Николай Чаусов - Сибиряки

• Название: Сибиряки
• Автор: Николай Чаусов
• Издательство: Восточно-Сибирское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1965

Второе, доработанное издание

---

— Куда?!

— На операцию, папаша. Куда же еще?

Поздняков отдышался, медленно сошел вниз. Конечно, Клава там, наверху… Вернуться, утешить ее?.. Расспросить?.. А что она знает? Да разве кто скажет матери, если… Вот уж когда случится…

— Идите, погуляйте, папаша. Часа полтора, а то и два можно…

Та же сестра. Смотрит на него, улыбается, будто он на сеанс в кино опоздал: погуляйте до следующего! Как непонятно, неощутимо чужое горе! А ведь ночью, когда разыскал его тут, в клинике, потерявший Лешку Танхаев, сам вот так же полуучастливо-полувесело сказал ему: «Струхнул мальчик, сбежал, завтра найдется; ну что ты панику поднимаешь?»

Поздняков отер со лба холодный пот, вышел наружу. Легко сказать: «часа полтора»!.. А вон еще одно горе со страхом выглядывает на него из машины. Тоже, поди, дома слезы…

Поздняков решительно сел в машину, завел мотор.

— Что же ты, Алексей Наумович, натворил? Отца перепугал, мать расстроил… Кто же тебя осуждать думал? — гоня машину, не оборачиваясь, журил Поздняков притихшего Лешку. — Клавдия Ивановна мне про тебя только хорошее говорила, что ты Вову от дурных дел отучил. А ты вот сам взял да такое выкинул! Даже если бы ты виноват был, учись ответ держать, Леша! Прячутся только трусы да подлецы… и маленькие и большие. Ну так как же, мир?

— Я больше не буду, дяденька Алексей Иваныч…

— Удирать? Что не будешь?

— И удирать…

— Вот это самое главное! — одобрительно подхватил Поздняков.

Оставив Лешку в объятиях Фардии Ихсамовны, Поздняков умчался в управление оформить гусматики, пока не нажаловались растяпы и не вмешался райком.

Проходя мимо секретаря, бросил:

— Бухгалтера!.. И Гордеева тоже.

Главный бухгалтер не заставил себя ждать.

— Вы вызывали, Алексей Иванович?

— Да. Вот вам чековая книжка, немедленно поезжайте на военный склад, получите счет и сразу же оплатите! Немедленно! — с ударением повторил он.

И уже появившемуся в двери Гордееву:

— Игорь Владимирович, мне удалось заполучить восемьсот танковых колес… гусматиков. Пошлите-ка вы с бухгалтером инженера…

— У меня все инженеры заняты важными делами, Алексей Иванович…

— А это… это игрушки, что ли?! — вскипел Поздняков.

Гордеев сдернул с носа пенсне, подслеповато уставился на Позднякова. Таким он его еще не видал. Сказал возможно спокойнее, мягче:

— Я читал это объявление, Алексей Иванович. И танковые «ленивцы», или гусматики, как вы называете, знаю хорошо. На них снег по городу возить, а не грузы… тем более, на ледяной трассе, где такие скорости…

— Так что же вы мне можете предложить? Чурки? Или детские санки?!

Гордеев протер пенсне, снова водрузил на нос.

— Право, мне некогда спорить с вами, товарищ Поздняков, а тем более выслушивать крики… Может быть, и сани… Позвольте отложить разговор до следующего случая… тем более, я только что проводил моего старшего мальчика в действующую…

Гордеев не договорил, поправил пенсне и, сгорбясь, вышел из кабинета.

Настойчивый телефонный звонок вывел из оцепенения Позднякова. Захлебывающийся в радости Клавдюшин голос:

— Вова спасен… Вова будет жить, Леша!..

Вечером Позднякову позвонили из Кировского райкома:

— Что у вас с товарищами из автохозяйств вышло, товарищ Поздняков?

— А в чем дело?

— Жалуются, что все гусматики обходным путем у них из-под носа выудили.

— Так ведь им снег возить, а мне — хлеб Якутии…

— Это демагогия, товарищ Поздняков! И самоуправство! Мы это еще разберем на бюро!..

Поздняков тяжело вздохнул.

— В таком случае, не забудьте разобрать еще одно мое самоуправство, товарищ.

— Какое?

— В прошлом году я самовольно взял на себя вывезти этим товарищам без малого десять тысяч тонн грузов. И тоже обходным путем…

Поздняков слышал, как стукнула о рычаг трубка, устало положил свою. Ну что ж, гусматики уже на пути в Качуг, Вовка будет жить — не так уж все плохо…

Глава двадцатая

1

Испытание гусматиков было проведено сразу же, как только они попали в Качуг. Рублев упросил доверить это важное дело Николаеву.

Диски танковых «ленивцев» переделали, подогнали к автомобильным, поставили на полуприцеп. С Николаевым поехал Рублев.

— Сколь грузить будем? — спросил Николаев парторга.

— Уж испытывать — так испытывать, — подумав, ответил Рублев. — Давай на всю железку!

— Десять тонн? Не много?

— Убавить завсегда можно, а прибавлять хуже. Грузи, Егор, десять!

С транзита они съехали на лед Лены. Оба еще раз обошли полуприцеп, осмотрели гусматики. «Ленивцы» стояли прочно, слегка раздавив на льду свою жесткую, что ремень, резину.

— Дюжит, Егор! Ну, дай бог, тронулись! — улыбнулся Рублев.

«Ярославец» вздохнул мотором и, плавно набрав скорость, без толчков и тряски помчался ледянкой. Замелькали вешки-елочки, обрадовался свободе, весело загудел могучий мотор. Спидометр пополз в гору: 50… 60… 70..

На изваянном суровом лице Рублева тоже ползет, расплывается довольная улыбка.

— Прибавь же, Егор! Прибавь, дружище!

Стрелка спидометра перевалила 90. Жикали, проносясь мимо, встречные ЯГи, ЗИСы, а стрелка уже приближалась к 100… и вдруг снова стала падать, падать…

— Ты чего, Егор?

— Поглядеть надо, — ухмыляясь в усы, сказал Николаев. — С первого рейса не доглядим — другим беспокойства наделаем.

С выключенным мотором машина долго еще бежала по ровному льду ледяночки и наконец, прижавшись к правому брустверу, стала. И в тот же миг с воем пронеслись две следовавшие за ними машины, обдав морозным ветром, мелкой ледяной пылью.

Танковые колеса дюжили!

Сто семьдесят шесть километров от Качуга до Жигалово прошли за два часа! В Жигалово их обступили водители:

— Как идут?

— На какой скорости?

— Как на поворотах?..

Рублев ответил на все вопросы одним духом:

— Порядок!

2

Облегченно вздохнул и Поздняков, получив из Качуга первую сводку:

«12 января. Испытание гусматиков на полуприцепе прошло хорошо. Нагрузка полная, скорость предельная.

Непомнящих, Рублев».

Поздняков не удержался, показал Гордееву.

— Я не верю в чудеса, Алексей Иванович, — упрямо сказал главный инженер и вернул сводку.

А сводки стали поступать все увереннее, отрадней: гусматики выручали. И вдруг…

«23 января. На полуприцепе 23–63 лопнул гусматик. Разбито 17 ящиков спирта, порвано 12 кулей муки…»

И опять сводка:

«27 января. По вине гусматиков вышли из строя два полуприцепа. Причинен ущерб на пять тысяч восемьсот три рубля сорок одну копейку…»

— Игорь, что у вас опять?

— Ничего. Просто устал. Дьявольски устал, Соня.

— Неправда!

Гордеев поднял на жену измученное худое лицо.

— Я же сказал: ничего! Скажи лучше, где Милочка? Она еще на уроке?

Софья Васильевна укоризненно покачала головой, сдержанно улыбнулась:

— Вот видишь, ты сам себя выдаешь, Игорь. Я тебе еще вчера говорила, что музыкальная школа на ремонте, что ремонт недели на две, и Милочка вечерами вышивает во Дворце пионеров салфетки для госпиталя. Теперь ты скажешь, что у вас случилось?

— Не знаю. Я сам должен разобраться сначала… во всем.

— Ты говоришь загадками.

— Загадка и есть. Я был бы рад, если бы ты помогла ее решить, Соня.

Софья Васильевна помолчала, украдкой наблюдая за мужем.

— Лучше бы тебе было не возвращаться в управление, Игорь. Или по крайности взять работу полегче.

— Соня, мы уже говорили об этом. Сейчас надо искать труднее работу, а не легче. И если бы мне позволили мои годы и силы — я заменил бы еще конструктора… двух конструкторов! Нашему мальчику было, наверное, тоже очень тяжело. — Он показал на висевший на стене портрет младшего сына в траурной рамке. — Нашим мальчикам… А ведь они только солдаты…

После ужина Гордеев надолго заперся в своем маленьком кабинете, даже не попросив обычного чая.

Уже лежа в кровати и ворочаясь с боку на бок, Гордеев осторожно спросил жену:

— Ты не спишь, Соня?

— Нет. Я думаю о твоей загадке.

— Скажи, Соня… Вот работают вместе два человека…

— Ты и Поздняков.

Гордеев умолк. В тишине было слышно, как за стеной скрипнули пружины сетки, простонала во сне Милочка.

— Пусть будет так: я и Поздняков. И вот я, не спросив Позднякова, не посоветовавшись с другими товарищами, принял какое-то очень важное решение. Ты слушаешь меня, Соня?

— Конечно!

— Сначала, казалось бы, все пошло очень удачно, меня поздравляют с успехом, я задираю нос…

— Это уж не ты, Игорь.

— Это я. Именно я, Соня!

— Предположим.

— Итак, я чувствую себя победителем, и вдруг… все насмарку. Мероприятие оказалось пустым, успех ложным, общее дело ухудшилось, осложнилось…