Джудит Тарр - Огненный столб

• Название: Огненный столб
• Автор: Джудит Тарр
• Издательство: Крон-пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00259-7

Если бы девочка Нофрет из древней страны Хатти, попавшая в рабство к египетскому фараону и ставшая служанкой царицы Египта, могла заглянуть в будущее, она увидела бы себя на берегу Средиземного моря, рядом с пророком Моисеем, который, по преданию, освободил еврейский народ из неволи. Но дар предвидения приходит к ней намного позже…

---

Могло быть и хуже. Она вздрогнула, вздохнула, поднялась на ноги. Мириам собиралась остаться здесь и молиться. Нофрет хотелось спать. Уже скоро — завтра или послезавтра — они выйдут к морю, а за ними придет царь Египта. Ей понадобится вся ее сила, чтобы сражаться или умереть.

68

На второй стоянке люди оставались долго. С согласия своих предводителей они спали до позднего утра. Когда все, наконец, встали, собрали лагерь и приготовились выступить, Агарон сказал им:

— За нами идет царь. У него колесницы; у нас стада и дети. Отсюда мы будем идти без остановки на ночь. Мы должны добраться до моря раньше него.

Сон ослабил их сопротивление, а страх сделал способными на усилия, от которых днем раньше они отказались бы. По очереди садясь верхом на вьючных животных, у которых груз был полегче, останавливаясь только для того, чтобы поесть, попить и чуть-чуть вздремнуть, они поспешно двигались в сторону моря.

Моше вел их, как и всегда. Иногда Нофрет казалось, что она видит перед ним проводника; днем нечто вроде облака или столба дыма; ночью это был огненный столп. Она бы сочла его плодом своего воображения, если бы не слышала, как другие постоянно говорят о нем, называя так, как называли своего бога; Адонай Элохену, Господь, Единственный.

Все было таким же странным, когда она в первый раз бежала из Египта. Тогда их было только четверо: Иоханан, Леа, ее госпожа и она сама. Теперь, как и в те времена, ей казалось, что они вышли из мира, где живут обычные люди, и находились в стране богов, а бог шел впереди них, указывая им дорогу.

Несмотря на перст Божий, путь оставался таким же трудным, солнце припекало не меньше, у камней были те же острые края. Сон урывками, ночные и дневные переходы заставили ее утратить всякое представление о том, где она находится и что делает. Нофрет просто шла. Страх гнал ее так же, как и остальных, но у нее было больше причин бояться: тьма перед глазами была полна крови и убийств. Ей передавались видения, возникавшие в мозгу царя: то, что он сделает с ними, когда догонит.

Торопясь в погоню, он все с большими подробностями воображал это. Теперь царь собирался убить только мужчин и тех женщин и мальчиков, которые будут сопротивляться. Остальных он заберет в Египет и снова сделает рабами. Они будут жить еще в худших условиях, чем прежде. Особенно царь желал захватить живым Моше, чтобы замучить его до смерти, но прежде убить на его глазах дочь, как была убита царевна, но не так быстро и милосердно.

Нофрет пыталась отмахнуться от этих видений, но глаза души закрыть нельзя. Во сне и наяву ее преследовали мысли царя, его ненависть и жажда мести.

Иногда она чувствовала облегчение — когда Иоханан шел рядом или мог побыть с ней пару часов, освободившись от своих основных забот — охраны лагеря и разведки. Только это придавало ей сил, чтобы идти дальше. Муж был неутомим, командуя вооруженными людьми, помогая выбирать места для стоянки. То ли Бог поддерживал его, то ли он просто был слишком упрям, чтобы признаться, насколько устал.

— Когда мы пересечем море, — говорил он, — я буду спать несколько дней подряд. Но не раньше.

— Ты же до сих пор не знаешь, как мы будем это делать.

— Я полагаюсь на Господа, — в который раз повторил он.

Когда мужа не было рядом, к удивлению Нофрет, к ней приходил Иегошуа. Войдя в первую пору возмужания, он с увлечением учился обращаться с оружием и уже имел постоянное место среди вооруженных людей. В этом походе, не будучи занятым ни в охране, ни на разведке, сын шел рядом с матерью. Он был не особенно разговорчивым. Эту молчаливость он унаследовал от нее: ни один апиру не умел молчать так долго и спокойно, как Иегошуа.

За время их путешествия он успел вырасти выше нее. И заметно выше. Иегошуа напоминал своего отца, когда Нофрет впервые увидела его: сплошные руки, ноги и углы. Наблюдая за сыном, она вспомнила цвет неба над Ахетатоном, запах его воздуха, скрип песка под ногами, когда она шла из города в селение строителей. Даже вспомнила ужасного козла, наводившего страх на всю деревню. Он уже давно превратился в прах, как и город Ахетатон.

Чем больше она уставала, тем чаще спотыкалась, но Иегошуа всегда оказывался рядом, чтобы поддержать ее. Наконец однажды она отмахнулась.

— По-твоему, я уже не могу ходить сама?

— По-моему, ты слишком устала, чтобы смотреть, куда наступаешь, — ответил он с нерушимым спокойствием, унаследованным от отца. — Или у тебя видения. У тебя же бывают видения? У Мириам такой же отрешенный вид, как и у тебя. Но на ногах она держится крепче.

— Мириам дольше училась совмещать одно с другим, — ответила Нофрет.

Иегошуа не стал спрашивать, что она видит. В этом он был истинным апиру: она не сумела бы так легко подавить свое любопытство. Апиру же просто знали, что это как-то связано с богом, и тут же успокаивались.

— Не хочу быть пророчицей, — сказала она. — Хотя в древние времена мечтала об этом — когда умерла Леа и оставила свое место Мириам. Но теперь мне хочется быть самой обычной женщиной.

— Ты никогда ею не будешь. Ты хеттская женщина, которая видит истину.

Нофрет так сильно замотала головой, что перед глазами все поплыло.

— Сейчас я не вижу ее. Но чувствую. Она во мне. Видит Мириам, как когда-то Леа. А я просто знаю некоторые вещи.

Крепкие руки сына поддерживали ее. Она взглянула в широко раскрытые карие глаза. Отцовские глаза. Свет, загоравшийся в них, ослеплял своей яркостью.

— Ведь и ты не такой, как другие, — сказала она и с гордостью, и с горечью. — Ты тоже можешь видеть. И тоже знаешь.

Иегошуа спокойно кивнул. Он всегда будет спокоен: ведь ее сын наполовину апиру. Все, исходящее от бога, не смущает их.

— Господь во мне, — сказал он. — Он выбрал меня.

Нофрет толкнула его плечом, но сын был словно камень, вросший в землю.

— Не слишком ли ты возгордился? Не слишком ли ты самодоволен и потому не видишь, что творится у тебя под носом?

Иегошуа залился краской и надулся, и она сразу вспомнила, что он еще совсем мальчик. Но во внезапной улыбке был весь Иегошуа.

— Ох, мама! Ты же знаешь, что со мной такого никогда не произойдет. Ты всегда будешь рядом и вовремя одернешь меня.

— Надеюсь, — серьезно сказала она. — Но помни это. Правда, может быть, тебе не придется долго помнить. Мы все можем умереть, когда царь направит против нас свое войско.

— Господь…

— Защитит нас, — закончила за него Нофрет. — Может быть, да, может быть, и нет. Я бы не стала особенно на него рассчитывать.

Иегошуа засмеялся, что вовсе не улучшило ее настроения.

— Ух, неверующая, — сказал он с насмешкой и с нежностью. Нофрет готова была стукнуть его, но он быстро убрался прочь.

Нофрет устала, у нее болели ноги, она обгорела на солнце, страх мучил ее, но на какое-то мгновение она почувствовала себя счастливой. И даже могла поверить, что они переживут все, дойдут до Синая, и она снова увидит остальных своих детей.

Было приятно брести в этом сне. Гораздо приятней, чем в пустыне, где в сиянии горизонта наконец открылся широкий синий простор моря.

Позади раздался крик, долгий и отчаянный вопль: «Египет! Пришел Египет!»

Идя в передних рядах, Нофрет не могла видеть ничего, кроме людской стены позади себя, но уже знала, что царь настиг их. Его войско находилось в поле зрения замыкающего отряда и быстро приближалось. Царь выбрал удобный момент. Колесницы могли двигаться гораздо быстрее, чем целый народ — идти пешком. Ему осталось только подождать, пока они не попадут в ловушку, пока море не окажется за их спинами, и приступать к убийству.

Нофрет никогда особенно не надеялась на милость Божью, какие бы видения ее ни посещали, но она была слишком упряма, чтобы отчаиваться, и продолжала идти, просто потому, что шли все остальные. Моше шел впереди, не обращая внимания на то, что на пологом спуске к берегу песок становится все глубже и глубже. Сквозь бормотание ветра среди камней слышалось дыхание волн. Этот звук ей не приходилось слышать с тех пор, как ее забрали из Митанни. Речная вода текла иначе: гладко, плавно, словно скользящая змея. Море же было похоже на непрерывно дышащего гигантского зверя.

Когда они спустились к морю, солнце уже село. Длинная колонна, пришедшая из пустыни, широко растеклась по берегу, подгоняемая войском, двигающимся следом.

Но апиру не были беззащитны. У них имелась своя армия: сотни сильных, выстроившихся в боевом порядке между ними и врагом. Прозвучал сигнал устраивать на ночь лагерь, и его сразу же окружили часовые, а в самой середине поместили детей и стада, их будущее богатство на Синае.

Царь не спешил завязывать сражение. Возможно, он понимал, что апиру, даже будучи защищены, не смогут уйти, разве только по воде. Он встал лагерем вдоль гребня холма, спускавшегося к морю, на расстоянии выстрела из лука. На севере и на юге тоже расположились лагеря поменьше, отрезая пути к бегству.