Нэнси Голдстоун - Четыре королевы

• Название: Четыре королевы
• Автор: Нэнси Голдстоун
• Издательство: ACT, Астрель
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-063124-7 («Изд-во АСТ»), ISBN 978-5-271-31934-1 ( «Изд-во Астрель»)

Нэнси Голдстоун — известный американский историк, специалист по европейскому Средневековью. Ее книги удостоены целого ряда престижных профессиональных премий.

XIII век. Эпоха расцвета рыцарства и Крестовых походов Людовика Святого, борьбы феодалов с монархами и изощренных интриг папского двора. Эпоха четырех красавиц, ставших самыми знаменитыми женщинами своего времени. Маргарита, Элеонора, Санча и Беатрис. Дочери графа Прованского, вышедшие замуж за блестящих европейских монархов, но не пожелавшие вечно оставаться в тени венценосных супругов. Королева Франции, королева Англии, королева Германии и королева Сицилии. Они правили наравне с мужьями — а зачастую и оттесняли их на задний план. Они рисковали и воевали, заключали опасные политические союзы и одинаково свободно чувствовали себя на поэтических турнирах трубадуров и за столом переговоров. Эти легендарные женщины и их время оживают на страницах увлекательной книги Нэнси Голдстоун!

Это исследование читается как великолепный исторический роман!

Аманда Формен

Незабываемое, полное изящных деталей историческое полотно!

«Entertainment Weekly»

---

Она находила утешение в религии. Санча назвала сына в честь св. Эдмунда Исповедника; она читала жития святых и получала религиозные наставления от Матвея Парижского, который был доверенным и близким человеком и графа Корнуэлла, и его жены. Она ездила с Ричардом, когда тот посетил папу в 1250 году. На следующий год они вместе построили и освятили церковь в Хэйлзе (около 30 миль к северо-западу от Оксфорда), затратив большие средства, во исполнение обета, данного графом Корнуэллом, когда он, возвращаясь морем из Гаскони, попал в шторм и ждал неминуемой смерти. Это дело стало самым светлым моментом в существовании Санчи в Англии — нашлось приложение и ее благочестию, и любви к красоте; десять тысяч марок было затрачено на богоугодные труды. Но и они не сблизили супругов, и отношения Санчи с мужем в конце 1255 года стали еще холоднее, чем прежде. На Рождество она, наверное, молила бога, чтобы тот наставил ее на путь истинный.

Редко случается, чтобы провидение так быстро вознаграждало за преданность: не прошло и месяца, как 28 января 1256 года правящий сюзерен Германии, Вильгельм Голландский, который воспользовался смертью Конрада в 1254 году, чтобы захватить себе титул «короля римлян» (т. е. Священной Римской империи), умер в походе, предпринятом, чтобы укротить кого-то из своих северных подданных. По всей видимости, он напрасно положился на прочность льда, пересекая замерзшее озеро, и провалился вместе с конем в полынью. «Разъяренный всадник [Вильгельм] вонзил острые шпоры глубоко в бока коня, вплоть до внутренностей, и благородное, рьяное животное отчаянно пыталось подняться и освободиться, но не смогло». Остальные его рыцари, боясь пропасть таким же образом, отступили. Вильгельм все же выбрался на берег, но совершенно беззащитным попал в руки врагов. Он попытался подкупить своих пленителей, однако те предпочли изрубить его в куски. Пост «короля римлян» внезапно и очень кстати стал вакантным.

В обычном своем состоянии граф Корнуэлл призадумался бы, стоит ли становиться королем в стране, которая только что доказала свою воинственность, убив своего повелителя. Но Ричард уже упустил одну возможность из-за излишней, как он теперь полагал, осмотрительности, и он сразу же принялся продвигать свою кандидатуру на вакантную «должность». Не прошло и недели со смерти Вильгельма Голландского, как граф Корнуэлл нанял за две сотни фунтов престижного посредника, чтобы тот действовал как его закулисный представитель. Затем Ричард известил о своих намерениях Генриха, и король проникся таким энтузиазмом по этому поводу, что отправил одного из своих служащих в Рим с петицией об официальном одобрении плана папой.

Должность короля римлян была выборной; за избрание германского монарха отвечали семь местных князей — граф-палатин Рейнский, архиепископ Кёльнский, граф Богемский, архиепископ Майнцский, архиепископ Трирский, герцог Саксонии и правитель Бранденбургской марки [102]. К счастью, для избрания нового сюзерена требовалось только простое большинство, а значит, Ричарду предстояло всего лишь подкупить четырех их них.

Граф-палатин, который быстро понял, что к чему, был вознагражден обещанием руки одной из дочерей Генриха, с приданым в 12 000 марок (которые Генрих надеялся получить от Ричарда). Архиепископ Кёльнский продержался до декабря, но на пятнадцатый день этого месяца принял взятку в 8000 марок; архиепископ Майнцский, узнав, сколько получил архиепископ Кёльнский, потребовал столько же — и получил.

На этом этапе продвижение Ричарда, прежде не встречавшего сопротивления, наткнулось на непредвиденное препятствие — честного человека. Архиепископ Трирский отклонил взятку графа Корнуэлльского и назвал другое, не менее достойное имя: Альфонса X Кастильского. Графы Саксонии и Бранденбурга присоединились к нему, выступив против кандидатуры Ричарда.

Выдвижение Альфонса представляло собой серьезную угрозу планам Ричарда. Папе Альфонс понравился больше; церковная политика требовала, чтобы прежняя Священная Римская империя была ослаблена путем отрыва Германии от Сицилии: тогда Папская область не была бы более зажата между ними, как во времена правления Фридриха И. А если бы Эдмунд, сын Генриха III, стал править Сицилией, а дядя Эдмунда, Ричард, — Германией, это означало бы, что Англия, по сути, получала в свое распоряжение всю империю. Такой оборот папу пугал. Только уверения со стороны дядьев Санчи, желавших осуществить свой сицилийский план (для чего им был необходим «свой» король в Германии), убедили папу одобрить избрание Ричарда, а не Альфонса.

Людовик IX из двух кандидатур тоже предпочитал Альфонса, а не Ричарда Корнуэлла. Чтобы сдержать рост английского влияния за рубежами своей страны, они с Маргаритой поспешили в ноябре 1255 года, после того, как Эдуард женился на Элеоноре Кастильской, женить своего старшего сына Людовика на дочери Альфонса. Францию вот-вот могли окружить со всех сторон территории, контролируемые англичанами — Германия и Сицилия. Бланка Кастильская такого никогда не допустила бы. Франция была самым могущественным королевством в Европе; Людовик мог прервать процесс выборов Ричарда в любой момент. Его мать сделала бы это, не колеблясь.

Но Бланка умерла, королевой стала Маргарита. И потому сама Маргарита, и Элеонора, и Беатрис Савойская, и все дядюшки встали за спиной у Санчи и обеспечили поддержку Ричарду. Когда колеблющийся выборщик, Оттокар Богемский, согласился поддержать Ричарда, Людовик не возразил. Во время рождественского собрания двора в Лондоне 26 декабря 1256 года Ричард с великим удовлетворением «в присутствии всех собравшихся гостей» получил известие, что выборщики «согласились назначить графа Ричарда королем Германии… архиепископ Кёльнский… с этими же особыми гонцами передал грамоты, свидетельствующие о единодушном избрании… они объявили, что никто еще не избирался на этот пост так быстро, так единодушно и со столь малыми препятствиями». На самом деле Саксония и Бранденбург так никогда и не признали Ричарда королем, Оттокар Богемский передумал два месяца спустя и во второй раз голосовал за Альфонса, а Франкфурт так противился избранию Ричарда, что известие о нем пришлось объявлять вне городских стен. Но, учитывая те 28 000 марок, в которые корона Германии обошлась Ричарду в конечном счете, архиепископа Кёльнского можно, пожалуй, простить за то, что он немного приукрасил истину.

И все же всех денег в объемистых сундуках графа Корнуэлла не хватило бы на такую покупку, не будь у него жены и ее родственников. Он получил корону при условии, что поддержит претензии Эдмунда на королевство Сицилии — и Ричард отдал долг Санче и Элеоноре, отправив посланцев к французскому и папскому дворам с выражением своей поддержки.

Раз Ричарда назвали королем, значит, теперь Санча стала королевой — но какого королевства! Германия была холодной, жестокой и раздробленной; народ ее был грубым, культура и язык — чужими и невразумительными. Среди знакомых Санчи не было ни одного германского кавалера или дамы, и хотя Ричард вел кое-какие дела с германскими купцами, ни она, ни ее муж не бывали в этой блеклой, унылой местности, которую они должны были называть теперь своим домом. Ведь для того, чтобы править, нужно пожить, хотя бы некоторое время, среди новых подданных, и эта перспектива ее пугала. Если Прованс был средоточием европейской аристократической культуры, изящных манер и эрудиции, Англия — отдаленной окраиной цивилизации, то Германия представлялась варварским, диким краем [103].

* * *

Она беспокоилась зря. Ричард вовсе не собирался навязывать свою власть тем землям, которые отнеслись к нему враждебно. Он приобрел титул затем, чтобы к нему обращались «ваше величество» и советовались с ним наравне с братом в международных делах. Рисковать жизнью ради знакомства со своим народом он не был намерен.

Коронация состоялась в Аахене, в западной Германии, — этот город находился в сфере влияния архиепископа Кёльнского. Ричард, Санча, сын Ричарда Генрих, малыш Эдмунд и немалая свита, которая должна была создать соответствующее впечатление на церемонии, отправились из Ярмута 29 апреля 1257 года. Для их перевозки понадобилось «сорок восемь больших судов и два маленьких».

Перед отъездом Ричард официально попрощался со всеми на большом заседании парламента в Лондоне. Король воспользовался этим случаем, чтобы представить собранию своего сына Эдмунда, «одетого на апулийский лад», рассчитывая устыдить баронов и тем самым добыть средства, необходимые для выполнения его обязательств перед папой. Генрих «добавил, что по совету и с позволения папы и английской церкви он обязался, под угрозой потери своего королевства, ради получения королевства Сицилии, выплатить сто сорок тысяч марок, не считая процентов, которые нарастали с каждым днем, хотя и незаметно». Характерно, что на этот раз Ричард не высказывался против требований брата, и баронам «пришлось наконец пообещать, что они удовлетворят самые настоятельные нужды короля». Генрих получил 52 000 марок — меньше, чем он просил, но несомненно больше, чем получал раньше. Заступничество Генриха и Элеоноры в деле избрания Ричарда принесло им безоговорочную поддержку графа Корнуэлла — точнее, уже короля римлян, — и это повлияло на баронов.