Лилиана Булатович - Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества

• Название: Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества
• Автор: Лилиана Булатович
• Издательство: ИХТИОС
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8402-0348-3

Герой эпического полотна Лилианы Булатович «Сербский генерал Младич» представлен объёмно, ярко и убедительно. Материал прекрасно систематизирован. Вы не читаете сухие документы, а постоянно «слушаете» рассказы о нём — будь то биография, военное досье или годы сражений. О генерале повествуют те, кто с ним жил и рос в родном Калиновике в Боснии и Герцеговине, кто учился военному ремеслу в академии, боевые друзья и соратники, учёные, иностранные и сербские политические деятели, военные, журналисты. Некоторые наговаривают непосредственно автору, другие позволяют опубликовать свои дневники или записи времён войны, третьи предоставляют неоценимые документы, такие как, например, записи телефонных разговоров генерала…

Книга написана во времена, когда о генерале говорить не разрешалось, когда даже написанную книгу ожидало полное замалчивание. В книжные магазины книгу не брали, приходилось распространять её на улицах, в кафе и парках. Уже напечатанная книга пережила трудные дни: её изымали во время обысков, запрещали презентацию по всей стране, разгоняя собравшихся силами полиции. Но о ней узнали в России, где она нашла своих почитателей.

---

Командующий генерал Куканяц похвалил нас за проявленную храбрость при прохождении через баррикады в Стойковичах. За солдатским обедом он разговаривает и на военные, и на политические темы. Он необычный генерал. Все, что я описываю, происходило во время референдума. ЮНА всё еще была опорой, силой народа в рамках Югославии. Так утверждал тогда и генерал Куканяц. «Нам нет пути отсюда. Если мы уйдем отсюда, из Сараево, то скатимся в пропасть, в войну! Мы не допустим этого!» — так он говорил.

На пресс-конференции на следующий день после референдума в великолепном помещении Скупщины СР БиГ руководители Партии демократического действия, т. е. официальные боснийско-герцеговинские власти, демонстрировали высокую степень гордости и победоносного возбуждения перед множеством своих и иностранных корреспондентов. Каждый из них по-своему демонстрировал нетерпение, ожидая момента, когда можно будет объявить, что их государство уже в составе Европейского сообщества и что они наконец-то удовлетворили своих благодетелей. И вопрос был только в том, кто первый сообщит эту радостную весть «всем гражданам Боснии и Герцеговины». Некоторое время спустя после торжественной пресс-конференции Алия Изетбегович встретился с «посвящёнными» журналистами и поделился с ними радостью от почти окончательной победы над… Над кем?!

И всё же наиболее впечатляющим был приход на пресс-конференцию Ченгича, заместителя председателя боснийского правительства. Конечно же, и он сел за стол президиума среди других официальных лиц и продолжил объяснение, каким образом во время референдума была обеспечена «безопасность на высшем уровне», хотя и «были отдельные выступления, какие-то баррикады, но они были направлены не против референдума», «а против вывоза определенных видов производства из Нови-Травника». Когда ему Сенад Авдич задал вопрос, о каком количестве оружия идет речь, Ченгич с явным неудовольствием ответил, что этот вопрос не относится к референдуму!

Из здания Скупщины мы вышли под впечатлением завершающего выступления министра иностранных дел БиГ Хариса Силайджича: «Традиционно дружественная и братская нам страна Турция признала нас независимым и суверенным государством ещё до референдума. Босния и Герцеговина сейчас является независимым, суверенным государством…»

Было воскресенье, пятнадцать часов пополудни. Убийство перед православной церковью, в свадебном шествии, уже свершилось. Очевидно, это было кровавой печатью на заявлении Силайджича. Убитый был виноват только в том, что был православным сербом и нёс сербский православный флаг по Башчаршии, по улице Данила Илича!

В это время в Сараевском военном округе всё было спокойно, но войска находились в состоянии боевой готовности… Генерал Милан Аксентиевич возвратился из Белграда. Договаривались о создании информационного центра этого военного округа. Вчера он был торжественно открыт в Сараево.

В Сараево находится огромный учебный центр ЮНА. Возглавляет его генерал Борош. В эти дни отмечают годовщину его основания и деятельности. Он оснащён лучшими техническими и учебными приборами: настоящий университетский городок… здесь живут семьи старших офицеров, бежавших из Хорватии. Отсюда дети идут в школу…

Вместе смотрим «Дневник» ТВ Сараево. Юре Пеливан объявляет референдум успешно завершившимся… Озарённое, сияющее лицо Алии Изетбеговича… А затем подтверждение страшной вести: убит серб на свадьбе! Из-за флага… Зазвучали выстрелы в мусульманской части Сараево… Настоящая канонада… Признаю: отклик был угрожающим, почти зловещим. Позже я делюсь со своими хозяевами догадками о том, что ночь может принести несчастье… Они не верят, и я ухожу спать в гостиницу «Европа». Вот теперь я могу похвастаться, что из Сараево попала прямо в Европу… Около гостиницы толчея, в основном — сан-джаклии,[7] пришли, расположились здесь, чтобы продать или купить валюту, и Бог знает что ещё.

Утром в гостинице прошу приготовить мне счет — сегодня возвращаюсь в Белград. Мне не верят, потому что все пути из Сараево перекрыты. Узнаю: появились баррикады, есть убитые и раненые…

В штабе армии движение: генералы с офицерами отправились осмотреть военные подразделения на местах, а генерал Куканяц только что возвратился после беседы с Изетбеговичем. Алия не посмел выйти из здания Скупщины… «Заледенела Алиина зеленая улыбка», — говорит генерал.

Сараево опустело. Телевизор постоянно включен. Наслушались мы в этот день самых разных заявлений и сообщений с мест. Заждались обращения Изетбеговича к народу. Только после полудня состоялось заседание Президиума республики.

Министерство внутренних дел БиГ выпустило сообщение, в котором констатировалось, что в Сараево убит серб и ранен священник, потому что они сами «спровоцировали это преступление своими религиозными флагами». Сообщалось, что лица, совершившие нападение, известны МВД, но скрылись. До сего дня их еще не задержали. Не верится, что это когда-нибудь произойдёт…

На баррикадах в городе полно вооруженных людей. Кто в масках, кто в униформе, кто в черном… Появились и какие-то новые милиционеры с новыми знаками различия. Наверное, это обозначение суверенитета. Они хорошо знают людей с баррикад. Это не сербские баррикады. Перед каждой стоит полицейский, который предупреждает вас, что двигаться дальше вы можете только на свой собственный риск… Время от времени раздаются выстрелы.

Остановилось сердце Сараево. Зеленая краска вызвала у него удушье.

После полудня. Получаю предложение вылететь из Сараево самолётом вместе с европейскими наблюдателями. Вопреки своему желанию всё же собираюсь уезжать.

Транспорт обеспечивает ЮНА. И безопасность. В первой машине с опознавательными знаками ЮНА находятся представители армии. Во главе нашей колонны подполковник Франьо. На двух автобусах также знаки ЮНА. По собственному желанию с нами уезжают два симпатичных ирландца Дойл и Коган из миссии Европейского сообщества. Для усиления охраны к колонне присоединяется и машина милиции с полицейским Авдо Хебибом. Долгое время идет обсуждение, как двигаться, потом начинаются сборы. В это время из отеля «Холидей Инн» выходят четыре разряженных в стиле кинобоевика оруженосца, сопровождающие и охраняющие Мухарема Ченгича. Один из них наиболее дикого вида чересчур громко говорит: «Не плохо бы было этого Остоича опять немного подпалить!». В этот момент появляется Велибор Остоич, и мы идем в Кризисный штаб Сербской демократической партии. Мне кажется, что МВД БиГ действительно не держало под контролем ситуацию в Сараево, в то время как Сербская демократическая партия — да, особенно в тех частях Сараево, где преобладало сербское население… Именно здесь, по предложению офицеров ЮНА, говорили о возможности и необходимости ликвидации некоторых баррикад.

В автобусе возле меня сидит маленький человек. От страха он еще больше сжался. Француз. Говорит и по-английски. От гостиницы до аэродрома он насчитал девять баррикад. Столько их и было. Больше сербских, чем мусульманских. Расстояние между ними кое-где даже менее сотни метров. Поскольку мой сосед каждую минуту повторяет: «Сумасшедшие люди, сумасшедшие люди, глупость…», я спрашиваю его, к кому это относится. Отвечает — к сербам.

— Почему?

— Потому что они вызвали этот хаос.

— А чем они его вызвали?

— Тем, что спровоцировали мусульман, пронося свой флаг по мусульманской улице!

— А вы в Париже убиваете людей, которые несут не французский, а какой-то другой флаг?

— Нет, но это совсем другое дело.

— Но ведь Сараево город всех граждан, или сербы не граждане?

— Граждане, но сербы не смели провоцировать мусульман на мусульманской улице.

— Откуда взялась эта мусульманская улица да еще перед православной церковью?!

Ненадолго замолкаем, потому что проезжаем через баррикаду. Проезжаем мимо вооруженных людей строгого вида. Проезжаем благодаря тому, что во главе нашей колонны — представители ЮНА. Я объясняю это господину наблюдателю-французу, а он продолжает свою песенку: я знаю многих сербов в Боснии, и никто из них не любит сербов из Сербии. Не любят Милошевича и его политику. Он видел, что и Белград не любит Милошевича.

Мы немного дольше задерживаемся около одной из баррикад. Мне становится жаль француза, и я стараюсь его утешить: вечером мы прибудем в этот мерзкий Белград, и там вы сможете прекрасно и свободно вздохнуть после этой агрессивной «зелени». Не верит он в это и не считает Белград красивым и демократическим городом, даже говорит, что народ в нем живёт в страхе перед тоталитаризмом Милошевича… Я говорю ему, что в Белграде царят мир и свобода. Он со значением поднимает брови и произносит: «Пока ещё…» Приближается девятое марта!

Мы подъезжаем к баррикаде, на которой узнают высокопоставленного республиканского мусульманского функционера государственной безопасности Авдо Хебиба и договариваются, что он возвращается назад, тогда нас остальных пропустят на аэродром. Продолжаем путь в темноте. Включено только позиционное освещение, и почти перед самым аэродромом по автобусу сделано несколько выстрелов. Просто удивительно, что этот звук не потревожил никаких моих чувств, кроме — слуха! Сосед опять заволновался. Говорит, что все это напоминает ему Бейрут, и прикусывает язык.