Якуб Колас - Трясина [Перевод с белорусского]

• Название: Трясина [Перевод с белорусского]
• Автор: Якуб Колас
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1965

Повесть «Трясина» — одно из значительнейших произведений классика белорусской советской художественной литературы Якуба Коласа. С большим мастерством автор рассказывает в ней о героической борьбе белорусских партизан в годы гражданской войны против панов и иноземных захватчиков.

Герой книги — трудовой народ, крестьянство и беднота Полесья, поднявшиеся с оружием в руках против своих угнетателей — местных богатеев и иностранных интервентов.

Большой удачей автора является образ бесстрашного революционера — большевика Невидного. Жизненны и правдивы образы партизанских вожаков: Мартына Рыля, Марки Балука и особенно деда Талаша. В большой галерее образов книги очень своеобразен и колоритен тип деревенской женщины Авгини, которая жертвует своим личным благополучием для того, чтобы помочь восставшим против векового гнета.

Повесть «Трясина» займет достойное место в серии «Советский военный роман», ставящей своей целью ознакомить читателей с наиболее известными, получившими признание прессы и читателей произведениями советской литературы, посвященными борьбе советского народа за честь, свободу и независимость своей Родины.

---

Наконец лес кончился. Дед вышел на опушку и остановился, чтобы разглядеть окрестности. Перед ним расстилалось просторное поле, окаймленное высокой стеной леса, а посреди поля белели хаты небольшого села, высились тонкие, стройные клены и вязы, а на выгоне маячили ветряки и овины. От стены густого леса разбегался вдоль опушки низкорослый кустарник.

Дед внимательно оглядел кусты. Среди них мелькнула фигура человека и тотчас же скрылась. Зоркие глаза деда разглядели в ней военного, только он не успел различить — свой это или чужой. На всякий случай дед немного отошел назад к лесу и вдруг услышал грозный оклик:

— Стой! Кто идет?

Дед остановился. Голос и слова, произнесенные по-русски, успокоили его, и он очень обрадовался — ему стало ясно, что тут красноармейский пост. Это значительно облегчило его задачу.

— Свои! — откликнулся дед Талаш.

Из кустарника показался молодой красноармеец с винтовкой, патронной сумкой и двумя гранатами на поясе. Вид его был довольно внушительный и грозный, но серые глаза добродушно глядели на деда и на его трофей, свисавший чуть ли не до пят и придававший своему обладателю вид первобытного человека.

— Документ! — сказал красноармеец.

— А какой, голубь, может быть документ у такого бродяги, как я? Я не здешний: от легионеров прячусь. Кто же мне даст документ?

— А куда идешь? — тем же официальным тоном спросил красноармеец.

— К вам, товарищ, иду. Специально.

Дед Талаш решил, что он говорит рассудительно, как полагается, особенно удачно это «специально». Красноармеец, видно, убедился, что перед ним человек полезный, от него можно кое-что разузнать.

— Я сейчас позову начальника заставы. У нас такой порядок.

Резкий свисток пронзительными высокими трелями разнесся по воздуху и затих.

Несколько минут они оба стояли молча, прислушивались и ждали. Красноармеец обдумывал, как и что он доложит начальнику заставы, и когда в кустарнике показалась фигура командира, красноармеец спросил деда:

— Волка сам убил?

Дед знал, что ему придется рассказать всю историю, но поскольку перед ним был только один слушатель, а времени было мало, так как уже подходил начальник заставы, дед ограничился коротким ответом:

— Ну да!

Начальник заставы, бывалый воин, уже не первой молодости, с мужественным, обветренным лицом, внимательно оглядел деда Талаша. Красноармеец доложил:

— Документа у него нет. Заявляет, что идет из района, занятого противником, специально к нам.

Начальник заставы еще пристальнее посмотрел на деда.

— Что вас заставило, отец, идти к нам?

— Нельзя мне больше жить дома, товарищ начальник, по лесам брожу: за мной легионеры гонятся…

— Почему?

— Да вот, товарищ начальник, приехали они забирать мое последнее сено. Просил их, умолял, а они еще начали меня толкать. Ну, я и бросился на них с топором. Если бы не сын, зарубил бы того гада. Они навалились на меня, хотели связать. Я вырвался и убежал. Стреляли вдогонку. Потом начали допытываться у жены и сына, почему командир большевистский у меня жил. Сына арестовали. Вот я и надумал найти этого командира…

— Из какого вы села?

Дед Талаш сказал.

— А какой командир у вас жил?

— Так что командир товарищ Шалехин, — на старинный солдатский манер ответил дед Талаш.

Красноармеец и начальник заставы взглянули друг на друга. Их подозрительность к деду рассеялась.

— Откуда эта волчья шкура? — полюбопытствовал начальник заставы.

Дед рассказал историю про волка и кабана и закончил так:

— Я, товарищи, решил подарить кабана вам. А кабан подходящий. Пудов на восемнадцать. Давайте повозку, поеду с вами, покажу, где он лежит. Здесь недалеко.

Зашли на заставу. Начальник послал двух бойцов в село за подводой.

В сумерки торжествующий дед Талаш ехал вместе с красноармейцами в Высокую Рудню, а на розвальнях красовалась огромная туша кабана. Прославился дед Талаш на всю Высокую Рудню. Для пущей важности он иногда надевал волчью шкуру, а когда его спрашивали, зачем он это делает, многозначительно отвечал:

— О-о! Я еще буду выть по-волчьи!

Люди смеялись, а дед думал свою думу.

12

Пожилой, грузный, седоусый полковник сидел в штабе дивизии, склонившись над военной картой полесского района. Он готовил боевую задачу для своих легионов в связи с возобновлением операций против Красной Армии. Полковник, пан Дембицкий, дав волю своей фантазии, старательно отмечал на карте важнейшие пункты, на которые будет направлен главный удар легионеров и сломлено сопротивление противника. Но пан Дембицкий мало думал о силах Красной Армии, о неожиданных поворотах, которые могут произойти во время сражения, и о том, что исход боя зависит от множества причин, каких ни один штаб не в состоянии предусмотреть. Он не смог учесть и того немаловажного обстоятельства, что в штабе противника ведущую роль играли не царские профессионалы — штабисты, рутинеры, сторонники устарёвших военных доктрин, а молодые, талантливые командиры из среды революционных рабочих, выдвинутые победившим народом.

Тем не менее пан Дембицкий усердно размещал на выбранных участках отряды легионеров, намечая для них разные операции. Его несколько раз отвлекало дребезжание телефона. С разных пунктов, где размещались легионеры, доносили о враждебном отношении местного населения к оккупантам. Пан Дембицкий сердился, говорил, что его отрывают от важной работы, рекомендовал обратиться к полиции, жандармерии и просил не беспокоить его подобными пустяками. Но когда ему доложили о том, что толпой безоружных крестьян разоружен конвой, пан Дембицкий подскочил в кресле, словно его кольнули сапожным шилом.

— Что? Что? Что?! — закричал он, затрясся и весь побагровел.

Его возмущению не было предела — такое оскорбление, такой позор для его легионеров: какие-то мужики справились с прославленными вояками. Пан Дембицкий отдал строгий приказ принять решительные меры вплоть до расстрела и конфискации всего имущества лиц, замешанных в «бандитских поступках», направленных против оккупантов, а конвой, давший себя обезоружить, был предан военному суду.

В тот самый день, когда дед Талаш встретился с Мартыном Рылем около дуба, жители села Вепры заметили какие-то недобрые предзнаменования. Военное время, полное тревог и неожиданностей, приучило их постоянно быть настороже. Под вечер распространился слух; что в окрестностях села появились конные легионеры. Вероятно, это были разведчики, судя по тому, что они старались проехать незамеченными. Вепровцы уже видели однажды легионеров. Но в тот раз они только заночевали в селе, а наутро, захватив кое-какой скарб у жителей, харчи для себя и фураж для коней, отправились дальше. Дня через три после этого случая приехали жандармы и арестовали Мартына Рыля. Три местных жителя, Микита Самок, Кузьма Ладыга и Кондрат Бус, известные своими симпатиями к, большевикам и выступавшие на собраниях за советскую власть, убежали из села и приходили домой крадучись, на короткое время, по ночам: их разыскивали полицейские.

Вот почему, когда прошел слух о появлении легионеров, люди встревожились и ждали новой беды. Однако ночь прошла спокойно, а утро нового дня принесло успокоение и надежду, что ничего страшного не произойдет. Днем как-то вообще чувствуешь себя смелее. А легионеры как раз поутру незаметно подкрались, расставили вокруг села пикеты, перерезали все дороги, и только тогда заметили их вепровцы, когда целый эскадрон легионеров промчался по улице. Сначала люди еще не знали намерений пришельцев. И настоящий страх охватил всех тогда, когда легионеры, разбившись на несколько групп, ворвались во дворы. Двор Мартына был занят раньше других. Два легионера, соскочив с коней, бросились в хату. Другие побежали в овин.

— Где арестант? — заорал легионер, переступив порог хаты.

Жена Мартына обомлела от страха и, не в силах вымолвить ни слова, испуганно глядела на легионера.

Не дождавшись ответа, легионеры начали шарить по хате, распарывать штыками подушки и лоскутные покрывала. Они учинили настоящий погром, все швыряли на пол, разбили горшки и чашки. Трое малышей, насмерть перепуганные, бросились к матери, исступленно крича от страха. Ветхий дед Микола, отец Мартына, не понимая, что происходит, в ужасе прижался к стене и молча глядел на буйство озверевших бандитов.

— Где арестант? — крикнул на деда легионер.

Тогда дед Микола ответил:

— Вы же забрали его…

— Старый пес! — злобно выкрикнул легионер и ударил деда Миколу по зубам.

Дед стукнулся затылком о стену, изо рта у него потекла кровь. Словно онемевший, стоял он у стены и вытирал ладонью окровавленные губы, размазывая кровь по лицу и реденькой бороде, свисавшей на его дряблую грудь, как мох на старом дереве.