Константин Бадигин - Покорители студеных морей (Главы 1-14)

• Название: Покорители студеных морей (Главы 1-14)
• Автор: Константин Бадигин
• Жанр: История

---

Лучи вечернего солнца покрывали золотом парус последнего корабля, повернувшего на север к просторам Ладожского озера.

Не успел еще последний карбас скрыться с глаз, как мимо Труфана Федоровича, прогремев по деревянному мосту, промчались двое всадников, держа путь на юг с вестями к Господину Великому Новгороду.

Глава XII ТАЙНЫЙ ГОНЕЦ

Узник дышал тяжело, с хрипом. От нестерпимой боли в суставах лицо превратилось в страшную маску. Но и сегодня, так же как и вчера, он ничего не сказал.

Посадник осатанел. С налитыми кровью глазами он бегал по подземелью из угла в угол.

- Огня! - крикнул он визгливо.-Дать огня! Один из палачей, худой прыщеватый мужик, приволок жаровню с раскаленным углем к ногам чернявого.

- Пить... - вдруг громко произнес узник. - Все поведаю.

Прыщеватый мужик посмотрел на посадника и, зачерпнув ковшиком из деревянного ушата, подал воду.

Осушив все до последней капли, узник напряг все силы, поднял голову и глянул в глаза боярину Губареву.

- Спрашивай, - услышал посадник. Глаза чернявого закрылись, а голова снова упала на грудь.

- Что за человек, откуда?

- Боярина Борецкого слуга.

- В бегах?

- Нет, отпущен.

- Прозвище как?

- Василий, Герасимов сын, а прозываюсь Вьюном.

- Кто научил чертежи у меня выкрасть?

- Венецианец Миланио.

- Венецианец! - удивился посадник. - В Великом Новгороде?

- Лекарем он у боярина Борецкого... Боярину-то друг, приятель, почитай что побрательник. Не одну ночь вместе бражничали.

Посадник испуганно осмотрелся.

- Ну-ка, вы, за дверью, маленько обождите! - крикнул он тюремщикам. - Сам позову, когда нужно будет... А знал боярин Борецкий, - продолжал допрос посадник, - на какое ты дело послан, али нет?

Никита Афанасьевич даже привстал от волнения; он не спускал глаз с лица узника. Вьюн молчал.

- Отвечай!.. - зашипел посадник, колени у него дрожали.

- Неведомо мне, боярин, - тихо ответил Вьюн. - Разговоров я ихних не слыхивал, не взыщи.

Посадник долго молчал, собираясь с мыслями. Да и было о чем думать. С одной стороны, ежели Борецкий замешан в этом деле, он изменник Великому Новгороду, и ему, посаднику, надлежит известить об этом господу. С другой стороны, посадник знал, что Борецкий принадлежал к богатейшему

новгородскому роду и пользовался доверием и уважением большей части новгородского боярства. Палка явно была о двух концах и одним из концов могла убить ладожского посадника.

- Не мог боярин Борецкий твои воровские дела знать... - решился наконец посадник. - А еще что тебе венецианец повелел? Все сказывай.

- Двое нас было, - продолжал Вьюн. Он помолчал. - Перво-наперво нам свеев упредить велено, чтобы морехода купца Амосова с дружиной перехватить, живота лишить... не дать ему к Студеному морю хода. - Узник остановился и долго не мог отдышаться. - А второе - план городища у тебя выкрасть, чтобы свеям Ладогу сподручнее было взять...

Никита Афанасьевич только теперь понял все. Молнией пронеслись слова Амосова. "Бояре-то, - говорил старый мореход, - думали от заморской руки для себя корысть иметь, а того знать не хотят, что заморские руки всегда русской земле зло готовят. И сухарь свой всегда чужих пирогов лучше".

Подавив приступ бешенства, боясь испугать резким словом Вьюна, посадник вкрадчиво спросил:

- Ну-к что ж, Василий, а другой-то... вор, товарищ-то твой, где он? В Ладоге небось тебя, дружка сердешного, ждет?

- Ослобони руки, боярин, невмоготу стало. Языком поворотить и то больно, попросил Вьюн.

Посадник ослабил веревки.

- Уж десять ден, как товарищ мой с Ладоги ушел: у свеев он.

"Эх, - подумал посадник, - беда! Труфан Федорович седни в поход собрался. Упредить надо - пусть переждет. Так вот по какому делу свей в озеро вышли!"

Посадник на прощание со злобой ткнул кулаком чернявому в зубы и, кликнув тюремщика, заторопился к мореходу.

- Покличь купца Амосова! - выйдя на двор, приказал он слуге и с нетерпением стал ждать.

- Сплыл в озеро купец, - ответил, возвратясь, слуга, - и двух часов не прошло. Вслед за бронниками сплыл, что на свеев шли. Тебя, боярин, искал.

Никита Губарев непонимающе посмотрел на холопа, а когда услышанное дошло до его сознания, выругался.

- Пропал Труфан Федорович! - вслух сказал он. - Пропал, мореход ты мой милый! - "А ежели гонцов послать? - мелькнуло в голове. - Да куда там! По времени должен в озеро выйти. Вся надея теперь на бронников. Отобьют свеев

от берегов - жив-здоров будет мореход, а нет - голову положит. Переждал бы, да нет, всегда на рожон, упрямый старик, лезет".

Посадник еще постоял, подумал и, махнув рукой, поднялся на крепостные стены.

* * *

В это время Амосов находился на берегу Волхова, в самом устье, поблизости от небольшого островка, расположенного у выхода в озеро. Дальше по воде двигаться было нельзя. Вчера шведы захватили островок в свои руки, закрыв выход в озеро. Только на южном его берегу ладожанам удалось отстоять небольшой участок; здесь они укрепились и отсюда решили наступать. Всю ночь под прикрытием густого кустарника к ладожанам прибывало подкрепление, и к утру русские сумели накопить силы.

У лагеря Амосова стеной стоял дремучий лес; пройти этот лес сухопутьем было нельзя. Болота, топи и непроходимая чаща преграждали путь.

Дружинники обошлись без горячего - дым мог навести врага - и, закусив сушьем, толковали о разном.

- Ну и лес! - сказал Петруха Рубец. - Что ни скажи, леший вторьем морочит.

- Лес - божья пазуха! - строго заметил старый дружинник. - Кого хошь накормит, напоит. Кто с умом, в лесу припеваючи проживет. Здешние-то мужики пчелой промышляют, - добавил он, показав на стволе толстого дерева свежую отметину.

- Бабы-то наши в Новгороде что говорят: был бы хлеб, и к лесу привыкнешь. Сейчас многие по лесам живут.

- Ягоды приспели, тьма их в здешних местах. Любил я мальчонкой ягоды собирать, - задумчиво заметил Рубец.

- Эй, ребята, смотри-ка, сам хозяин леса к нам вышел! Эко медведище! раздался чей-то испуганный голос.

Дружинники обернулись.

К берегу вышел огромный бурый медведь. Он с любопытством разглядывал лагерь.

- Матерой зверь, на такого и с рогатиной страшно... - сказал старшой Савелий, берясь за топор. - Смотри в оба,

ребята.

- А я без рогатины на медведя выйду, - насмешливо отозвался Петруха Рубец, артельный сказочник, - живьем добуду... Дозволь, господине, - обратился он к Амосову.

- Дозволь, Труфан Федорович! - попросили остальные дружинники. - Пусть Рубец свою удаль покажет.

- Иди, Петруха! - ответил Амосов. - Да не моргай, парень.

Рубец не торопясь вытащил из-за пояса пустой рукав от овчинной шубы. Из котомки он достал какую-то железину вроде кошки, которой достают из колодца упавшие деревянные ушаты, и взял ее в левую руку. Потом надел на эту руку пустой рукав.

- Вот и вся моя снаряда... Ну-ка, ребята, подайте-ка шишек! - попросил он.

Несколько человек нарвали с веток зеленых шишек. Петруха наложил их полный карман и двинулся на медведя. Подойдя к зверю шагов на десять, он бросил в него шишкой и замахал пустым рукавом.

- У-у!.. Образина! У-у!.. Лешай! - закричал он на медведя.

Шишка больно ударила зверя по носу; он поймал ее и с хрустом раскусил.

- Не сладка укусом елова шишка? - дразнился Петруха, махая рукавом. На-ка еще!

Шишки одна за другой полетели в морду зверя. Медведь был голоден и не хотел уходить по-пустому. Он глухо зарычал, подняв, словно собака, верхнюю губу.

- Я вот тебя, лешай! - Петруха поднял сухую ветку и замахнулся ею на медведя. - Я вот тебя!

Медведь зарычал громче. Он встал на задние лапы и пошел на охотника. Рубец, ударив смаху зверя хворостиной, скрылся за стволом большой сосны.

Дружинники с напряжением следили за поединком.

Прячась за толстый ствол, Петруха еще несколько раз стегнул зверя. Медведь в бешенстве царапал сосну, стараясь ухватить охотника. Петрухе пришлось, спасаясь от когтей зверя, перебегать от дерева к дереву. Но вот он бросил хворостину и стал махать пустым рукавом под самой мордой зверя. Улучив удобный момент, Рубец сунул рукав в открытую пасть медведя и быстро освободил руку.

Схватив скрытую в рукаве железную распорку, разъяренный медведь размозжил себе пасть. Обливаясь кровью и страшно рыча, он лапами старался вынуть железину, но только еще больше разрывал рану.

Этого-то и добивался Петруха. Отвязав от пояса толстый

кожаный ремень с петлей на конце, он ловко заарканил зверя и привязал его к надежному суку.

- Подходи, ребята! - крикнул он с торжеством. - Кому медведь нужен дешево продам!

- Приколи, Петруха,- мучается животина, - сказал Амосов.

Рубец рогатиной прикончил зверя.

- В лесах я всегда костыль ношу. Ежели не убежит медведь - всегда мой будет.

- Однако не всяк сумеет так зверя промыслить. С другого медведь враз шкуру спустит, - смеялись дружинники. - Молодец, Петруха!