Владимир Горончаровский - Арена и кровь: Римские гладиаторы между жизнью и смертью

• Название: Арена и кровь: Римские гладиаторы между жизнью и смертью
• Автор: Владимир Горончаровский
• Издательство: Петербургское Востоковедение
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-85803-393-6

Книга представляет собой всестороннее исследование такого явления древнеримской цивилизации, как гладиаторские игры. На основе широкого круга письменных, эпиграфических и археологических источников автор рассматривает вопросы происхождения гладиаторских игр и связанных с ними сооружений, их профессиональной организации, подготовки и вооружения гладиаторов, а также участие гладиаторов в военно-политических событиях I в. до н. э. — IV в. н. э., в частности восстание Спартака. Впервые в отечественной историографии детально рассматриваются и анализируются изобразительные материалы, касающиеся проведения гладиаторских игр на территории Боспорского царства, и их специфика в сравнении с традиционными формами такого рода зрелищ в Римской империи.

Иллюстрированное научно-популярное издание рассчитано на широкий круг читателей, интересующихся военным делом и военно-политической историей античного мира.

---

Возможности «людей меча» хоть как-то устроить свою судьбу ограничивались все больше. Приближался переломный момент в истории игр, который наступил в 404 г. Когда очередная пара гладиаторов готова была вступить в бой на арене Колизея, прекратить кровопролитие призвал монах Телемах из Малой Азии. Возмущенные тем, что их пытаются лишить любимого зрелища, люди на трибунах завязали драку, в которой Телемах погиб. Потрясенный этой смертью Гонорий запретил впредь устраивать в Риме плохо увязывавшиеся с официальной государственной идеологией гладиаторские бои, но даже если бы этот запрет не состоялся, уже нельзя было и думать о дорогостоящих играх. Целая волна бедствий обрушилась на Рим — несколько разрушительных землетрясений и три варварских нашествия. К концу V в. население города сократилось в десять раз, и он находился в страшном упадке. Теперь было уже не до роскошных представлений, оставшихся в далеком прошлом. Впрочем, та часть обычной зрелищной программы, которая была связана с травлей зверей, продержалась в пределах ранее единой империи еще несколько десятилетий, поскольку отношение общества к «охотам» было достаточно терпимым. Последние выступления венаторов в уже начавшем разрушаться Колизее состоялись в 523 г. при остготском короле Теодорихе[19].

Глава 3 На пути к арене: обучение ремеслу гладиатора

Выход гладиаторов на арену был лишь финалом долгой и тщательной подготовки профессиональных бойцов, которая велась сначала частными лицами, а позднее и на средства римских императоров. Людей, для которых содержание и обучение гладиаторов было профессией и единственным источником средств к существованию, называли ланистами (термин, производный от того же корня, что и lanius "мясник"). Такой человек считался запятнанным, а занятие его — постыдным, и занимать какие-либо государственные должности он не мог. Ланиста на свой страх и риск скупал и опытных гладиаторов, и молодых рабов с подходящими физическими данными. Видимо, предпочтение отдавалось тем, кто превышал средний рост римлян, составлявший около 1 м 65 см[20]. Иногда в гладиаторские школы отправляли преступников, и только смертная казнь была для них страшнее. Если по прошествии трех лет осужденный оставался жив, его освобождали от выступлений в амфитеатре, но он должен был еще два года прожить в школе, после чего получал уже полное освобождение. Пополняли ряды гладиаторов и военнопленные, например, император Тит после взятия Иерусалима часть евреев распределил между школами при амфитеатрах. Кроме того, любой хозяин мог отправить своего раба в гладиаторы за любую провинность или без вины. Только Адриан ограничил этот произвол тем, что теперь требовалось согласие самого раба, если, конечно, он не совершил преступление, за которое полагалось наказание гладиаторской школой (Ael. Spart. Hadr. 18). Порой попадали туда и свободные люди, привлеченные либо даровым кровом, готовой едой и надеждой на сытую жизнь в будущем, либо возможностью обогатиться, а также стремящиеся к блестящим победам и опьяняющей славе. Именно последним обстоятельством можно объяснить появление целого ряда законодательных актов I в. до н. э. — I в. н. э., касающихся участия римских граждан в гладиаторских боях. Еще в 38 г. до н. э. был принят закон, запрещавший сенаторам, а потом и всадникам, выступать на арене в качестве гладиаторов, но он слишком часто нарушался. Император Тиберий для исправления нравов общества по этой причине осудил на изгнание многих распутных юношей из высших сословий. Особого успеха такие карательные меры не возымели, и в 69 г. н. э. вышел указ императора Вителлия, строжайше запрещающий «римским всадникам позорить себя участием в гладиаторских боях». Сообщающий об этом Тацит добавляет, делая небольшой экскурс в недавнее прошлое: «При прежних принцепсах их склоняли к этому деньгами, а чаще силой; многие муниципии и колонии наперебой старались подкупить наиболее развращенных из своих молодых людей, чтобы сделать их гладиаторами» (Тас. Hist. II. 62). Позднее в одном из своих трактатов Тертуллиан неодобрительно восклицал: «Скольких бездельников тщеславие побудило взяться за ремесло гладиатора, а некоторые из тщеславия даже участвуют в звериных травлях и считают, что шрамы от когтей и зубов сделают их привлекательнее» (Tert. Ad martyr. 5).

Могли быть и другие причины: одним из любимых упражнений в риторских школах были сочинения на тему о благородном юноше, который, жертвуя честью и добрым именем, нанимался в гладиаторы за деньги, чтобы предать погребению отцовский прах или помочь другу. В действительности подобные случаи встречались редко, поскольку, по крайней мере в Италии, законодательство ставило перед таким человеком ряд препятствий, которые должны были заставить его передумать. Доброволец должен был объявить народному трибуну свое имя, возраст и получаемую сумму, но тот мог не согласиться на заключение сделки, если считал его негодным для такого ремесла по возрасту или состоянию здоровья (luv. 11.5–8). При этом сумма, за которую человек продавал свою жизнь и свободу, была достаточно скромной: по закону не больше 2 тысяч сестерциев. Столько же стоил раб, не обученный никакому ремеслу. Тем не менее такие волонтеры составляли примерно пятую часть всего населения гладиаторской казармы. Фактически они становились «юридически мертвыми» и давали официальную клятву в том, что на срок действия договора их можно «жечь, заковывать в цепи, сечь и убивать железом». Платой за каждое выступление становились все те же две тысячи сестерциев. В случае продления договора гонорар увеличивался сразу в шесть раз. С другой стороны, чтобы немедленно разорвать контракт, требовалось заплатить немалый выкуп. Отличительной чертой свободных гладиаторов было обязательное упоминание в связи с ними родового имени, например: Тит Клавдий Фирм, тогда как рабов обозначали просто по именам. Впрочем, иногда и те и другие скрывались за псевдонимами, как правило, имеющими отношение к птицам (Голубь), животным (Лев, Тигр), мифологическим персонажам (Гермес, Геркулес, Ахиллес) либо к отличительным качествам конкретного человека (Непобежденный, Отважный).

Любой ланиста, практиковавший продажу гладиаторов организаторам игр или сдачу их внаем, имел вполне реальную возможность заработать достаточно большую сумму. В переписке Цицерона упоминается, что его друг Аттик, никогда не упускавший случая нажиться, как-то раз купил хорошо обученный отряд гладиаторов. Это приобретение вызвало полное одобрение знаменитого оратора. Со знанием дела он писал, что если отдать гладиаторов внаем, то уже после двух выступлений можно полностью вернуть свои деньги (Cic. Epist. IV. 4а. 2). Для знатного человека такая коммерческая операция не считалась позорной, ведь для него это был всего лишь побочный источник дохода. В поисках заказчиков хозяин группы гладиаторов мог переезжать с ними с места на место, подобно бродячему цирку, давая по пути представления, неизменно приносившие хорошую прибыль. Обойтись без его услуг не могли ни городские магистраты, ни частные лица, дававшие игры. Для понимавших толк в этом деле таким образом открывался путь к быстрому обогащению, которое, впрочем, не вызывало уважения в глазах других людей.

Но прежде чем приносить доход, гладиаторы должны были пройти определенный курс обучения. Первые гладиаторские школы появились на юге Италии, в Кампании, с ее прекрасным здоровым климатом. Нередко им покровительствовали или содержали их богатые и влиятельные люди, заинтересованные в том, чтобы в случае необходимости получить поддержку отряда опытных бойцов. В этой ситуации ланиста выступал в роли управляющего заведением. Иногда ему отдавали в науку своих рабов несколько хозяев: у некоего Сальвия Капитона их обучалось девятнадцать человек, и только один был его собственностью, остальные принадлежали разным людям (CIL. IX. 465–466). Мы знаем, что Юлий Цезарь имел школу гладиаторов в Капуе, а в судьбоносную ночь накануне перехода через Рубикон он занимался не чем иным, как обсуждением плана здания другой школы — в Равенне, которая в итоге и была построена в короткие сроки. Из его писем следует, что он уделял постоянное внимание обучению все большего количества принадлежавших ему гладиаторов. Некоторые молодые бойцы получали необходимые навыки в домах римских всадников и даже сенаторов, хорошо владевших оружием и часто лично руководивших занятиями (Suet. Caes. 26. 3). В первые века нашей эры лучшие школы гладиаторов в столице и других городах могли принадлежать только императорам. Среди их выпускников особой известностью пользовались те, кого называли юлианцы и неронианцы, т. е. прошедшие подготовку в школах, основанных Юлием Цезарем и Нероном.

Для начала новичков, оказавшихся в школе, как и молодых легионеров в армии, заставляли выполнять определенные упражнения (рис. 7). Им выдавали сплетенные из прутьев закругленные щиты и палки или деревянные мечи двойного веса по отношению к обыкновенным, чтобы, получив настоящее, более легкое оружие, они сражались спокойнее и быстрее. Такие упражнения формировали сильные руки и плечи. Плиний Старший, рассказывая о проявлениях необычайной силы, писал, что «имевший тощее тело, но необыкновенную силу Тристан, славившийся владением самнитским оружием в боях гладиаторов, и его сын, воин Помпея Великого, обладали мышцами, идущими вдоль и поперек, крест-накрест, по всему телу, на плечах и на руках» (Plin. Nat. Hist. VII. 81–82). Затем начиналась отработка приемов владения мечом на деревянных чучелах высотой в человеческий рост. Как заметил Вегеций в своем трактате «Краткое изложение военного дела», «никогда еще ни на песке арены, ни на поле битвы никто не оказывался непобедимым воином, если он со всем прилежанием не упражнялся и не учился искусству на чучелах…» (Veget. I. 11). Процесс обучения он описывает следующим образом: новичок, нападая на чучело, «старается поразить его в голову и лицо, то грозит его бокам, то, нападая на голени, старается подрезать ему подколенки, отступает, наскакивает, бросается на него… При этих предварительных упражнениях всегда особенное внимание обращалось на то, чтобы новобранец, стремясь нанести рану, сам не открывал ни одной части своего тела и не подставлял ее для удара. Кроме того, они учились бить так, что не рубили, а кололи… Удар рубящий, с какой бы силой он ни падал, редко бывает смертельным, так как жизненно важные части тела защищены и оружием и костями; наоборот, при колющем ударе достаточно вонзить меч на два дюйма, чтобы рана оказалась смертельной, но при этом необходимо, чтобы то, чем пронзают, вошло в жизненно важные органы. Затем, когда наносится рубящий удар, обнажаются правая рука и правый бок; колющий удар наносится при прикрытом теле и ранит врага раньше, чем тот успеет заметить» (Veget. I. 11–12).