеруются, почти как далекие галактики в звездных каталогах. Неповторимый сленг позволяет общаться любителям и профессионалам, легко понимая друг друга. Королевский гамбит, французская защита, атака Маршалла, испанская партия примелькались даже обывателю. Во всяком случае, на слух. Надеясь на частично подготовленного читателя, автор пользоваться шахматными терминами не стесняется, хотя они и не очень понятны дилетанту. Однако книга поднимет его рейтинг понимания шахмат до очень высокой планки.

Все-таки, о чем речь? Вся информация плотно уложена в книжном заголовке. Разговор именно о быстрых шахматах и методах ведения шахматного боя в цейтноте.

В жизни человечества шахматы присутствуют давно, хотя аборигены играли и в другие игры: кости, карты, но постепенно именно шахматы попали в разряд высокоинтеллектуальных развлечений. Короли и кардиналы, принцессы и военачальники, придворные и рыцари, как умели, пытались постичь тайны новой увлекательной игры. Темп жизни средневековья позволял задуматься, но и в те времена постепенно становилось ясно: надо поставить заслон любителям безразмерных размышлений.

И появились часы. В наше время с них партия и начинается.

Забава средневекового бомонда с легкостью докатилась до широких слоев населения и обросла немыслимым набором атрибутов: нотация, теория, книги, газеты, журналы, тренеры, психологи, аналитики, компьютеры, судьи, методисты, массажисты, телохранители и прочая, и прочая.

Усилиями законодателей моды в лице первого чемпиона мира В. Стейница, гроссмейстеров 3. Тарраша, Р. Рети, А. Нимцовича и других великих и не очень тропинки на шахматной доске были протоптаны и регламентированы. Каждый мог быть уверен: играй как все, иначе проиграешь. Все бы ничего, но в эволюцию развития шахмат вмешалось новое действующее лицо — «козья морда», враг разума и таблицы умножения.

Прообразом монстров, пожалуй, была жена очень состоятельного любителя шахмат, проигравшего в пух и прах все свое состояние и поставившего на кон последнюю ставку — собственную жену. По счастью, женщина чуток разбиралась в игре и в решающий момент посоветовала мужу: «Пожертвуй обе ладьи и спаси жену». Он так и поступил, дав сопернику эффектный мат.

1. Rh8+ K:h8

2. Bf5+ Kg8

3. Rh8+ K:h8

4. g7+ Kg8

5. Nh6X.

Очень симпатичный мат. Мат Диларам. Так красиво звучит имя женщины. Совсем забыл, что в те времена ферзь ходил только на одно поле по диагонали, а слон прыгал через фигуры, свои и чужие, но очень недалеко — через клетку.

В XVIII веке в Европе объявился живой компьютер — шахматный автомат Кемпелена. Тумба, а на ней голова и плечи турка, который сам передвигал фигуры. Внутри тумбы что-то крутилось, потом останавливалось, и большая кукла в живописной чалме делала ход. Автомат побеждал всех. Система перегородок и зеркал позволяла прятать в сооружении сильного, правда, очень маленького шахматиста. Иногда Кемпелен и сам трудился на этом посту. Но однажды… Не поверившая в чудо русская императрица приказала расстрелять автомат… И ночью из ящика выполз смертельно раненный изобретатель. (Красивая история, правда, далекая от реальности — прим. ред.)

В наши дни шахматные программы имеют рейтинг гроссмейстера экстра-класса и сражаются с живыми чемпионами на равных, не упуская ни малейшего шанса.

Стремительно растут ряды гроссмейстеров, без устали заваливающие нас редкими самородками шедевров стратегии и тактики. (Книга написана в 1997 году, но тенденция с тех пор не изменилась — прим. ред.) И глыбами пустой породы, получившими стойкое наименование «гроссмейстерская ничья». Других ничьих уже, наверное, не бывает. Как следствие, резко падает престиж матчей на первенство мира и супертурниров. Скучная разборка призового фонда обладателями черного пояса с рейтингом от 2725 (Лас-Пальмас 1996 г.), по-видимому, очень помешает объединительному матчу Каспаров — Карпов. Чемпион ФИДЕ оказался последним. Почти незамеченным остался матч на первенство мира между Каспаровым и Анандом. Однако, проиграв девятый поединок после восьми рядовых ничьих, Каспаров внимание обывателя нашел. В десятой партии чемпион мира провел головокружительную комбинацию с жертвой ладьи. Дерево расчета напоминает баобаб. Чемпион потратил на партию всего несколько минут. В диком цейтноте индийский претендент Ананд угодил под каток компьютера.

При всем уважении к победителю и несмотря на красоту и многосложность поединка, признать партию шедевром не поднимается рука. Скорее, партия напоминает «фанеру». Приходится с горечью признать — дубина становится умнее человека. Правда, в решающей 24-й партии матча на первенство мира с Карповым (1985 г.), продумав каких-то полчаса, без всяких компьютерных «костылей» Г. Каспаров нашел удивительный ход Re8-е7, законопатив собственную фигуру в немыслимую позицию. Цена находки — корона чемпиона мира.