Карл ЯСПЕРС - ПРОСВЕТЛЕНИЕ ЭКЗИСТЕНЦИИ

• Название: ПРОСВЕТЛЕНИЕ ЭКЗИСТЕНЦИИ
• Автор: Карл ЯСПЕРС
• Жанр: Философия

Основополагающий труд немецкого философа Карла Ясперса «Философия» (1932) впервые публикуется на русском языке.

Вторая книга «Философии», высоко оцененная H.A. Бердяевым, посвящена центральным проблемам учения о человеке. Определяя человека как «возможную экзистенцию в существовании», и выясняя экзистенциальный смысл человеческого Я, философ не оставляет в стороне традиционных проблем: мы находим здесь обсуждение декартова «я есмь» и различных решений вопроса о свободе воли. Экзистенциальный субъект раскрывается в коммуникации с другими: Ясперс выясняет критерии экзистенциальной коммуникации и причины ее обрыва и ненаступления. Экзистенциальный субъект историчен, действует в неповторимой ситуации своего мира: в центре рассмотрения поэтому -тема «пограничной ситуации», где самость раскрывается как безусловность и приходит к самой себе: болезнь, смерть, вина, борьба. Анализируются «безусловные действия» личности в подобных ситуациях; в том числе вопрос о самоубийстве. Экзистенция действует в полярности объективности и субъективности; поэтому философ разбирает смысл их единства, и то, что происходит, если экзистенция предает себя ради объекта или ради субъективного произвола. Отдельное внимание уделено экзистенциальному смыслу истории и общественности, как обликов объективности.

---

Свобода и трансценденция

1) Свобода и вина.

- Поскольку я знаю себя свободным, я признаю себя виновным. Я держу ответ за то, что сделал. Поскольку я знаю, что я сделал, я принимаю это на себя.

Я нигде не могу найти того истока, в котором, как начале, началась моя ответственность. Я не могу ограничить свою вину таким образом, чтобы знать начало, с которого только я стал виновным.

В той вине, в которой я уже пребываю, поскольку я осознаю ее, я -насколько это зависит от меня - не хочу становиться еще виновнее, но все же готов принять опять-таки на себя неизбежную вину.

В этом, несмотря на светлость моего решения и через ее посредство, я переживаю ограничение своей свободы, которую, тем не менее, я признаю как свою собственную активность одновременно с ограничением как виной. Я принимаю на себя (übernehme) то, чего, однако, как говорит мне все мое знание, я не мог бы избежать. Так я принимаю исток своего существа, предшествующий всякому моему определенному действию как основа, из которой я желал и должен был желать; так я, далее, принимаю на себя в действительности то, что я должен делать, хотя в данной ситуации и не могу поступить иначе. Дело выглядит так, как если бы я довременно выбрал себя таким, как я есть, и как если бы этот никогда фактически не совершенный мной выбор я своими действиями в принятии на себя (durch mein Tun im Übernehmen) признал как свой, и как если бы те действительности, в которых я нахожу себя, я чувствовал все-таки в своем сознании вины как созданные мной самим.

Если бы я знал начало своей вины, то она была бы ограничена, и ее можно было бы избежать; моя свобода и была бы возможностью избежать ее. Мне не нужно было бы в этом случае ничего принимать на себя - ни себя самого, в смысле избрания себя в том, относительно чего я не сознаю, что я это сделал (in dem, was getan zu haben ich mir nicht bewußt bin), ни существования, в которое я вступаю и за которое я в действии становлюсь ответственным.

В своей свободе я сталкиваюсь с чем-то другим как с необходимостью вины, которая, кажется, отменяет свободу, но все же действительна для меня только благодаря тому, что я, в принятии на себя, сохраняю свою свободу через признание своей вины.

Внутри моей свободы моя вина есть каждый раз определенная вина, а тем самым нечто, что я пытаюсь не допустить до себя (das ich versuche, nicht auf sich kommen zu lassen). В силу моего бытия-свободным моя вина есть неопределимая и потому неизмеримая вина, которая становится основой всякой особенной вины, поскольку эта особенная вина неизбежна. В то время как я, будучи свободным, борюсь с бременем вины (gegen Verschuldung kämpfe), я виновен уже в силу самой своей свободы. Но от этой вины я не могу ускользнуть, не навлекая на себя вины отрицания самой своей свободы (Dieser Schuld aber kann ich nicht entrinnen ohne die Schuld, meine Freiheit selbst zu verleugnen).

Ибо мы экзистируем в активности, которая есть для себя своя собственная основа, или же нас вовсе нет, потому что пассивность ничтожна. Я должен желать; ибо воление должно быть моим окончательным, если в конце я желаю быть (Ich muß wollen; denn Wollen muß mein letztes sein, wenn ich im Ende sein will). Но в способе, каким я свободно хочу, мне может открыться трансценденция.

2. Зависимость и независимость.

- Так, как я есмь, я ответственен за себя, и все же только в бытии-свободным я обнаруживаю, кто я есмь. Если прежде казалось, что я целиком утверждаюсь на себе, то теперь я вопрошаю о своей последней зависимости и независимости.

Или: я всецело зависим. Некий бог бросил меня в существование (Ein Gott hat mich ins Dasein geworfen). Моя воля - это вовсе не я сам. Моя воля не могла бы ничем пособить мне, если бы ее не приводило в движение божество. Кому не выпала на долю эта -незаслуженная - благодать, тот погиб.

Или же мое самосознание тихо высказывается против подобной зависимости. В воле я творю себя сам, пусть и не вдруг, но в непрерывности целой жизни; пусть не спонтанно, из пустоты, но с некой историчной основой моего так-бытия, предоставляющей неопределенное множество возможностей свободной переплавки (freier Umschmelzung). Я знаю себя, в некотором центре, как независимого. Только из этого центра я соотнесен с трансценденцией, которая хотела, чтобы я свободно противостоял ей, потому что иначе я не могу быть самом собою. Я сам ответственен за то, что я желаю и что делаю, и за то, что я исконно есмь. И за свое эмпирическое существование мне предстоит держать ответ, как если бы я совершал выбор своего существа и был виновен за этот выбор. Ибо во мне есть некий исток, который всецело есть моя самость, из которого я вижу свое явление, хотя оно и обременено виной как существование, которое мне надлежит оформлять (das ich zu gestalten habe). Свобода требует превращать все, что я есмь, в мою свободу и вину (Freiheit verlangt, alles, was ich bin, in meine Freiheit und Schuld zu verwandeln).

Обе эти метафизические позиции, в абсолютизации благодати или самобытной свободы, мы признаем в их рациональной определенности и однозначной прямолинейности как по необходимости неадекватные способы выражения тайны трансцендентной основы. В сознании благодати свободу отрицают в пользу божественной воли, которая действует одна, как если бы в этой форме, без свободы, еще могла существовать вина; в самобытном сознании вины свободу утверждают в пользу собственной ответственности, как если бы без трансценденции в свободе еще могла существовать вина. Только напряжение между обеими этими мыслями служит выражением для сознания опыта бессилия воли в трансцендентной соотнесенности экзистенции, и в то же время - опыта свободы воли в неограниченной ответственности моего действия и бытия.

3. Трансценденция в свободе.

- Если бы не было трансценденции, то возникал бы вопрос о том, почему в таком случае я обязан желать; тогда существовал бы один лишь произвол без вины (Wenn keine Transzendenz wäre, so wäre die Frage, warum ich dann wollen solle; es wäre nur noch Willkür ohne Schuld). В самом деле, я могу желать, только если есть трансценденция.

Но если бы не было ничего, кроме трансценденции, то моя воля исчезла бы в автоматическом повиновении (Wäre aber Transzendenz schlechthin, so würde mein Wille verschwinden im automatischen Gehorsam). Если бы, напротив, не было вовсе никакой трансценденции, то одна лишь моя воля не могла бы создать ее.

Как свобода есть уже там, где я вопрошаю о ней, так и возможность трансценденции может существовать только в самой свободе. Поскольку я свободен, то в свободе, но только через нее, я переживаю трансценденцию (Indem ich frei bin, erfahre ich in der Freiheit, aber nur durch sie, Transzendenz).

Свобода в своем осуществлении никогда не бывает завершена, больше того - в самом решительном осуществлении она для себя самой открывает самый бездонный недостаток: я действительно есмь, но не завершен и даже не приближаюсь к возможному завершению. В осуществлении я уже из своей неудачи, которая, как свобода, есть вина, соотнесен со своей трансценденцией.

Как свободный я противостою ей (bin ich ihr gegenüber), но все-таки не оторван от нее. Ибо, так как я, сравнительно с нею, не могу указать на себя как на некоторое, пусть даже лишь преходящее, совершенство, я действителен для себя в своей свободе как незавершимости, я свободен в долженствовании (Müssen), осознаваемом как вина; но сама эта действительность (Wirklichsein) уже существует в своей трансценденции. Трансценденция не есть моя свобода, и все же она присуща в ней (Transzendenz ist nicht meine Freiheit, doch gegenwärtig in ihr).

Эта объемлющая свобода с сознанием необходимости, которая есмь я сам, поскольку я творю ее, остается для меня экзистенциальным истоком, вне которого нет никакой свободы.

Именно в истоке своего самобытия, в котором я думаю, что объемлю необходимости закона природы и закона обязанности, я сознаю в себе, что я себя не сотворил. Если я возвращаюсь к себе как подлинной самости, в подлежащую лишь просветлению и никогда вполне не просветляемую темноту моего исконного воления, то мне может открыться, - что там, где я вполне есмь я сам, я уже есмь не только я сам (wo ich ganz ich selbst bin, bin ich nicht mehr nur ich selbst). Ибо хотя мне и кажется, будто этим подлинным «я сам», в котором я, в исполненном историчном настоящем, говорю «я», я бываю только через себя самого; но все же оно удивляет и меня самого; к примеру, я знаю, совершив некоторое действие: я один этого не смог бы, я не смог бы сделать так еще раз. Там, где в волении я подлинно был самим собою, там в то же время я был и дан себе самому в своей свободе.

Я есмь таков, каким я становлюсь, через другое, но в форме моего бытия-свободным. Антиномия: я не могу быть тем, что я есмь из себя, лишь через себя; поскольку я есмь это из себя, я виновен; поскольку я есмь это не только через себя, то я есмь то, чего я хотел как выпавшего мне на долю (ich kann nicht, was ich aus mir bin, nur durch mich sein; da ich es aus mir bin, bin ich schuldig; da ich es nicht nur durch mich bin, bin ich, was ich wollte, als mir zuteil geworden), - эта антиномия служит выражением слияния (Einswerden) сознания необходимости и сознания свободы в трансценденции. Овладевая собою из свободы, я овладел в этом своей трансценденцией, которой исчезающее явление я и есмь в самой своей свободе.