Сергей Беляков - Другой России не будет

• Название: Другой России не будет
• Автор: Сергей Беляков
• Жанр: Публицистика

Сборник публицистических статей.

---

Не надо ссылаться на войну. Симонов был не журналистом, а поэтом, эти стихи остались в вечности, а не только в подшивках фронтовых газет.

В наших глазах классик не может быть классиком, если его творчество противоречит нашим (гуманистическим) убеждениям. Поэтому мы или не замечаем ксенофобии классика, или замечаем, но оправдываем, объясняем каким-нибудь временным помешательством или же вовсе начинаем классиков «адаптировать».

Впервые с цензурой я столкнулся ещё в детстве, когда увидел советский мультфильм «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях». Сказку Пушкина я знал гораздо раньше, знал наизусть, тем больше я удивился, когда за словами «серых уток пострелять» не услышал знакомого продолжения:

Руку правую потешить,
Сорочина в поле спешить,
Иль башку с широких плеч
У татарина отсечь,
Или вытравить из леса
Пятигорского черкеса.

Цензоры больше всё-таки пропускают, глаз замылился, да и за классиками не уследишь. Между тем материал для УК РФ можно найти где угодно.

Вряд ли посадили бы в тюрьму Льва Николаевича Толстого, зато могли заставить объясняться за неполиткорректные слова Наташи Ростовой: «…по-моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю. Разве мы немцы какие-нибудь?..»

Цепи художника

«Мы во всю мочь спорили, очень сильно напирая на то, что у немцев железная воля, а у нас её нет — и что потому нам, слабовольным людям, с немцами опасно спорить — и едва ли можно справиться».

Так начинается повесть Николая Семёновича Лескова «Железная воля». Её герой, немецкий инженер Гуго Пекторалис, в России разорится и в конце концов погибнет из-за своей непреклонной немецкой воли, из-за упорства и методичности.

А представьте себе, что Лесков живёт в наши дни. И вот он решил написать повесть, используя всё тот же приём. Вряд ли он стал бы писать о немцах, современных безвредных и беззубых немцах, давно закопавших свои боевые доспехи под Бранденбургскими воротами. Скорее всего, Лесков сделал бы героем… китайца.

Ведь о возможной войне с великим восточным соседом у нас давно пишут, давно предсказывают и наше неизбежное поражение, не военное, так демографическое или экономическое.

И вот появляется повесть о железной китайской воле или о непревзойдённом китайском трудолюбии какого-нибудь предпринимателя из Поднебесной, которого эта воля и это трудолюбие губят.

Кто бы её напечатал? Опять-таки малотиражное, презираемое либералами националистическое издание, которое даже в сообщество «Журнального зала» не пускают.

Я очень хорошо понимаю, как легко оскорбить национальное чувство, как можно больно и несправедливо обидеть человека, высмеяв его отечество, его народ.

Ещё в детстве я читал изумительный очерк Александра Ивановича Куприна «Листригоны». Читал, но бросил, как только наткнулся на оскорбительное слово «русопеты».

Куприн будто поддакивал балаклавским грекам, высокомерно, с презрением говорившим о гибели в море артели «каких-то белобрысых Иванов».

После этого я несколько лет не мог видеть книги Куприна. Мне легко представить чувства еврейских, чеченских, немецких, польских читателей.

Но разве эта ситуативная русофобия хоть в чём-то умаляет талант автора «Листригонов»? Разве антисемитизм Достоевского мешает нам ценить его дар? Разве не прощаем мы Гоголю самые чудовищные слова? Прощаем, потому что только мы, читатели, и должны быть терпимы, толерантны. Художник не может быть толерантен по своей природе.

Искусство не отражает жизнь, но создаёт реальность, столь же богатую и сложную, как сама жизнь. А жизнь не оставляет места толерантности.

История человечества полна крови, ненависти, преступлений. Их можно осуждать, но нельзя предавать забвению. В наше время ничто не изменилось, не изменилась же человеческая природа со времён Сервантеса и Шекспира.

Зато изменилась литература, тяжкие вериги политкорректности сковали художника. Я не только о России говорю. Как сложилась бы судьба Уильяма Шекспира в современной Англии?

Разве он не загубил бы на веки свою репутацию одним лишь «Венецианским купцом»? А что скажут мусульмане, если не «Отелло», защищённый бронёй бессмертной славы, а пьеса молодого малоизвестного британского драматурга будет оканчиваться такими словами:

В чалме злой турок бил венецианца
И поносил Республику, — cхватил
За горло я обрезанного пса
И поразил вот так.

Кто такую пьесу поставит? И что скажут критики?

Ни современная русская, ни современная западная литературы не подарят человечеству новых гениев, потому что гений не знает запретов, условностей, законов. Он воистину по ту сторону добра и зла. А наш мир накладывает на писателя слишком много ограничений.

Впервые опубликовано на сайте Частный корреспондент (www.chaskor.ru)

Гром и молнии Полтавы

День российской армии нельзя праздновать 23 февраля. Каждый, кто хоть немного интересуется историей, со мной согласится.

Столкновения с ничтожными по численности (от 60 до 200 человек) немецкими отрядами окончились позорным бегством наспех сформированных красноармейских частей. Псков пал, вскоре немцы заняли Нарву, откуда первым бежал нарком по морским делам Павел Дыбенко. Как утверждают злые языки, бежал даже не от страха, просто у него закончились запасы спирта.

3 марта 1918 года наступление немцев остановил «похабный» Брестский мир.

Каждый, кто внимательно читал статью В. И. Ленина «Тяжелый, но необходимый урок», может представить, что февральскими днями 1918 года гордиться не стоит.

Красную армию большевики всё же смогли создать, более того, новорождённая РККА выиграла гражданскую войну. Только что это была за армия? В РККА служили бывшие царские солдаты, офицеры и даже генералы, но воевала Красная армия не за национальные интересы России, а за счастье трудящихся всего мира. Об этом прямо говорил наркомвоенмор товарищ Троцкий ещё на первом конгрессе Коминтерна.

Слегка перефразируем Фрунзе: «Мы армия класса, идущего на завоевание мира».

Вот такая армия родилась зимой революционного восемнадцатого.

Отмечать её день рождения могут только коммунисты-догматики и ультралевые «интеллектуалы». Но даже им следует праздновать вовсе не 23 февраля. Декрет о создании Красной армии был подписан 15 (28) января 1918 года, пусть его и отмечают.

Праздновать 23 февраля гораздо хуже, чем день битвы на Калке или день Цусимы. Там, по крайней мере, русские войска погибали. 23 февраля — бежали. 23 февраля уместно праздновать разве что день дезертира.

Какой же день выбрать для праздника вооружённых сил?

На первый взгляд, выбор богатый. Бесчисленны победы русского оружия от времён вещего Олега и до Великой Отечественной войны. Но подходящих дней не так уж и много. Праздник должен быть понятен для соотечественников. У нас ведь до сих пор мало кто осознаёт смысл праздников 12 июня и 4 ноября.

Создать праздник «с нуля» можно, но это потребует слишком больших затрат.

Есть такая дата: 12 августа 1759 года. В этот день русская армия под командованием фельдмаршала Петра Семёновича Салтыкова наголову разгромила войска Фридриха Великого при деревне Кунерсдорф. Победа блистательная. Армия Фридриха была почти полностью уничтожена. Но остановите первого попавшегося человека на улице и спросите — что вы знаете про битву при Кунерсдорфе? Как вы думаете, ответит ли он что-нибудь?

Не подходит для праздника и день Бородина. Во-первых, русская армия победы в тот день не одержала. Во-вторых, после Бородина пришлось сдать Москву. В-третьих, стратегическое значение этой битвы намного меньше, чем, скажем, сражения при Малоярославце.

Татары, второй по численности народ России, вряд ли обрадуются, если день армии перенесут на 8 сентября (день Куликовской битвы).

Есть ещё один интересный проект — отмечать праздник Вооружённых сил в день Георгия Победоносца (6 мая).

Но тогда праздник неизбежно окажется в тени Дня Победы. И ещё вопрос, станет ли день православного святого праздником для российских военных дагестанского, чеченского, кабардинского, татарского происхождения.

Только один день идеально подходит для праздника российской армии — день Полтавской битвы 27 июня 1709 года (по новому стилю это 8 июля).

В прошлом году трёхсотлетие Полтавской битвы отметили тихо, без должного размаха. А зря! Не найти лучшего дня для общероссийского военного праздника!

Причин множество.

1. Полтавское сражение изменило ход истории.

Для современного обывателя Швеция — нейтральная страна, мирная, благополучная родина Карлсона, группы ABBA и компании IKEA.