Юрий Гулин - Кодекс звезды

• Название: Кодекс звезды
• Автор: Юрий Гулин
• Издательство: Аэлита
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2013

1919–1939 годы. Тире между датами — это период жизни полюбившихся Вам героев, поместившийся на станицах новой книги. Много это или мало? По крайней мере, достаточно для того, чтобы подросло новое поколение Жехорских, Абрамовых, Ежовых, Берсеневых. За ними будущее, и именно им суждено стать главными героями последующих книг саги. Но всё это потом, потом, потом… А в этой книге главными действующими лицами повествования по-прежнему остаются их родители: Михаил, Глеб, Николай и Ольга. Им и их товарищам за эти годы предстоит построить на месте бывшей Российской Империи новое в истории Человечества государственное образование: СССР — буквы те же, а расшифровка уже несколько иная!

Будут на их пути испытания победами и поражениями. Одному из друзей даже предстоит пережить гибель любимого человека. Но куда бы ни забросила их судьба: на берега Вислы или Амура, на улицы Стокгольма или пыльные улочки древней Бухары — везде главным законом их жизни будет Кодекс Звезды!

---

— Замётано, — очень серьёзно пообещал Васич.

Забегая вперёд, скажу: Глеб сдержал слово. Он вообще изъял слово «чурка» из своего лексикона. Даже о дровах он говорит теперь не иначе как «полено».

ВЕЧЕРНИЙ ПРОМЕНАД

В сторону Крюкова канала, где на своей запасной квартире Львов поселил Буриханова, поначалу шли молча. Пётр то и дело поглядывал на Асламбека, когда тот смотрел исключительно перед собой, притом был мрачен. Понять причину угрюмости тюркского князя было несложно: фиаско в поединке с женщиной — болезненный удар по самолюбию. «А как он в своём горе меня винить станет? — думал Львов. — Нет, точно станет! Вслух не выскажет, но будет думать: не упредил. Обиду затаит. И что мне теперь — спиной к нему не повернись? Ну, что, Петруша? Другу помог — теперь думай, как себе помочь…»

Чего-чего, а думать Львов умел, и вот она — идея. Пётр негромко рассмеялся. Асламбек неодобрительно покосился, и Львов поспешил оправдать своё вроде бы неуместное веселье.

— А ты знаешь, Бек (прозвище Буриханова), мне ведь тоже довелось оступиться на том же месте, что и тебе, только было это в конце 1916-го…

Асламбек промолчал, но головы не отвернул, чем поощрил Петра на продолжение рассказа.

— То место, откуда мы с тобой идём, было в ту пору конспиративной квартирой Главного жандармского управления. Да-да! И я самолично поселил в ней одного очень ценного агента, который прибыл по вызову из Ростова. А через некоторое время выяснилось, что агент вовсе не агент, а чёрт знает кто, за агента себя выдающий. Прибываю я в адрес и с револьвером наперевес врываюсь в ту самую комнату, где ты нынче водку кушал. И вижу: сидит мой агент как ни в чём не бывало в кресле, и на меня доброжелательно так пялится. А с ним в комнате ещё и некая особа, мне совсем незнакомая. Попросил я даму обождать меня внизу, а сам к агенту, очень уж хотелось съездить его по наглой роже рукоятью револьвера…

Львов примолк, и Буриханову, которого рассказ явно заинтересовал, пришлось его поторопить:

— И что, съездил?

— Для этого мне надо было до него добраться, — усмехнулся Львов. — А этого мне как раз и не дали сделать. Не знаю, как там было — беспамятствовал, но когда пришёл в себя, вижу: сидит мой лжеагент, где сидел. И я сижу в таком же кресле напротив, руки к подлокотникам верёвками привязаны, рот полотенцем замотан…

Львов вновь замолк, а Буриханов наморщил лоб, что-то там себе соображая.

— Погоди, погоди… — начал он. — Эта женщина в комнате… Это была Ольга? — Львов кивнул. — Так это она тебя… — Буриханов не закончил и рассмеялся.

— Так что я такой же Ведьмин крестник, как и ты, — подытожил Львов. — На удивлённый взгляд Буриханова, пояснил: — Ведьма — подпольная кличка Ольги. Она известная террористка, теперь, конечно, в прошлом, очень опытный боец.

Асламбек взглянул на Петра с подозрением.

— И тогда кто-то из той троицы — кто сидел тогда в кресле, изображая твоего агента? — тебя завербовал. Так?

— Не мели чушь! — вполне убедительно рассердился Львов. — Не суди о том, в чём ничего не смыслишь. В кресле был Михаил. В тот день мы затеяли с ним оперативную игру, что-то наподобие встречного боя. У меня были виды на него, у него — на меня.

— И он, в конечном итоге, победил, — констатировал Асламбек.

Львов вздохнул.

— В общем, да. Февральские события 1917 года были ему в помощь. Но я не сразу согласился на сотрудничество. Только после ареста Государя, поставив условие: моя лояльность в обмен на помощь в освобождении царской семьи. И ты знаешь, они сдержали слово!

Буриханов кивнул.

— Знаю. Ты мне об этом третьего дня сказал. Иначе бы я здесь не оказался, и сегодняшний разговор не состоялся.

— Ты ведь не станешь отрицать, что они оказались честными людьми и хорошими организаторами? — спросил Львов.

— Не стану, — согласился Асламбек. — Жаль только, что они не смогли предусмотреть мину в фарватере.

— Такого никто не мог предвидеть, — вздохнул Львов. — Но они ведь вычислили виновника гибели царской семьи и выдали нам его имя.

— И я перерезал мерзавцу горло, — оскалил зубы в мстительной улыбке Буриханов. — Тем самым ножом перерезал, который вручил сегодня Ольге в качестве подношения, хотя, если честно, это её законный трофей.

МИХАИЛ

Ёрш не был первым, кто настоятельно советовал привлечь к работе в «Главтурке» Куропаткина.

— И ты туда же! — раздражённо произнёс я, когда услышал от него порядком поднадоевшую фамилию. — А ничего, что он в бытность главнокомандующим всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами в Русско-Японской войне, эту самую войну просрал?

— Зато в бытность Туркестанским генерал-губернатором зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, и как раз в отношениях с туземцами, — парировал Ёрш. — И что для тебя важнее?

— Да, мне говорили об этом…

Я призадумался, а Ёрш подначил:

— Видишь, не я один так думаю. На моей стороне общественность!

Он явно пытался меня рассмешить, зная: рассмеюсь — подобрею, подобрею — может, и соглашусь с его доводами. Я рассмеялся, но продолжал артачиться:

— Но сколько ему теперь лет? Около 70-и?

— Как раз 70 и есть, — сказал Ёрш.

— Вот видишь? — я уже твёрдо решил: откажу! — Как его в таком возрасте возвращать на государственную службу?

— А разве я предлагал что-то такое? — вполне искренне удивился Ёрш.

Я слегка растерялся.

— Вот тут я не понял…

— Да всё тут понятно! Определяешь его за штат, скажем, консультантом. И делу польза, и старику развлечение, да и на хлеба кусок — не бесплатно же ты будешь дедушку эксплуатировать? — заработает.

— Он что, так нуждается? — спросил я.

— Точно не знаю, — пожал плечами Ёрш, — но, полагаю, не шикует.

И тут я взял и согласился.

— Ладно. Адрес его знаешь?

— Да, — обрадовался Ёрш, — сейчас за пишу.

Он взял карандаш, написал на листе бумаги адрес и протянул мне.

— Вот. Когда собираешься к нему заехать?

— Никогда, — остудил я пыл моего друга. — Много чести. Отправлю приглашение с курьером. С него и этого довольно.

Старик мне понравился тем, что не выглядел измождённым жизнью и возрастом. Спину держал прямо, глядел без страха. Я усадил гостя в кресло, велел подать чай, и лишь потом приступил к разговору. Поинтересовался здоровьем, спросил о житье-бытье. Старик ни на что не жаловался.

— А что тогда в деревню решили перебраться, коль жизнь в городе для вас не худа? — Я успел навести справки и задал вопрос целенаправленно.

Куропаткин отвёл взгляд в сторону, пожевал губами, потом сжал их твёрдо, отвечать не стал.

«Крепкий старик!» — решил я, и сказал уже значительно мягче:

— А что, Алексей Николаевич, если я предложу вам с отъездом повременить?

Куропаткин перевёл взгляд на меня.

— На госслужбу я вас вернуть не могу по возрасту, — продолжил я, — а вот пригласить за штат, консультантом по туземным делам, пожалуй.

— Это в «Главтурку», что ли? — улыбнулся Куропаткин.

Это мне тоже понравилось. Значит, не ушёл старик от жизни, раз знает про существование главка, держит руку, так сказать, на пульсе. Я улыбнулся в ответ, улыбнулся со значением, давая понять, что Куропаткин не ошибся в своём предположении. Потом уточнил:

— Так что?

Старик не стал кочевряжиться. Ответил просто, но с достоинством:

— Что ж. Буду рад оказаться полезным!

НЕЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

Октябрь 1920 года

Два невысоких господина средних лет, одетые по европейской моде 20-х годов 20- го же столетия, прогуливались вблизи недостроенной Стокгольмской ратуши.

Не так давно они бродили по узким улочкам Старого города, теперь добрались сюда, на ходу неторопливо обмениваясь впечатлениями на чистейшем русском языке.

На русском? Даже так… Х-мм… Подслушаем, о чём они говорят?

— Под серым небом серый город. Приземистый и основательный, — рассудил один.

— Прям как Питер, — подхватил его спутник.

— Ну, это ты, Ёрш, хватил, — возразил первый. — Питер поболее будет и покрасивее. Да и повеселее, если уж на то пошло. Особенно когда солнце выглянет.

— Так и тут, Шеф, когда небо не в тучах, тоже, небось, веселее становиться.

Шеф и Ёрш, Жехорский и Ежов. Совнарком и НГБ. В Стокгольме. Какого рожна? Фу, как невоспитанно! Можно и поделикатнее выразиться. Тем более что основания находиться в столице нейтральной Швеции у наших друзей есть. И основания весьма веские. Нет, вы скажите, где ещё в Европе можно без лишнего шума и пыли провести сверхсекретные переговоры между Россией и Великобританией, притом на достаточно высоком уровне? Это чтобы, если удастся прийти к консенсусу, закрепить достигнутое межправительственными соглашениями, а не ограничиться договором о намерениях.