Святослав Рыбас - Московские против питерских. Ленинградское дело Сталина

• Название: Московские против питерских. Ленинградское дело Сталина
• Автор: Святослав Рыбас
• Жанр: Политика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4438-0218-3

Данная история относится к периоду «позднего Сталина», когда перед его ближайшим окружением встал вопрос о преемнике вождя. Среди всех конфликтов того времени она выделяется тем, что в ней отразилась основная проблема государственного устройства страны, соперничество центральной власти и региональных, в том числе и национальных элит, в данном случае — русского руководства.

Святослав Рыбас впервые исследует проблему во всей ее сложности, учитывая практически все сопутствовавшие ей аспекты и сделавшие «ленинградское дело» трагедией, имеющей прямое отношение к острейшим проблемам современной России.

Его перу принадлежат политические биографии крупнейших фигур российского ХХ века — Столыпина, Сталина, генерала Кутепова, Громыко (вышедших в серии ЖЗЛ), а также романы о Первой мировой и Гражданской войнах. Он почетный академик Академии военных наук РФ, член Попечительского совета храма Христа Спасителя в Москве.

---

За несколько месяцев до ареста 9 января 1946 года Оргбюро ЦК приняло постановление «О недостойном поведении Шахурина А. И.», нарком обвинялся в присвоении семи вывезенных из Германии легковых автомобилей. Кроме того, как писал Геннадий Костырченко, в Москве шли слухи, что нарком пострадал из-за своей жены, Софьи Мироновны Шахуриной (Лурье), которая якобы злоупотребляла его льготами. В 1945 году для Шахурина была отделана большая квартира на улице Горького, наискосок от здания Моссовета, в первом этаже дома, где потом устроили книжный магазин. Квартира была весьма просторной, и прохожие могли наблюдать роскошь ее обстановки через большие окна-витрины. Жена Шахурина стала вдруг обладательницей коллекции уникального западноевропейского и китайского фарфора. По этому поводу будто бы Сталин сказал:

«Широко живешь, Шахурин, нехорошо живешь, Шахурин». (Костырченко Г. История авиационного дела 1946 года. http://www.mapsssr.ru/kost2.html)

Впрочем, для государственного обвинения эти факты были мелкими.

Что касается позднейшего утверждения Хрущева о «сфабрикованности» дела, то в фальсификации не было нужды — случаев отказа техники, аварий, катастроф и в этой связи гибели летчиков в период войны было более чем достаточно. По каждому случаю велось расследование особыми отделами НКВД с участием авиационных специалистов.

При допросе генерал-полковник Н. С. Шиманов показал: «Шахурин создавал видимость, что авиационная промышленность выполняет производственную программу, и получал за это награды. Вместо того, чтобы доложить народному комиссару обороны, что самолеты разваливаются в воздухе, мы сидели на совещаниях и писали графики устранения дефектов на самолетах. Новиков и Репин преследовали лиц, которые сигнализировали о том, что в армию поступают негодные самолеты. Так, например, пострадал полковник Кац…»

Как следовало из приговора Военной коллегии Верховного суда СССР: «Государственными испытаниями в 1943 году был забракован представленный Наркоматом Авиационной Промышленности самолет Ер-2 с мотором М-105 из-за ряда серьезных конструктивно-производственных недоделок. Несмотря на это в том же году Наркомат Авиационной Промышленности запустил самолет Ер-2, но уже с мотором Ач-30 в серийное производство. Убедившись в дальнейшем, что самолет Ер-2 является все же непригодным для ВВС, но, боясь сообщить об этом правительству, ШАХУРИН в течение 2 лет продолжал производство этих негодных самолетов на автозаводе. Таким образом, 2-годичная работа одного авиационного завода протекла впустую. В 1943 году было несколько случаев аварий и катастроф на самолетах Ла-5 с мотором Аш-82 из-за срыва в воздухе обшивки крыльев самолета и выхода из строя мотора. В некоторых авиачастях, как, например, в 278-й авиадивизии, после первого вылета выходило из строя 50–60 % самолетов этого типа. Летом 1943 года во время государственных испытаний самолета Ла-7 с мотором Аш-82НФ было выявлено, что самолет имеет максимальную скорость на 15 км в час ниже установленной правительством. Кроме того, на этом же самолете не было радиомачты, отсутствовал пылефильтр и во время полета самолета в кабине летчика создавалась высокая температура, доходившая до 50–55. Тем не менее, самолет Ла-7 РЕПИНЫМ был рекомендован для запуска в серийное производство при условии устранения выявленных дефектов, а ШАХУРИНЫМ этот самолет был запущен в серийное производство лишь с частично устраненными недоделками. НОВИКОВ, ШИМАНОВ, РЕПИН и СЕЛЕЗНЕВ, зная о том, что самолет Ла-7 запущен в серийное производство с не устраненными конструктивно-производственными дефектами, принимали эти самолеты на вооружение ВВС.

В частях при эксплуатации самолета Ла-7 были выявлены и другие серьезные дефекты — непрочность лонжеронов, в результате чего в воздухе отваливались крылья самолетов и гибли летчики, имели место случаи и срыва в воздухе элеронов. В связи с этим в условиях фронтовой обстановки, непосредственно в боевых частях ВВС приходилось проводить большие ремонтные работы по устранению производственного брака. Крупные конструктивно-производственные недоработки имели и самолеты Ил-2 и Ил-10, поставлявшиеся авиапромышленностью на вооружение частей ВВС в период войны. В результате преступной деятельности подсудимых по настоящему делу государству был нанесен значительный материальный ущерб и в войсках ВВС имели место гибель большое количества летного состава и самолетов».

Следствие показало, что число авиакатастроф с трагическими последствиями искажалось. В основном все эти случаи приписывались ошибкам летчиков, а не недостаткам оборудования.

Шахурину и руководителям ВВС инкриминировалось, что «они при потворстве кураторов из аппарата ЦК ВКП /б/ в течение предшествовавших 3,5 лет оснащали военно-воздушные части бракованной авиатехникой, что сорвало 45 тыс. боевых вылетов и привело к 756 авариям и 305 катастрофам самолетов».

Известно, что вождь считал обман преступлением, а здесь факты обмана были налицо.

4 мая 1946 года на заседании Политбюро по предложению Сталина было принято постановление:

«1. Установить, что т. Маленков, как шеф над авиационной промышленностью и по приемке самолетов — над военно-воздушными силами, морально отвечает за те безобразия, которые вскрыты в работе этих ведомств (выпуск и приемка недоброкачественных самолетов), что он, зная об этих безобразиях, не сигнализировал о них ЦК ВКП(б).

2. Признать необходимым вывести т. Маленкова из состава Секретариата ЦК ВКП(б).

3. Утвердить секретарем ЦК ВКП(б) т. Патоличева Н. С.

Настоящее постановление внести на утверждение Пленума ЦК ВКП(б) (опросом)». (Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. 1945–1953. С. 206.)

То есть Маленков был подвинут на еще одну ступеньку вниз. Правда, сохранил членство в Политбюро и Оргбюро. Но и Молотов продолжал числиться в Политбюро, а его реальное влияние было низким.

Показателен факт: Жданов входил в состав правительственной комиссии по передаче дел в Наркомате авиапромышленности новому наркому.

Первоначально предполагалось, что Шахурина не надо арестовывать, его назначили на должность заместителя председателя правительства РСФСР с дальнейшим выдвижением на должность первого секретаря одного из крупных обкомов. Но факты обвинительного заключения были слишком громкими.

Это дело имело продолжение. «Когда Новикова и Шахурина арестовали, и Сталин потребовал получить от них признания для разоблачения военного руководства. Их признания были подшиты к делам маршала Жукова и других генералов и представляли серьезную угрозу для Маленкова». (Судоплатов П. Спецоперации… С. 498–499.)

4 мая Политбюро назначило начальника военной контрразведки B. C. Абакумова министром государственной безопасности, сместив ставленника Берии Меркулова. Новый министр к таковым не относился, во время войны Главное управление «СМЕРШ» было подчинено напрямую Сталину. Соответственно, важнейший сектор государственной власти был изъят из-под контроля Берии.

Судоплатов пишет, что между Кузнецовым и Абакумовым «установились самые тесные дружеские отношения». Но насколько это утверждение справедливо, мы увидим в финале «Ленинградского дела».

Глава 7 Конец надеждам на советско-американский мир

Победное окончание войны внесло оправданный оптимизм в планы высшего советского руководства.

После Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций, а также после встречи Сталина и Черчилля в Москве (октябрь 1944 года), на которой были очерчены контуры раздела сфер влияния в Восточной Европе, союзники входили в новую геополитическую реальность. Военное присутствие обеспечивало СССР прочные позиции, но плачевное экономическое положение диктовало поиск компромиссов. Сталин предполагал получить гарантии советского влияния в Восточной Европе и сохранить союзнические отношения с Западом.

Но самое главное заключалось в реальной перспективе закрепить после окончания войны союзнические отношения с Америкой. «Так, 1 марта 1945 года на совместном заседании Палаты представителей Сената Конгресса США президент Ф. Рузвельт обрисовал свое видение будущего. Он сказал, что не может быть ни американского, ни британского, ни китайского, ни русского мира, ни мира больших, ни мира малых наций, а может быть только мир для всех; что от добросовестного исполнения тегеранских и ялтинских решений зависят судьбы грядущих поколений всего мира; что американцы должны либо взять на себя ответственность за выполнение этих решений, либо взять на себя ответственность за новую мировую войну». (Фалин В. М. в интервью автору).

И что же дальше?

Будет ошибкой считать, что Сталин с самого начала думал, что Восточная Европа должна стать коммунистической, и прикрывал свои замыслы игрой в демократию. На самом деле главной его идеей было создание коалиционных правительств с «целью проведения необходимых реформ в интересах не только рабочего класса, но и других слоев населения». Об этом он говорил 24 мая 1946 года на встрече с польской правительственной делегацией во главе с президентом Польши Б. Берутом и премьер-министром Э. Осубка-Моравским: «Каков характер строя, установившегося в Польше после ее освобождения?.. Демократия, которая установилась у вас в Польше, в Югославии и отчасти в Чехословакии, — это демократия, которая приближает вас к социализму без необходимости установления диктатуры пролетариата и советского строя». (Цит. по: Пихоя Р. Москва. Кремль. Власть. Сорок лет после войны. 1945–1985. М., 2006. С. 131–133.)