Лилиана Булатович - Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества

• Название: Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества
• Автор: Лилиана Булатович
• Издательство: ИХТИОС
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8402-0348-3

Герой эпического полотна Лилианы Булатович «Сербский генерал Младич» представлен объёмно, ярко и убедительно. Материал прекрасно систематизирован. Вы не читаете сухие документы, а постоянно «слушаете» рассказы о нём — будь то биография, военное досье или годы сражений. О генерале повествуют те, кто с ним жил и рос в родном Калиновике в Боснии и Герцеговине, кто учился военному ремеслу в академии, боевые друзья и соратники, учёные, иностранные и сербские политические деятели, военные, журналисты. Некоторые наговаривают непосредственно автору, другие позволяют опубликовать свои дневники или записи времён войны, третьи предоставляют неоценимые документы, такие как, например, записи телефонных разговоров генерала…

Книга написана во времена, когда о генерале говорить не разрешалось, когда даже написанную книгу ожидало полное замалчивание. В книжные магазины книгу не брали, приходилось распространять её на улицах, в кафе и парках. Уже напечатанная книга пережила трудные дни: её изымали во время обысков, запрещали презентацию по всей стране, разгоняя собравшихся силами полиции. Но о ней узнали в России, где она нашла своих почитателей.

---

«На следующий день самолёты НАТО в 11 часов 20 минут в третий раз нанесли бомбовые удары по тому же району, а затем сбросили ещё две бомбы, таким образом всего сброшено девять бомб. Цель бомбардировки — Яхорински-поток. В непосредственной близости находится густонаселенный посёлок и больница, главная в этом районе, — свидетельствует Никола Колевич и продолжает: — Армия Республики Сербской заблокировала все девять сборных центров с нашим тяжелым вооружением, находящихся под контролем СООНО, и таким образом практически взяла в заложники где-то около 170 миротворцев, дислоцированных в этих центрах. Новость была официально подтверждена и силами ООН, а мир облетели кадры пленных сотрудников СООНО, некоторые из них были прикованы наручниками к столбам там, где ожидались новые воздушные удары… Вся Европа и Запад, если не весь белый свет, были просто шокированы… в прессе появляются тексты с обвинениями против сербов…

Чтобы понять, почему мы были вынуждены пойти на такое трагическое возмездие, нужно вспомнить… что мы долго терпели подобное поведение СООНО и НАТО, имея в виду количество бомбардировок, и что ни разу — особенно в периоды последних мусульманских наступлений, когда они нарушили соглашение, — мусульмане никогда не наказывались…»

Первая воздушная атака сил НАТО произошла 28 февраля 1994 г. в рамках зоны, запрещённой для полётов над бывшей БиГ.

«Наш ответ был пропорциональным угрозе, — объяснял Колевич представителям британских властей. — А что действительно не пропорционально, так это факт, что ООН не смогла решить проблему на Игмане целый год (…), а всё это время мы были терпеливы. Мусульмане остались на Игмане, а нас подвергли воздушным ударам… Поэтому наш народ действительно считает, что ООН встала на сторону мусульман.

18 июня 1995 г. боснийские военные и гражданские власти освободили заложников, представителей ООН. Одна цель была достигнута, но это была лишь капля спасения в запланированном «богами войны» потоке страданий, уничтожающем сербов!»

Незабываемые события с Ратко Младичем

Записки генерала АРС Петра Шкрбича

До начала войны я не был знаком с Ратко Младичем, генералом ЮНА. Слышал, что он показал себя хорошим командиром в Книне. Я тогда работал в Генеральном штабе ЮНА, в управлении по воспитательной работе, и любая весть о хороших командирах нас радовала. В то время я и не мечтал, что когда-либо встречусь с этим человеком, но было желание его хотя бы увидеть.

Познакомились мы в начале 1994 г. на сельской покрытой щебнем дороге, от Петроваца к Бихачу, за селом Радич. Тогда надо было ввести в боевой порядок часть 5-й Гламочской бригады. Это не казалось мне особо трудным заданием, но это было для меня первым боевым крещением.

— Ты! — обратился ко мне генерал Младич. — Стань во главе колонны и веди бойцов на задание!

Мне было странно, что такое задание даётся полковнику, он же наверняка видел, что я полковник, а в части были и свои офицеры, но, очевидно, он не обращал на это внимания. В некотором недоумении я только ответил:

— Есть!

Колонна двинулась. Пошёл дождь, всё сильнее и сильнее. Я обернулся, чтобы посмотреть, где этот заносчивый и грозный генерал. И было на что посмотреть: вижу, он идёт вместе с солдатами, хотя льёт дождь, и громко говорит:

— Идите по тропе, не отклоняйтесь от неё ни на шаг!

Сказал это, ничего не объясняя. Я спросил одного офицера из бригады, знает ли он, почему запрещается сходить с тропы, а нужно идти по воде и грязи. Тот ответил, что, вероятно, из-за мин.

Так мы дошли до какой-то землянки, из которой вышел Йово Остоич, тогда ещё майор. Младич приказал ему раздать боеприпасы построенному отряду бойцов, которых немилосердно поливал дождь. Майор пытался возражать, говоря, что это патроны для его бригады. Младич не обратил особого внимания на его слова. Он спрашивал отдельно каждого бойца в строю:

— У тебя полный боекомплект?

Боец, который отвечал отрицательно, потому что потратил патроны на Рождество или на старый Новый год, а иногда на свадьбу, не получал от Младича боеприпасов. Говорил, что пусть как хотят защищают свою жизнь, если так глупо потратили патроны.

Двинулись дальше под проливным дождём, прошли первую линию обороны. Когда я встретил командира петровацкой бригады полковника Кукобата, он воодушевленно сказал:

— Столько людей пришло! Я бы сам никогда столько не собрал, теперь можно организовать нормальную оборону.

Младич строго обратился ко мне:

— Ты, политрук, на правый фланг, а я на левый, и веди армию вперёд.

Я выдохнул:

— Но у меня нет оружия!

А Младич на это:

— Какого… идёшь воевать, если нет оружия?

Немного раздражённый, я, скрывая эмоции, перешёл на правый фланг и ещё 2–3 км вёл бойцов через лес. Там встретил и разведчиков из Ключской (из г. Ключ. — Прим. Л.Б.) бригады, которые удивились, почему мы идём дальше, когда мусульмане прямо здесь, в лесу. Мы пошли дальше, а я осматривался и пытался понять, куда дошёл тот самый Младич. Он во главе группы бойцов всё время шёл на несколько шагов впереди нас. Когда я определил, что он не выйдет из леса на открытое пространство, я приказал бойцам остановиться и подготовить позиции, на которых они и останутся в боевом порядке. Я медленно вернулся и увидел полковника Кукобата, который был исключительно доволен достигнутой линией. В тот же момент затарахтел ручной пулемёт с Бараковаца. Бойцы залегли. Передо мной большая лужа. Кукобат не ложится. Я решил, что и я не буду.

Поздно ночью, когда я добрался до командного пункта 2-го Краинского корпуса, который находился на Оштрелье, то, как того требует воинский устав, явился к командиру корпуса генералу Боричу, при котором я тогда был помощником по морали, религиозным и правовым вопросам. Когда Младич, находившийся тогда у Борича, увидел меня, такого грязного и мокрого, то сказал:

— Смотри, Борич, эти политработники всех переживут! Я-то думал, он погиб, когда сегодня куда-то пропал.

А я думал, он меня похвалит! Признаюсь, я был немало разочарован.

Позже мне говорили, что это знакомство побудило Младича сделать меня своим помощником. На Коллегии он спросил:

— А что это за Шкрбич? Кто его знает?

Ему ответили, что это именно тот, кому он сказал «какого… идёшь на войну, если нет оружия?».

— А! Он будет моим помощником! — говорят, заключил Младич. Так и случилось уже в июне 1994 г.

Подготовка к встрече с Кларком

Сразу после вступления в должность в Главном штабе я оказался с Младичем в западной части Республики Сербской вместе с еще несколькими офицерами из Главного штаба. Мы объезжали какие-то части на том участке фронта. Я удивился, когда Младич сказал мне, что мы будем ночевать с ним в Доме Армии в Баня-Луке. Мы спали в каких-то помещениях, которые назывались «военными апартаментами». Каждый жил в своей комнате, а сапоги выставляли в коридор. Это было в августе и, как я помню, было очень жарко. Я надевал шерстяные носки в военные сапоги. Чтобы не позориться, что ношу теплые носки в разгар лета, я не хотел оставлять их на сапогах, как обычно делалось, а убрал к себе. Когда же я встал утром, то увидел на сапогах Младича шерстяные носки. Мне было приятно, что я не единственный, кто носит шерстяные носки летом, как и все жители моего родного края (Гламоча).

В те дни для переговоров с Младичем должен был прибыть американский генерал Уэсли Кларк. Насколько я мог судить, для Младича это не было главным событием. Его гораздо больше интересовало состояние дел на фронте, но он допускал никаких импровизаций и приказал, что нужно подготовить к данной встрече. А когда утром отправлялся на фронт, сказал:

— Шкрбо, в связи со встречей с Кларком проверь то, то и то…

— Извините, шеф, — отвечаю, — я это должен записать.

А он отвечает:

— Умный записывает, а дурак идёт и делает, — шутя на свой счёт. Оделся и отправился на фронт, не сомневаясь, что всё будет сделано так, как он приказал. Я предложил ему написать на пистолете, предназначенном в подарок генералу Кларку, посвящение «от командующего генерала Младича». Он спросил, а почему не «От Армии Республики Сербской генералу Кларку»? Я ответил, что западные люди ценят индивидуализм и больше любят, чтобы что-то исходило от личности, а не от какого-то бюрократического института. Видимо, Младич согласился с моим объяснением, потому что на пистолете, который был подарен Уэсли Кларку, написали: «От командующего генерала Младича», насколько я сейчас помню. Где-то я читал, что сейчас этот пистолет находится в Пентагоне вместе с фуражкой, которой Младич обменялся с Кларком. Однако разговор с Кларком, на котором и я присутствовал, был отнюдь не приятным. Младич говорил о сербской истории, а Кларк грозил бомбардировками.

На позициях частей 2-го Краинского корпуса

Посещая расположение частей 2-го Краинского корпуса я испытал много такого, что можно считать образцовым обучением для любого офицера. Младич умел и покритиковать, и похвалить, и отругать, если что-то не так, и показать, как надо, причём всё это в самых опасных местах. Бойцам над Отокой он сказал, что у них не очень хорошая позиция. Затем вместе с несколькими генералами перешёл передовую линию и выбрал другую, намного более удобную по отношению к позициям противника, которая давала гораздо большую возможность обзора и позволяла лучше маскироваться.