Никита Баранов - Седна

• Название: Седна
• Автор: Никита Баранов
• Жанр: Космическая фантастика

Не каждому дано пережить собственную смерть. Но для чего судьбой подарен шанс начать всё сначала? Чтобы бросить полёты и никогда больше не садиться за штурвал корабля, или… конечно же «или»!

Когда бездушная машина обретает разум, когда словно само мироздание направляет тебя на выполнение неимоверно странного и сложного задания, когда рушатся устои, а догматы испаряются в пучине стихийного страха и неведомого ранее ужаса, самое время спасти федерацию от напасти, подобной которой человечество доселе не встречало.

Но как спасти человечество, когда самый страшный его враг — это ты сам?

---

Седна кричала. Седна вопила. Седна царапалась и вырывалась из рук наёмников, когда те тащили её к лифту. Пилот даже не обернулся, чтобы не смотреть в глаза, которые он так сильно полюбил.

— Я тебя ненавижу! — проорала возлюбленная Ника перед тем, как двери лифта сомкнулись.

— Закончим начатое, — произнёс бывший командор. — Только мы и он. У нас обоих к нему старые счёты, верно?

— Вернее некуда, — кивнул пилот. — А теперь отойди-ка в сторону…

* * *

Айзек, перевернув стол и соорудив из него некое подобие укрытия, присел за ним и проверил боезапас пистолета: оставалось лишь половина магазина. «Мне и этого хватит», — решил командор, приготовившись к обороне.

Сколь не прочна была баррикада в виде шкафа, закрывающего дверной проём, она не смогла выдержать даже микроскопической части силы Шедоу, которую Ник позволил себе выпустить на свободу. Мощный луч тьмы врезался в дверь, расплавив на месте и её саму, и стоящий за ней шкаф. Следом в помещение ворвался сам пилот, на ходу открывая огонь по укрытию Блехера.

Но что-то пошло не так. Ник опоздал, возможно всего на долю секунды, но всё же опоздал. Несколько пуль прошлись по его груди, а ещё одна плотно засела в левом плече, вызывая адскую боль. Пилот мгновенно отлетел в сторону, и, свалившись на пол, протяжно зашипел.

Только командор решил позлорадствовать, как в дверном проёме показался Громов. Автоматная очередь насквозь прошила укрытие, заставив кричать Блехера от впившихся в его плоть свинцовых пилюль. Александр, не медля, подбежал к обезоруженному Айзеку и с присущей ему злобой врезался в его живот подошвой тяжёлого армейского ботинка. Командор зажмурился и согнулся в три погибели, не в силах даже продолжать кричать.

Громов стоял между двумя ранеными, решая, что ему делать дальше. «Убей, — шептали голоса в голове. — Убей и насладись своим деянием, ведь столь давно ожидаемый момент, наконец, настал! Убей и упейся местью, утоли свою жажду!».

— В тот момент, когда ты меня подставил, Блехер, я тебя безумно ненавидел, — сплюнул бывший командор. — О, как же я мечтал тебя убить! Денно и нощно я представлял, как буду с тобой расправляться. Как буду связывать и усаживать на жёсткий стул, как буду хлестать тебя по лицу приказами на моё увольнение… как же приятны были те мечты.

— Саша, — шёпотом произнёс всё ещё лежащий на полу Ник. — Помоги мне…

— Со временем жажда стала угасать, но желание всё ещё присутствовало и оставалось приоритетным. Всё то время, что я провёл на Дирт Пуле, я желал тебя уничтожить. Желал, но не жаждал.

— Ну, так давай, — прошипел Айзек. — Чего же ты ждёшь? Мы всё равно все уже покойники…

— И вот, когда пришло время расплаты — я не чувствую удовлетворения. Я одновременно хочу и не могу тебя убить, хоть ты и порядочная сволочь. Может, совесть проснулась?..

— Катись ты к чёрту со своей философией!

— Я не религиозный человек. Но кроме фразы «Бог тебе судья» ничего в голову не приходит. Понимаешь? Не понимаешь. Я оставлю тебя в живых, Блехер, и раз уж ты сам утверждаешь, что мы все — покойники, то и смысла в твоей преждевременной смерти я не вижу. Радуйся, я оставляю тебе шанс встретить рассвет.

Александр повернулся к Нику:

— Ты как, кэп?

— А по мне не видно?! Помоги мне встать…

Только Громов сделал шаг, как позади него раздался выстрел. Бывший командор остановился, остановив непонимающий взгляд на лежащем в углу пилоте. Через несколько мгновений из уголков губ потекли тоненькие ниточки крови, и тело Александра, уже бездушное, бесформенным мешком свалилось на холодный пол.

Позади него, держа под прицелом Ника, стоял вполне живой и здоровый Айзек. Он смахнул со своего камзола налипшую пыль, и, улыбнувшись, произнёс:

— Я никогда не снимаю бронежилет. Даже когда сплю. Можно я буду называть тебя «объектом»?

— Можно, я буду называть тебя ублюдком? — держась за истекающее кровью плечо, парировал Ник.

— Но-но, молодой человек! Умей проигрывать. Ты ведь понимаешь, что это всего лишь игра, верно? Просто игра на фоне крупномасштабной смертельной кампании. И нам её не пережить.

— Ты никогда не задумывался о том, чего боишься? А, Блехер?

— Я? Ну… да, пожалуй, задумывался. Я не боюсь ничего.

— Ложь. Боятся все. У каждого есть хоть небольшой страх, который все стараются не выносить на всеобщее обозрение.

— Я не обязан перед тобой отчитываться. И лгать мне незачем. Я не боюсь ничего, именно потому умру счастливым, — голос командора едва заметно дрогнул.

Ник загадочно ухмыльнулся:

— Да ну?

— Я не понимаю, чего ты хочешь добиться своими расспросами? Лучше бы рассказал, что ты там такого на Шедоу разнюхал особенного. Всё равно за пределы этих стен никакая информация больше не вырвется.

— Ты ведь всё знаешь. «Проект Сингха», да? Я не ошибся в названии?

— О, это лишь поверхностное представление о действительности. Я считаю, что ты знаешь гораздо больше, чем эти очкарики из отдела Сингха. Ну, давай же, расскажи. Жуть как интересно!

Пилот, чуть опустив веки, поднялся на ноги, чем вызвал у Айзека огромное удивление. Ещё бы — ведь он встал, без помощи рук, словно его кто-то поднял. К тому же, с такими ранами совершение хоть каких-нибудь малейших движений уже доставляет немыслимую боль.

— Что за чёрт?! — нахмурился Блехер, глядя, как вокруг тела Ника возникает почти прозрачная тёмная дымка. Странная сущность обвивалась вокруг ног пилота, нежно заскользила по рукам, завертелась вокруг шеи и выстроилась вокруг его головы чёрным, как сама тьма, нимбом.

— Не знаю, что это такое, — задумался Айзек, отступая к укрытию. — Но, знаешь, для вляпавшегося в эту ахинею по самые уши, ты довольно неплохо держишься.

— Знаешь, — озлобленно парировал Ник, вытягивая вперёд правую руку, которая уже буквально «светилась» тьмой. — Для зазнавшегося ублюдка ты неимоверно зазнавшийся ублюдок.

— Но-но, дружище, зачем же хамить? Ведь я не переходил на личности, — несмотря на маску бесстрашия, пилот по глазам Айзека видел, что тот боится. Причём не просто боится, а боится панически. Сейчас, в этот самый момент, из глубин его души на поверхность всплывала его самая страшная фобия, и Ник увидел её, прочувствовал, узнал её причину и понял, что делать дальше.

— Боишься, Айзек? — прищурился пилот, и получил ответ. Нет, командор не ответил словами, но все его чувства разом вылились на лицо, смывая отважную и слегка безрассудную маску. — Да. Теперь я понял. Тот, чья жизнь имеет большую ценность, смерти не боится. Парадокс, но это так. А ты, хоть и мнишь себя влиятельным человеком, заменяем и практически бесполезен. Именно потому тебя гложет твоя главная фобия — страх смерти. Я прав?

Командор не ответил, он лишь смахнул со лба стекающий ручьём пот.

— Молчишь. Я прав. И сейчас страх смерти затмил перед тобой всё, окружил тебя, взял в кольцо и никак не отпускает. О, да, я уже испытал это чувство на Шедоу, так что опыт у меня имеется. Итак, как же мы с тобой поступим, Айзек?

— Только не убивай, — тихим дрожащим голосом попросил командор. — П-прошу, н-не н-надо…

— Ну, раз ты так настаиваешь, раз так хочешь умереть от того, что начнётся всего через несколько минут, то я исполню твою просьбу. — Ник развернулся, явно намереваясь убраться прочь. Айзек на какое-то мгновение остолбенел, но спустя несколько секунд, когда пилот уже закрывал за собой дверь, даже позволил себе ехидную улыбку.

— Урод, — прошептал он, прогоняя страх.

— А, знаешь что, — обернулся Ник. — Всё-таки я тебя убью.

И, произнеся эти слова, пилот метнул в своего главного врага материальный пучок тьмы. Тот, врезавшись в командора, расплылся по его телу, обволакивая, склеивая губы, веки и ноздри. Айзек попытался закричать, срывая с себя чёрную субстанцию, и упал на колени. А Ник всё наблюдал за мучающимся в агонии Айзеком, не испытывая при этом абсолютно никаких чувств. Лишь дождавшись последней попытки командора содрать со своего тела тьму, он облегчённо вздохнул и спрятал всю страшную силу, что томилась в нём, в самые глубины своего сознания.

— Ник, Ник! — раздался из рации истерический голос Седны. — Это конец! Оно уже здесь, мы видим это! Срочно поднимись на крышу! Я…

Пилот оборвал связь и задумчиво изрёк:

— Оно — это я. Как ты можешь меня видеть, милая?

* * *

Амадей растёкся по горизонту тоненькой алой линией, еле-еле освещая пылающий город. Весь нижний ярус Денвера был охвачен всепожирающим пламенем. Где-то там, внизу, стремительно умирала последняя надежда жителей на спасительный путь по земле.

Кое-где пытались оторваться от небольших перехватчиков шаркеттов пассажирские лайнеры, но большинству из них покинуть планету не удавалось, и они камнем падали вниз, подбитые крылатыми ракетами. Флот федерации заметно поредел: из нескольких десятков величественных крейсеров уцелевшими остались лишь четыре судна. В то же время шаркеттов словно и не стало меньше — их огромные флагманы и авианосцы стеной стояли за свою цель.