Андрей Десницкий - Здесь издалека (сборник)

• Название: Здесь издалека (сборник)
• Автор: Андрей Десницкий
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013

В этот сборник включены десять рассказов современного российского писателя, публициста и ученого Андрея Десницкого. Это жизни наших современников: возвращение в город у моря, где ты был счастлив в юности, или встреча в московском метро российского офицера с чеченкой, когда обоим кажется, что видят они друг друга в первый раз. А еще это размышления о том, что произошло и что могло бы произойти в российской истории двадцатого века.

---

— Надолго к нам?

— На три дня, потом улетаю через Красноярск.

— Ну да, мне говорили. Прямые московские рейсы ведь только раз в неделю.

— Да какая разница, прямой — одно название… в Радужном все равно несколько часов в аэропорту сидели.

— Как, удалось поспать?

— Да нет, читать… пытался. Такая гадость попалась, знал бы заранее, ни за что бы эту книгу не купил.

— Бывает, — вдохнул местный журналист, — а что, про шаманов наших писать будете?

— Про шаманов, — ответил Игорь, и подумал, что не о том, совсем не о том пишет его столичное глянцевое издание. Ну шаманы, и что шаманы? Среди них полгода надо прожить, чтобы что-то о них узнать, чтобы они тебе хоть краешек подлинного своего искусства приоткрыли. А вот написать бы про этих людей, как они тут живут, что их заботит… Но — нет информационного повода. Вот если будет тут гражданская война, или тайфун сметет город с лица земли, то совсем другое дело.

В заиндевелом окне ничего и не было видно, только мелькали какие-то блочные дома, какие будут в любом российском городе.

— На Лопсанчапа, — подал заявку местный, и Игорь сразу поразился названию этой остановки. Надо же: Лопсанчап!

Они вынырнули из ледяной маршрутки на еще более ледяную, хоть и залитую солнечным светом, улицу Лопсанчапа, прошли мимо киосков во двор, а местный журналист все показывал: тут остановка, там магазин, там еще один.

Игорь удивился, до чего же пустым оказался этот квадрат двора, ограниченный строгими коробками кирпичных зданий. Людей было мало, и все они куда-то спешили, и совсем не было видно детей, хотя посреди двора было что-то вроде детской площадки: крашенные деревянные теремки в национальном стиле, горка, качели… Ну да, в такой холод особенно не погуляешь. А еще показалось удивительным, как мало было во дворе машин, особенно после Москвы, где вечером иной раз и не встанешь в собственном дворе, приходится искать по соседству. Небогато живут.

— А что снег такой серый? — спросил Игорь. Снега было совсем мало, никаких сугробов, как в Москве.

— А от сажи это. ТЭЦ углем топят, и уголь плохой, вот гадость и выносит из труды. Вечером сами увидите, форточку откроешь — сажа прямо в дом летит, подоконники в таком же сером налете.

— Как вы тут живете… — протянул Игорь, вспомнив ту элегантную даму на аэродроме. Он перетерпит три дня, она годик, а они — жизнь…

— Привыкли, — улыбнулся местный журналист, — вот и подъезд ваш.

Раскрылась тяжелая деревянная дверь, безо всяких кодов, Игоря обдало домовым теплом, и только тут он оценил, как все-таки холодно было на улице.

— Зато топят хорошо, в квартирах тепло, не мерзнем.

Прошли мимо электрического щита — дверцы на нем вовсе не было, а внутри громоздилось нелепое сплетение проводов, словно по ночам их перекусывали враги, а потом восстанавливали монтеры. Впрочем, может, так оно и было.

Лифта в пятиэтажном доме не было, и подниматься приходилось пешком, но это была экскурсия. Вот, на втором этаже выбит небольшой кусочек оконного стекла на площадке, само стекло сплошь заледенело, а вокруг дырочки выросла настоящая снежная труба: видно, теплый влажный воздух подъезда оседал не только инеем на стекле, но и снежной бородой по краям, и борода эта росла и росла — до оттепели? Да бывают ли тут оттепели?

— Что за книгу-то читали, говорили, вам не понравилось? — местный решил поддержать разговор.

— Да японец какой-то… Однофамилец Мураками, слышали?

— Конечно.

— Только общего ничего.

Остановился прямо на площадке, расстегнул сумку, вынул книгу:

— Хотите, вам отдам?

— Если плохая — зачем?

— Ну и…

На площадке как раз пованивала пасть мусоропровода, и Игорь без раздумий отправил туда книгу. Сонная голова гудела, ничего не соображала, и уже не помнила о дружище Франклине…

Они поднялись на третий этаж, открыли железную дверь, и Игорь, наскоро выпроводив местного коллегу, повалился, едва раздевшись, на кровать, в тяжелый и гулкий сон.

Виктор Никанорыч с Верным стояли у самого входа в магазин. Нет, конечно, никто уже не называл его Виктором Никанорычем, разве что Витюшей, или хоть вот Никанорычем, если уважительно. Да и Верного кто так назовет — псина и псина, каких много по улицам бегает, ногой пнул и дальше пошел. Но на самом деле это действительно был Верный Пес, деливший с хозяином и горести, и радости. Горести — это понятно. А радости… ну вот колбасу, например. На прошлой неделе собирались выкинуть целых две палки колбасы, совсем заплесневели, это при местных-то морозах. Отдали им с Верным. На целую неделю растянули, и хлеба меньше ели. На выходных по этому поводу купил он не чекушку, а целую поллитру, и выпили они ее вдвоем не с Верным, конечно, а с Семеном Евгеньичем из третьего подъезда. Он огурчиков домашней засолки тайком от жены приволок. Душевно посидели.

Но в этот день в магазине явно нечего было выкидывать, и продавщица уже косо смотрела на Никанорыча, но не гнала, добрая душа. А что, они с Верным гуляют, вот и зашли обогреться. Квартира теплая, ничего не скажешь, зато посреди прогулки хорошо бывает вот так зайти в магазин.

Умный пес смотрел на проходящих жалостно, как смотрят бездомные, хотя Никанорыч держал в руке конец веревки, обмотанный вокруг шеи Верного. На кожаный ошейник-то денег разве напасешься! Но Верный знал, что сегодня Никанорыч пустой, что от него будет толку мало. Старик неловко потянулся к стоящим на полу сумкам, и какая-то женщина, что беседовала у прилавка с продавщицей, резко окрикнула его.

— Да я поправить только! — сник Никанорыч. Нет, он не думал воровать. Но просто подержать эту сумку, где и пельмешки, и сметанка, и даже яблочки — это зимой! — вот это уже и было бы приключение.

— Иди себе, Витюша, — окрысилась на него и продавщица, — не хватало еще!

— Да я ж поправить, — вяло отозвался он, дернул веревку и они с Верным пошли на улицу, на холод.

Оставалось, впрочем, еще одно средство. Последнее. Дом был небогатый, мусор, соответственно, тоже, но все-таки… Они пересекли двор, Никанорыч достал из кармана ключ собственного изготовления (зря, что ли, полвека слесарил) и открыл помоечный отсек. Дворничиха сейчас не должна заметить, обед у нее.

Но в контейнере ничего интересного не было — так, очистки, пустые упаковки, хлам всякий. Разве что книга. А что, почитать Никанорыч любил. Вечерами отчего не скоротать время? Оглядел злобную физиономию на обложке, вышел наружу. Верный терзал какой-то полиэтиленовый пакет — сосисками, что ли, пахло от него?

— Фу, Верный! Пошли домой. Нагулялись.

Мороз уже ощутимо пощупывал лицо, и хорошо было укрыться за дверью квартиры, поставить чайник, хотя бы с сушками…

Никанорыч прямо на кухне, на табуретке стал перелистывать книгу. Зрение у него сохранялось хорошее, очков не надо, разве что книгу приходилось держать немного подальше, вблизи все плыло. Такая же и память стала к старости: детство помнишь лучше вчерашнего дня.

И тут с книжных страниц на него глянул Франклин. Никанорыч присвистнул от изумления, но деловито взял книгу, подержал над пышущим паром носиком чайника, отклеил, разгладил, положил на стол:

— Ишь ты! Уже и деньги стали выкидывать. А народу-то как…

Верный понимающе завилял хвостом, он готов был осудить и одобрить все, что скажет хозяин, и неважно, что давно кончилась колбаса. Не в ней же счастье! Но фразу про народ Никанорыч не закончил, заварил чайку и стал думать, что делать дальше.

Деньги, несомненно, были настоящие и очень большие. Это не тухлая колбаса, не дармовая чекушка, не огурцы Евгеньича, это настоящая, большая удача. Но на эти деньги в магазине ничего не продадут. Это сколько же оно будет стоит… Шестьдесят, что ли, рублей? Или это нефть столько стоит теперь… А, двадцать восемь на сто. Или даже двадцать девять. Три тыщи без малого!

Никанорыч встал и взволнованно зашагал из угла в угол тесной кухоньки.

— А что, Верный, тебе этого, как его, «педигри» куплю! Хочется, небось, попробовать-то? И себе сгущенки… Колбасы… Нет, мяса рыночного. С костями, на суп, и побольше! И с тобой поделюсь, не смотри ты так жалобно. И яблок. Зимой витамины надо есть!

А про водку и не стал говорить, и так же понятно.

Но как купить? Сперва доллары надо было поменять. Никанорыч как-то и не обращал внимания на обменные эти пункты, есть они и есть, ничего особенного. Вроде, в торговом центре один был, в крытом, какой недавно открыли на соседней улице. И что там нужно? Паспорт, пенсионное… Эх, взять бы кого с собой для надежности, но кого сейчас найдешь! А пока искать будешь, обменный закроется. Так что надо торопиться.

Никанорыч, отогревшись чаем, прихватил авоську для продуктов, надел даже парадный пиджак, какой давно не надевал, сунул Франклина во внутренний карман, от воров подальше. Снова влез в тяжелое пальто, валенки, велел Верному сидеть, а сам отправился за добычей.