Ольга Озаровская - Старины и сказки в записях О. Э. Озаровской

• Название: Старины и сказки в записях О. Э. Озаровской
• Автор: Ольга Озаровская
• Издательство: ОГИ
• Жанр: Сказки
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-94282-509-6

Перед вами переиздание двух ставших классическими собраний фольклорных текстов: былин (старин) и сказок, записанных О. Э. Озаровской на русском Севере (в основном на Печоре, Пинеге и Мезени) в 1915 и 1928 годах.

---

Пошел старик домой, телёгу с мешками оставил на горки, взял старуху с собой, волосы расплел, — становись на корачки!

Сам на старуху сел: вези!

— Нде мне на эку гору зняться?

— Молчи, за репой едем.

На гору вызнелись. У старухи волосы больши.

Леший ходит кругом — кругом волосы.

— Што тако? Овця? Нет, не овця — больно мохнато.

— Не знаю… Старик, бери репу!

Старуха волосы заплела и стала рвать репу. Дак мешков не хватило…

Теперь был черед за Скоморохом, и все предвкушали веселье. Дед заканчивал прелестный маленький невод. Только поплавков не хватало. Но, подняв на Скомороха глаза, дед сплюнул, забрал работу и отошел в сторону на другой конец плошадки.

Скоморох хотел было начать, но свиснул пароход, и все зашевелились. Скоморох крикнул:

— Стой! Сами знаете, ешшо с лодок примать станет, тихим ходом поползет. Долго-ль в котомоцьку собраться? Слушайте!

И рассказал.

49. Куроптев

Куроптев навоевался, по окопам навалялся, всех вшей досыта накормил, тогда службе еговой строк вышел. Можот итти на все четыре стороны, куда любо. А у Куроптева не было ни кола, ни двора, ни малого живота, ни образа помолицца, ни веревки задавицца, ни ножа, чем зарезацца. Идет он, идет день до вечера, и тут ноги шагать перестали. Сел край дороги и разгоревался. У птицы гнездо, у зверя нора, а человеку некуда голова преклонить. Хотел закурить, — табаку нет. И вдруг смотрит, — около человек взялся, такой хорошо оденой и говорит:

— Куда, Куроптев, пошел?

Присел этот человек рядом, и всю ему Куроптев жись свою рассказал, как воевал, как в окопах позорился.

Человек, выслушав, говорит:

— Правильной ты, Куроптев, человек. В рай хочешь?

— Как это понимать, в рай…

— Очень просто: записку дам и вне очереди.

Этот прохожий был сам боh, а Куроптев не знат и ничего понеть не можот:

— В рай, конешно, приятно, но как туда попась, и чья дорога, и нать-ли помирать?

Боh в книжечке черкнул, листок вырвал:

— Держи, предъявишь Петру ключарю. До утра иди прямо, о всхожем поверни на восток, в павечерии возьмессе в царсви небесном.

Куроптеву выбирать не из чего. Он сделал налево кругом, да и зашагал.

Утром поворотил на солнце. О вечерней зори уздрел каменны ограды. У ворот позвонился. Отворили. Документ проверили, все правильно. По книгам провели. Райско-нетленно обмундирование выдали — проходи, блаженствуй. В раю худо-ли? Сады, винограды, палаты, фонтаны! В раю рано ставать не надо, на работу не гонят, ни в поле, ни пахать, ни молотить, ни по дрова ехать. Поокруг празник.

Куроптев отоспался, отъелся, ко всему пригляделся. И што же это? Ему не весело стало. Што случилось? А покурить захотел. Спросить неловко. Какой же в раю табак? Весь парень приуныл, весь поблек. Все сады, все кустики обшарил, нет ли где окурочка, — не нашел. С горя што придумал: веревочку нашел, мелом намелил, давай на главной просеки лужайку мерять да колье вбивать.

Праведны понеть не можут, што он творит.

— Куроптев, ты што затеял?

— Я-то? Я вот план снимаю на предмет застройки пустуюшшей плошшади зданием трактира.

Праведны бегом к боhу.

— Осподи, осподи, твой-то Куроптев, как отличился! В цареве небесном трактир ставит! Разрешенье имет!

Осподи брови насупил, да скорым шагом к безобразнику:

— Куроптев, ты знашь, што полагается за нарушение тишины и спокойствия в обшественном месте?

— Так точно. Только понапрасну они шум поднели. Опосле сами блаhодарить будут.

— За што благодарить?

— А вот за трактирно заведение, распивочно и на вынос, с продажей папирос.

— Дурачина ты, табашна шишка!

Осподу смешно. — Люди всю жись рай зарабатывают, а ты без заслуг, только в силу моїх к тебе личных синпатий сюда попал — и то тебе, болвану, не сидится… Больше ничеhо, што в аду тебе лучша прописаться.

— Сопроводительну бумажку получить можно?

— Спешно известим сами. Ступай туда. В аду ворот много и все входы настеж.

Выписали Куроптева из рая. Ключарь Петр и дорогу сказал:

— Поди прямо, вечером поворотиссе на запад.

Куроптев идет день, о закатимом повернул во мрачну сторону. И вот горелым запахло, потом скрежет и визг слыхать стало. Дале — корпуса увидал высоки, ворот много. Ад есть. Черти Куроптева под локотки примают, в жарко место садят. А Куроптев свое:

— Покурить, ребята, нет ли?

Ему лоток с папиросами в колены высыпали и всё дороги сорта. Он три папиросы подраз закурил. Сидит нажигается. С утра опять за табак. С бесями дружба, и чертовкам Куроптев надо. Кажна обниматься лезет, в губы припадат, кажна записываться зовет, и видом кажная, как жаба. Мужику это каково? Он и табаку не рад, на волю запросился, да нет, не уйдешь. В ад входы полы, а выходу нет. Куроптев опеть потемнел. Брови нависли, дума на мысли.

Против главного корпуса лужок был травами высажен узорами. Этта малы бесенята с няньками гуляли. Куроптев веревку намелил, ходит с метром да эту лужайку измерят.

Бесям интересно:

— Товарыш Куроптев, вы это што делаїте?

— Я-то! Я планирую. Церькву-храм будем ставить на сем месте. Направо колокольна, прямо алтарь, звон будет, ладан, пение…

У бесей со страху животы того разу схватило. Ко главному сотоны прилетели:

— Дедушко, отаманушко! Куроптев в аду церькву строїт. Уж колокольна готова. Всех, всех задушит, закадит…

Сотона в чем был к Куроптеву:

— Товарыш Куроптев, это што?

— Храм божий ставим. Слыхано-ли, штобы помолицца зат-ти некуда было. План готовой, сейчас на биржу за рабочими пойду.

— Поди-ко ты лучче вон. Проваливай, куда хош!

— Нет, я раздумал, мне тут дородно.

Сотона на небо депешу:

— Зачем таких боhомолов в ад посылаете? Ваш Куроптев в преисподней церьков строїт…

Из раю ответ:

— А мы што будем делать, коли он сам так захотел?

— Возьмите, ради боhа, обратно.

— Довольно мы с їм бились. Нам свой спокой дороже.

Што делать? Лихо-то ведь споро, его не сбудешь скоро.

В аду кажной день заседанье. Как Куроптева выжить. Вот бес Потанька предложил:

— Дедушко, отоманушко, ты с меня шкуру спусти, натени на барабан, я с барабаном за ворота выйду, тревогу ударю, увидаете, што будет.

Дедушко со внучка шкуру спустил, сделали барабан. Потанька с барабаном за ворота выбежал, ударил сбор. Куроптев старой службы солдат, привык слушаться команды. Барабан услыхал, амуницию подтянул, ранец на плечи и ать-два — вымаршировал из аду. Только он за ворота, беси ворота на запор, да еще бревно изнутри привалили.

А Куроптев осмотрелся, тревога ложна…

— Ах, дуй вас горой! Он в ворота ломится, а беси исподворотни языки кажут, хвостом дразнят:

— Не пустим боле! Не пу-у-стим! Нам тоже своя жись дорожа.

Опять значит Куроптев, куда глаза глядят, бредет по дороги. У птицы гнездо, у зверя логовище, а ему человеку негде глава подклонить. И на стрету ему опеть тот человек, такой хорошо оденой. А это был сам боh:

— Куда, Куроптев, пошел?

— Да, вот, осподи, из аду выгонили.

— В раю тебе было неладно, и в аду нехорошо… Што я с тобой буду делать?

— Осподи, мне бы где-ли на часах постоеть.

— Куда тебя, Куроптев, деваешь… Видишь, вон около ростанья будка наружна. Становись, охраняй! На зиму тулуп тебе выдам и валенки.

Куроптев этта и теперь в будке караулит.

Когда смех, звеневший все время, замолк, Скоморох начал вторую.

50. Догада

Была в лесу глупа деревня. Люди в лайды жили, широкого места никогда не видали, дак уж… Был один поумняе, Догадой звали, дак и тот глуп. Вот эти мужики собрались в лес на охоту и видят, в снегу дира, а из диры пар идё… Що тако? Стали думать, часа два думали.

— Нать Догаду спросить.

— Ну, Догада, он знат, он понимат.

И пошли веема к Догады. Приходя и говоря:

— Догада! Были мы в лесу, видели диру, а из диры пар идё. Що тако? Советовали, ничего не усоветовали. Скажи, пожалуйста.

А Догада на тот час с жоной обедал и говорит:

— Так нельзя сказать, нать посмотрять. Вот ужа пообедаю, пойдем веема в лес.

Пообедал Догада, пошли веема в лес. Догада видит, в снегу дира, а из диры пар идё. Що тако? Стал думать. Часа два думал. Ничего не удумал и говорит:

— Так нельзя сказать, нать посмотрять. Вот що, товарышшы: берите меня за ноги, да суйте в диру. Да держите крепко. А как, если що буде, дак обратно волоките.

Мужики взели Догаду за ноги и сунули в диру… А там было логово! Медведь был! Он и стяпал Догаду за голову.

Догада ногами голит, рыцять не может… А те держат крепко. Все думают: было що, али не было що? Часа два думали, а потом говоря: