Памела Джонсон - Особый дар

• Название: Особый дар
• Автор: Памела Джонсон
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Современная проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0159-1

Когда и как приходит любовь и почему исчезает? Какие духовные силы удерживают ее и в какой миг, ослабев, отпускают? Человеку не дано этого знать, но он способен наблюдать и чувствовать. И тогда в рассказе тонко чувствующего наблюдателя простое описание событий предстает как психологический анализ характеров и ситуаций. И с обнаженной ясностью становится видно, как подтачивают и убивают любовь, даже самую сильную и преданную, безразличие, черствость и корысть.

Драматичность конфликтов, увлекательная интрига, точность психологических характеристик — все это есть в романах известной английской писательницы Памелы Хенсфорд Джонсон.

---

— Мне очень жаль.

— Нисколько тебе не жаль, сама знаешь.

— Ну, вообще-то она мне никогда особенно не нравилась. Но не хочется говорить ничего такого, что могло бы разбередить тебя.

— Ничем ты меня не разбередишь, поверь. Как-нибудь я с этим справлюсь.

Мать постаралась утешить Тоби единственным известным ей способом — прямо-таки закормила его. И он ел, не отказывался.

Когда домой вернулся отец, Тоби сообщил свою новость и ему.

— Скверное дело, старина, — бросил мистер Робертс, он просто не знал, что еще тут можно сказать. — Но есть на свете и другие девушки.

— Правильно. Во всяком случае, скоро я опять в это поверю. Как бы то ни было, посыпать пеплом главу я не собираюсь.

— А знаешь, мне она нравилась больше, чем маме.

— Не умею я лицемерить, — объявила миссис Робертс. Как и в прежние времена, она не снимала кухонного фартука и за столом — не могла или не хотела отказаться от старой привычки. — А все-таки она была красива. — И не утерпела, добавила: — Хотя, конечно, до Мейзи ей далеко.

Странно, что в доме все уже говорят о Клэр в прошедшем времени, подумал Тоби, но понял: ведь это его рук дело.

С болью ощутил он резкий контраст между родным домом и Глемсфордом, впрочем, разве внешний вид и убранство дома имеют для него такое большое значение? А что, пожалуй, да. Трудно сказать. Во всяком случае, Хэддисдон импонировал ему гораздо больше, чем Глемсфорд, это бесспорно. Небрежное хозяйничанье леди Ллэнгейн всегда удивляло Тоби и заставляло вспоминать безукоризненный порядок, царящий в доме матери. Чувство обиды и разочарования уже начало притупляться, притом так быстро, что ему неудобно было признаваться в этом даже себе самому. Как ни странно, больше всего он думал о Перчике, симпатичном великане с золотыми усами, в которых поблескивали отсверки лампы.

— Ну что ж, пропустим по стаканчику, как обычно? За то, чтоб в следующий раз тебе повезло больше.

— Давайте для разнообразия выпьем кофе в гостиной, — предложила миссис Робертс. В этот вечер Тоби явно были уготованы неожиданности. Уже одно то, что вечером подавался кофе, было неожиданностью, а уж перемены места, где совершалась эта церемония, — тем более.

— Тогда я прихвачу с собой виски, — решил мистер Робертс. — А кофе пить не стану, после него мне не уснуть.

Маленькая гостиная стала нарядней: миссис Робертс купила новый диван с красивой обивкой, три новых кресла, столик наподобие того, какой купил Боб, когда они с Ритой поженились. Все вещи были подобраны с отменным вкусом, и Тоби пришел от них в восхищение.

Подавая кофе с некоторой торжественностью (новая кофеварка!), но по-прежнему не снимая кухонного фартука, миссис Робертс сердито проговорила:

— Беда в том, что когда покупаешь новую вещь, надо основательно подмазать мусорщиков, чтобы вынесли старую.

— А в скупках их разве не берут?

— Брать-то берут, но платят жалкие гроши, так что дело того не стоит.

Поначалу отец с матерью встревожились, узнав о его разрыве с Клэр, но теперь, видимо, поняли, что это не разбило его сердца и что, хотя гордость его и уязвлена, нанесенные ей раны быстро затянутся. Они первые утешили и успокоили его после того, как он порвал с Клэр, а порвал он с ней навсегда — это решено. Тоби почувствовал внезапный прилив нежности к ним обоим. Последние годы он был не очень внимательным сыном, впрочем, и не таким уж плохим. И вдруг он понял, что окончательно оторвался от них — рано или поздно это случается с каждым. Мать и отец построили свою жизнь на собственный лад, и хотя теперь к матери пришел успех, все равно они уже никогда не переменятся. Родительский домишко, по-видимому, так же не подвержен переменам, как Вестминстерское аббатство. И он всегда сможет возвращаться к родному очагу, вдыхать запах скипидара и все прочие домашние ароматы.

На следующей неделе он опять написал Мейзи. Это уже не была беспечная и небрежная записочка, как в прошлый раз: слова, энергичные, настойчивые, так и рвались из-под пера. Почему бы им не встречаться время от времени? Нелепо ведь вот так взять и все оборвать разом. Можно оставаться просто друзьями, верно? Он по ней скучает. Что правда, то правда: в прошлом он вел себя по отношению к ней не самым лучшим образом, но впредь обязуется делать все, чтобы она была им довольна.

Только бы согласилась с ним встретиться, только б он мог сказать ей, что любит ее, думал Тоби. Потому что любит он ее одну и по-настоящему, кроме нее, никого никогда не любил. Но он не написал этого, а закончил письмо просьбой передать привет Аманде.

Ответа не последовало. Вероятнее всего, Мейзи отправилась вместе с матерью в одну из обычных увеселительных зимних поездок, убеждал он себя, а письма едва ли пересылаются — это было известно всем друзьям миссис Феррарс, знал об этом и он.

Тоби по-прежнему регулярно ходил на работу, но все свободное время думал о Мейзи. Кольцо с бирюзой он засунул в самую глубь ящика, под носки и платки. Может оно еще и понадобится когда-нибудь, как знать. При этой мысли он воспрянул духом.

31

Неожиданно пришла записка от Эдуарда, короткая, но очень приветливая. Давненько они не виделись, не зайдет ли Тоби к нему как-нибудь вечером после шести на Хертфорд-стрит выпить?

Тоби решил, что его новый адрес Эдуард мог получить только от Мейзи, и преисполнился самых радужных надежд. Может быть, он действует по ее поручению? Если это так, то его, Тоби, ждет хорошая взбучка, будет ему ата-та (он любил выражения, сохранившиеся у него со времен детства), но ничего, случались с ним вещи и похуже. А может быть, Эдуард хочет поговорить о своей новой пьесе? «Хозяйка салона» после изрядного срока сошла с репертуара, но он знал из газет, что у плодовитого Эдуарда уже готова новая пьеса. Возможен и другой вариант: даже сейчас информация из Хэддисдона в Глемсфорд и обратно, несомненно, как-то просачивается (хоть и в меньшем объеме, чем в прежние времена), и не исключено, что Эдуард прослышал о его разрыве с Клэр. Словом, Тоби охотно принял приглашение, о чем уведомил Крейна открыткой — номер его телефона Тоби потерял, а в телефонной книге он не значился.

На Хертфорд-стрит он отправился в приподнятом настроении и встретил там радушный прием. Красивая, запущенная гостиная чем-то напоминала холл в Глемсфорде, впрочем, у Ллэнгейнов, в отличие от Эдуарда, нет ни одной стоящей картины.

— Вы промокли, — сказал Эдуард. — Что, идет дождь? Вопрос, конечно, идиотский, но я весь день носа из дома не высовывал. Вот вам полотенце, вытрите хорошенько голову.

Тоби тоже счел, что это не лишнее, он взял предложенное ему полотенце и стакан с виски.

— Чем вы сейчас занимаетесь? — спросил Эдуард. Стало быть, о банке ему ничего не известно.

С немалой гордостью Тоби поведал ему о своей новой работе, и Крейн был явно изумлен. Он как будто похудел немного. Зато цвет лица уже не такой серый, щеки чуть порозовели. Славный он и до чего скромный, а ведь по-прежнему знаменит — всесильный и все уносящий поток времени еще не захлестнул его, хоть и подбирается ближе и ближе.

— А работа интересная? Видимо, там для вас открываются неплохие возможности. Но «Сен-Жюста» жаль. Я как-то был уверен, что книга получится.

Эдуард помолчал немного. И вдруг:

— Я женюсь на Мейзи.

На Тоби будто обрушилась взрывная волна.

— Как вы можете! — крикнул он, и собственный голос донесся до него откуда-то издалека.

Эдуард помолчал. Потом:

— Тоби, для такого человека, как вы, это, пожалуй, грубовато. Что ж, понимаю вас. По возрасту я ей гожусь в отцы. Но мне думается, я могу дать ей лет пятнадцать счастья, не меньше, а ведь мало кто может загадывать хотя бы на такой срок.

Тоби откинулся на спинку дивана. Перед глазами у него все плыло, огни ламп казались тусклыми, словно луны на ущербе.

— Не знаю, что и сказать.

— В таком случае, может быть, вы предоставите говорить мне? Я достаточно хорошо вас знаю, Тоби, и всегда знал. Знаю, как Мейзи относилась к вам раньше, но теперь к этому возврата нет. Впрочем, как я понимаю, вы ищите возможности с нею встретиться. Так вот, послушайте меня. Я люблю Мейзи уже много лет. Чего ради я бы иначе постоянно бывал в Хэддисдоне, как вы полагаете? Не ради же «цирка» Аманды, хотя я и к ней тоже привязан. Такого рода сборища никогда меня не привлекали. Нет, бывал я там только ради Мейзи. А теперь я хочу о ней позаботиться, и мне думается, она тоже этого хочет.

— Она вас любит?

Кошмар никак не рассеивался.

— Говорит, что да, а я слишком люблю ее, чтобы усомниться в ее словах. Точнее, просто не позволяю себе. Стать моей женой она хочет, да, хочет, и даже очень. Мы поженимся в декабре и зиму проведем за границей.

Грузный, седой старик, со всей безжалостностью молодости подумал Тоби.

— Не хотелось причинять вам излишнюю боль, но чем вы можете меня укорить? Разве что возрастом? А я вовсе не так уж и стар. Вы знаете, как она к вам относилась; полагаю, и у вас это было не просто мимолетное увлечение, но устоять перед приманками, которые пустила в ход Клэр, вам оказалось не под силу, верно?