Нина Бодэн - Знакомые страсти

• Название: Знакомые страсти
• Автор: Нина Бодэн
• Издательство: СЛОВО/SLOVO
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-85050-631-4

Романы современной английской писательницы Нины Боуден «Круговорот лжи» и «Знакомые страсти» объединяет тема обмана в жизни и в искусстве. Автора интересует современная семья, проблемы брака, взаимоотношения родителей и детей. Творчество Нины Боуден отличает глубокий психологизм и тонкий юмор.

---

— Нет-нет, дорогая, не считай, что ты пришла ей на замену, — сказала мама, когда Малышка начала кое-что понимать. — Мы взяли тебя ради тебя самой. Но мне очень жаль, что ты не знала свою сестричку. Я уверена, ты бы любила ее, ведь она была очень ласковой девочкой. Большое счастье, что она была с нами, пусть и недолго. Хотела бы я, чтобы твой бедный папуля мог бы так же к этому относиться. Если бы он мог смириться с тем, что она была дана нам на время, а не навсегда! Я знаю, он был бы тогда счастливее. После ее смерти он места себе не находил. Ему и теперь тяжело о ней говорить.

У Малышки было счастливое детство, и она знала, что в первую очередь это заслуга ее матери. Умницу Мартина Мадда отличали своенравие и любовь к самокопанию, и его брак оставался прочным только благодаря целостной и сильной натуре Хилари. Малышка подросла и быстро в этом разобралась. Она видела, что мать успокаивает и поддерживает отца, хотя не понимала, как она делает это, и не вполне осознавала ответную нежность отца. Именно в те годы Малышка накрепко усвоила, что главное назначение женщины — утешать и поддерживать мужчину. Не поэтому ли она вышла замуж за Джеймса? Из подражания матери? Если ей нельзя походить на мать внешне, а ведь ей очень хотелось этого в юности — как она мечтала проснуться утром и обнаружить, что нет сильной темноволосой цыганистой девчонки, а есть хрупкая светленькая мафочкина копия, — то почему бы не стать такой же, как она, в браке с Джеймсом и не сделать для холодного, обиженного, несчастного человека то, что мафочка сделала для папули?

Ну и самонадеянность, вздохнула Малышка и зевнула, не отводя взгляда от своего усталого отражения в запотевшем зеркале. Пустая трата времени! Тринадцать лет она старалась втиснуть себя в чуждую ей роль. Ну не похожа она на мать, никогда не была похожа и не может быть похожа. Мафочка была хорошей от природы, ее доброта давалась ей без усилий, это — дар, полученный ею еще в колыбели. Стараясь походить на нее, Малышка копировала тень, а не сущность. Что ж, храбрая попытка, сказала она себе, весьма достойная, но ложная…

Сделав это признание, она почувствовала прилив счастья. С улыбкой глядела она на улыбавшееся ей отражение, и ей вдруг показалось, что она помолодела. С лица еще не сошла усталость, но оно разгладилось, стало как будто спокойнее. Может быть, оттого что она бросила Джеймса? Господи, какая волшебная легкость! Она словно выпущенная на волю узница! Неужели так? Малышка нахмурилась, стараясь разобраться в своих чувствах. Наверно, она должна чувствовать себя иначе в сложившихся обстоятельствах. Несчастной, виноватой — в конце концов, как бы мерзко Джеймс ни вел себя ночью, она в чем-то, и очень важном, обманула его ожидания. «Бедняжка Джеймс», — с раскаянием подумала Малышка, призывая на помощь привычную нежность. Это не сработало. И Малышка спросила себя: «Что со мной?» Она стала вспоминать, как сильно любит Пэнси, Адриана и Эйми, и немного успокоилась, поняв, что ее любовь осталась такой же сильной и горячей, как прежде. Лишь к мужу у нее не было теперь никаких чувств. Она не испытывала ни гнева, ни раздражения. Еще раз проверила себя. Потом громко произнесла:

— Я всегда любил твое Рождество.

И рассмеялась.

Телефон зазвонил, когда они завтракали. Удобно устроившаяся в родительской постели Малышка вздрогнула и пролила чай. Мафочка взяла у нее чашку, поставила на поднос и сказала:

— Не волнуйся, дорогая, папуля поговорит с ним.

Мартин ушел и закрыл за собой дверь, однако его жена и дочь слышали его громкий сердитый голос, что-то лаявший в трубку, хотя кабинет располагался по другую сторону крошечного холла. Достав кружевной платочек, Хилари Мадд промокнула пролитый чай.

— Если это Джеймс, я должна сама поговорить с ним, — сказала Малышка, неожиданно осознав, что рвется в бой.

Ей отчаянно захотелось сказать Джеймсу все, что у нее накипело. Вслушиваясь в голос папули, разбирая отдельные слова, она вся трепетала, ощущая прилив энергии. Ох, с каким бы удовольствием она сказала ему сейчас, как рада, что наконец-то освободилась от него, от его дурацких шуточек, от его хвастовства, от его грубости. Он даже не представляет, как ей легко было бы обругать его. Не со злости, а ради удовольствия…

И тут она почувствовала теплое прикосновение мафочки к своей руке.

— Бедная овечка, ты вся дрожишь. Не бойся, дорогая, тебе не нужно говорить с ним. Ты достаточно настрадалась, и ничего Джеймсу не сделается, если он узнает от папули, что мы думаем о нем. Сколько же тебе пришлось всего вынести! Хотелось бы думать, что нам с папулей удастся немножко тебе помочь. Тебе не надо щадить нас. Разделенная беда — половина беды. К тому же я могу понять, каково тебе сейчас. Женщина всегда поймет женщину. Особенно мать. Когда ты сказала, что тебе стыдно, я сразу поняла. Это было словно нож в сердце, и я поняла, как тебе больно! Так похоже на тебя — всегда считать виноватой только себя. Моя ласковая, добрая девочка.

Пытаясь возразить, Малышка покачала головой, но мать лишь крепче сжала ей руку.

— Не надо бравировать, дорогая. Так будет только тяжелее. Не бойся показать свое горе.

— Но я не…

Малышка умолкла, увидев страдальческий блеск в глазах матери. Мафочка очень переживает, но будет переживать еще сильнее, если подумает, что у нее бессердечная дочь. Постаравшись изобразить улыбку, Малышка наклонила голову, чтобы скрыть румянец стыда.

— Моя овечка, — прошептала мафочка и, обняв дочь за плечи, притянула ее к себе, чтобы уложить ее голову себе на грудь. Малышке пришлось неловко выгнуть шею, но она подчинилась любящей руке.

— Может быть, это и не Джеймс вовсе.

— В таком тоне папуля больше ни с кем не будет говорить, — возразила мать. — Разве что с родственниками. Но они не звонят спозаранку. Предпочитают ругаться за меньшую плату.

Она весело хихикнула и отпустила дочь. С благодарностью выпрямившись, Малышка потерла шею.

— Ох ты Боже мой, не надо бы мне смеяться, — сказала мафочка.

Малышка улыбнулась.

— Опять скандал?

— Кажется, Флоренс что-то задумала. Вчера вечером папуля разговаривал с ней. Громы и молнии почти полчаса. Не представляю, как он выдерживает. На его месте я была бы без сил.

— Для него это как хорошая пробежка. Разгоняет кровь.

Первый раз в жизни Малышка не только поняла своего отца, но и была заодно с ним. Для здоровья полезно время от времени давать волю злости. Когда он с блестящими глазами, раскрасневшийся, вошел в спальню, она почувствовала, как радостно заколотилось ее сердце.

— Ну, папуля?

Мартин усмехнулся и пощелкал костяшками пальцев.

— Его светлость. Думаю, он получил свое. «Моя жена у вас?» Представляете, моя жена! Его собственность! Ну я и говорю: моя дочь у меня. Прошу прощения, сказал он. Прошу прощения за беспокойство. Можно подумать, я разговариваю с телефонным оператором! Но я ничего не сказал на этот счет. Подумал, пусть подавится, черт с ним. А он все делает вид, будто его гнетет печаль — печаль, а не злость. Такую он выбрал линию. Бедняжка, не может оправиться. Проснулся, а жены нет, сбежала, как нашкодившая горничная. Кстати, что он имеет против горничных? Ему бы хотелось, чтобы у нее было больше достоинства! Он старался быть цивилизованным и впредь тоже будет стараться, можешь радоваться. Кстати, он готов на щедрые в разумных пределах алименты. Обрати внимание! Дом, естественно, записан на его имя, так что если его жена не желает в нем жить, то он выставляет его на продажу. Часть полученных денег он обратит в трастовый фонд для Пэнси. Он также готов на честный раздел всего, что — цитирую — может рассматриваться как общее имущество! Это мебель, постельное белье, кухонное оборудование. Фамильное серебро, естественно, остается ему! Я уж не говорю об украшениях его матери. Он упомянул кольцо с бриллиантом и рубином. Деньги и чувства, как ты понимаешь, для него неразделимы. Но он может подумать насчет того, чтобы отдать тебе машину…

Малышка рассмеялась, и отец изумленно посмотрел на нее, словно увидел в первый раз.

— Ну, тут я оборвал его и сказал: не волнуйтесь, мы это дело передадим жуликам-профессионалам.

— Пожалуйста, Мартин, — перебила его мафочка. — Дорогой, остановись. Я знаю, что ты чувствуешь, как ты сердишься из-за нашего бедного ребенка. Он чудовище! Но он — ее муж! Ты разобьешь ей сердце.

— Вряд ли.

Все еще смеясь, Малышка сказала:

— Прости, мафочка.

И подумала: с чего это я извиняюсь? Потом она постаралась сочинить приемлемое для матери объяснение.

— Когда-то я любила его. По крайней мере, мне так кажется. Но это давно прошло.

Мафочка внимательно поглядела на нее.

— Родная, как же он обидел тебя! Наверно, ты ненавидишь его. Не бери у него ни одного пенса! Мы не нищие! Проклятые деньги!