Анатолий Ярмолюк - Нежная душа урода

• Название: Нежная душа урода
• Автор: Анатолий Ярмолюк
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-8189-0433-4

Захватывающая интрига, динамичный сюжет и неземная любовь!

Автор романа рассказывает удивительную историю из нашей жизни, в которой двум любящим сердцам уготовано испытание «славой» и предательством. Героев книги можно было бы назвать современными Ромео и Джульеттой, но даже у Шекспира не кипели такие страсти!

---

Текст выступления Бати по телевидению.

«Уважаемые горожане! Ни для кого из вас не секрет, насколько в настоящее время сложна оперативная обстановка в нашем городе. Шесть убийств — и каких убийств! Священник, известный в городе журналист, почтенный горожанин… Да что там говорить! И все эти убийства пока что считаются нераскрытыми. Подчеркиваю — пока. В настоящее время по всем этим делам ведется интенсивное расследование, и у следствия имеются основания предполагать, что через несколько дней убийцы будут пойманы. Есть у нас и версии, есть и подозреваемые, а вот спокойствия в городе — нет. Куда ни пойди — везде разговоры и пересуды про какого-то маньяка-карлика, якобы нападающего на наших горожан и убивающего их почем зря. Все эти слухи, дорогие горожане, не имеют под собой никакой почвы. Беспочвенные слухи! Никакого карлика-маньяка не существует, понятно вам? А кто у нас на подозрении — о том я вам не скажу, ибо это следственная тайна. Так что прошу всех, в особенности господ журналистов, не допекать ни меня, ни моих подчиненных разнообразными глупыми вопросами. В свое время, то есть когда следствие будет закончено и убийцы пойманы, мы сами вам обо всем расскажем. Устроим пресс-конференцию — и расскажем. Так что попрошу вас проявить гражданскую сознательность и не путаться под ногами у следствия.

И вот что еще я хочу сказать. Вынужден с прискорбием констатировать, что в городе завелась неформальная общественная организация, которая мало того что предъявляет правоохранительным органам дурацкие ультиматумы, так они еще, подлецы, удумали устроить охоту на безвинных низкорослых граждан, которых во множестве отлавливают и скопом доставляют в городской отдел милиции. Такого безобразия терпеть никак нельзя, и я как начальник городского отдела милиции официально заявляю этим самым охотникам за карликами: я из вас, сукины дети, из самих карликов наделаю! Ноги из задницы повыдергиваю! В данный момент лидер этих охотников Вася Убогий уже находится там, где ему и полагается быть, то есть за решеткой. Остальных же, если они не утихомирятся, ждет та же самая участь. Всех пересажаю безжалостно, потому что лишать граждан неприкосновенности воспрещается законом, а в этом городе гарант законности пока я!

Вот, пожалуй, и все, что я хотел вам сказать. Еще раз прошу соблюдать хладнокровие и спокойствие. Ситуация под контролем, убийцы будут пойманы и наказаны по всей строгости наших справедливых законов».

Вернувшись от Бати, мы уселись совещаться и разрабатывать план дальнейших действий. Конечно, этот карлик нам был крайне необходим, и если бы не журналисты и встревоженный, словно улей после медвежьего визита, город, мы бы сообща обшарили все городские притоны и малины — и к утру карлик уже был бы в наших руках. Хотя… Что, по большому счету, мы могли этому карлику предъявить? Нападение на пару любовников в ночном парке? Ну, допустим… Нападение на ночного пьяницу Кулика Ивана Никитича? Ладно. А еще — что? Никаких иных доказательств относительно причастности этого карлика ко всем прочим убийствам у нас не было. В самом деле, за что карлик мог убить почтенного горожанина Кривобокова, не говоря уже о священнике? Конечно, если это и впрямь маньяк, то никакая логика ему не нужна: какая логика у маньяка? Черт, прямо голова кругом идет… Короче: карлик — это, конечно, замечательно, на него у нас имеются еще и другие правдоподобные версии. Так что — марш вперед, труба зовет! Разумеется, через черный ход, чтобы обмануть рыскающих неподалеку окаянных репортеров.

Моя команда разошлась, я же остался в кабинете в ожидании звонков от Гамлета либо кладбищенского сторожа. Я просидел до позднего вечера. Звонков не дождался, зато дождался новой партии низкорослых горожан в количестве аж одиннадцати душ, которых эти чертовы охотники за карликами анонимно и в связанном виде доставили к воротам отдела, а сами во все лопатки припустили в вечернюю тьму. Среди этих одиннадцати горемык оказался, между прочим, и депутат областного законодательного собрания Лев Борисович Бауман, ростом мелкий, но по характеру крикливый, склочный и неутомимый. Будучи освобожденным от пут, Лев Борисович долго бушевал, грозил всем нам скорыми разоблачениями, посадками, увольнениями и прочими большими и мелкими неприятностями, и только спустя два часа он утомился, был посажен в милицейское авто и отвезен по месту своего постоянного жительства.

Я же, встревоженный, отправился в изолятор, велел поднять на-гора Васю Убогого и мытьем и катаньем принялся выдавливать из него адреса его сподвижников, бесчинствующих в ночном городе. Само собою, Вася долго кочевряжился и все время поминал права человека, сыпал номерами европейских, международных и иных прочих постановлений, решений и конвенций, и всем этим он довел меня до такой степени озлобления, что я, каюсь, хорошенько треснул его по шее. Получив по шее, Вася Убогий заявил, что подчиняется грубой и антизаконной силе, и тут же выдал адреса, пароли и явки всех своих озабоченных единомышленников. Я вернулся в отдел, с позволения дежурного поднял по тревоге спецназ, раздал им адреса и велел приволочь всех охотников за карликами — как говорится, в любом виде и состоянии.

Большая часть охотников была обнаружена, привезена и рассажена по камерам, и только после этого с первыми лучами рассвета я вернулся домой, рассчитывая переодеться, помыться, поесть — и отправиться обратно на любимую работу.

Моя Мулатка встретила меня недовольным взглядом, никак не отреагировала на мой приветственный поцелуй, кивнула на холодильник (мол, что найдешь, то и ешь) и ушла обратно в спальню. Разумеется, такое поведение подруги жизни меня задело и даже слегка оскорбило, однако, никаких претензий я предъявлять не стал. Подруге сыщика, понятное дело, живется нелегко. Ничего, привыкнет…

Поев и помывшись, я решил с часик прикорнуть, но не тут-то было: грянул телефонный звонок. Звонил кладбищенский сторож.

— Это… — сказал он. — Выполняю условия договоренности. Он — тут…

— Что? — спросил я.

— Карлик, говорю, сейчас на кладбище. Вы велели позвонить, когда он появится, вот я и звоню. Карлик — на кладбище!

— Да? — спросил я, тряся головой, надеясь таким образом отогнать от себя сон. — И что же он делает?

— Плачет на могиле…

— Так! — сказал я и заметил, что моя Мулатка проснулась и смотрит долгим напряженным взглядом, в котором, мне вдруг показалось, не было ни капли любви, а было нечто иное — тревожное и пугающее… — Значит, так. Спрячь хорошенько трубку — и ничего больше не предпринимай. Просто сиди в сторожке — и все! Нет: если в течение получаса он вздумает уйти, постарайся его удержать. Как хочешь — но постарайся! Сможешь?

— Попробую…

— Тихоныч! — позвонил я дежурному по отделу, и вновь меня царапнул долгий и пристальный взгляд моей Мулатки. — Срочно — тройку вооруженных ребят, машину — и ко мне домой! Очень срочно, Тихоныч!

— Карлик? — спросил дежурный.

— Потом, Тихоныч, потом… Машину — срочно!

От отдела до моей квартиры — езды восемь минут. Как раз чтобы поцеловать мою Мулатку и выбежать за ворота. Поцелуй она восприняла холодно и отрешенно, и я вдруг почувствовал себя той самой травой во сне, и знакомая острая боль мгновенно полоснула меня по сердцу… Ладно, сейчас не до боли…

Машина прибыла, я вскочил в нее, и мы помчались к кладбищу. Не доезжая метров триста, мы остановились и, стараясь казаться незаметными и неслышными, вчетвером стали подбираться к кладбищу.

Сторож маялся у своей сторожки и, заметив нас, едва ли не бегом бросился навстречу.

— Там?

— Вроде пока там… — опасливо озираясь, прошептал сторож.

— Веди и показывай! — приказал я.

— А вдруг он это… — засомневался сторож.

— Покажешь — и сразу ложись на землю! — посоветовал я.

— Ага! — испуганным голосом сказал сторож. — Тогда — пошли… туда, туда…

Над кладбищем занималось чудесное утро. В старых березах щебетали ранние птахи…

— Вот… могилка… и он сам! — прошептал сторож и тотчас же, упав на землю, уполз в кусты.

Нам, впрочем, было сейчас не до него: все наше внимание было приковано к могиле. На маленьком холмике лицом вниз беззвучно лежала скрюченная человеческая фигурка. Я подал знак, и мы полукольцом стали обходить могилу…

Тяжелая черная птица вдруг сорвалась с ветки, громко захлопала крыльями и оглушительно заверещала. Фигура дернулась, стремительно поднялась на ноги — и мы увидели невозможно уродливое, отдаленно похожее на человека, маленькое существо. Карлик!

— Стоять! — заорал я, тряся пистолетом. — Не вздумай дернуться!

Вооруженные автоматами ребята тем временем сомкнули кольцо, двое из них бросились на карлика — и тут случилось неожиданное. Карлик вдруг пружинисто подпрыгнул, ухватился за низкие ветви березы и, стремительно перебирая руками, будто невиданная обезьяна, взобрался на дерево, оттуда, мощно раскачавшись, перепрыгнул на другое дерево, затем на третье…