Мейвис Чик - Антракт

• Название: Антракт
• Автор: Мейвис Чик
• Издательство: АСТ : АСТ Москва
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-038771-7

Супруг не смог хранить верность даже год?! К черту и его, и всех представителей «подлого пола»!

Разве независимой и обеспеченной женщине нужен для счастья муж?

Джоан так не считает. Отныне она будет наслаждаться гордым одиночеством!

К сожалению, о ее планах никто не подозревает… Друзья упорно пытаются «с кем-нибудь познакомить». Коллега по работе делает робкие, но постоянные авансы… А темпераментный ирландский актер, похоже, вообще намерен идти напролом!

* * *

Современные англичанки из интеллектуальной среды…

Их бросают мужья.

Они бросают любовников.

Они «дружат до гроба» — и предают лучших подруг при первой же возможности.

Они увлеченно работают — и столь же увлеченно расслабляются.

Они переезжают из столицы в провинцию и из провинции в столицу.

А главное, они никогда не теряют надежды.

---

И сейчас, стоя на кухне и вглядываясь в мокрый, наводящий уныние сад, я внезапно поняла, что она имела в виду. Мне было тоскливо. Мрачная, неясная, тоска притаилась в моей душе, и часть ее рвалась наружу. Это был один из дней, когда свет в доме включен постоянно, но кажется, что он только усиливает меланхолию. Я вдруг поняла, почему многие старые девы заводят кошек. В тот момент я бы с удовольствием прикоснулась к мягкому и теплому существу, побеседовала с ним. А вдруг я ошиблась, думая, что одинокая жизнь может быть приятной? Я решила, что уединение, возможно, не всегда радует, и вынесла в сад несколько засохших корок хлеба.

На голых ветвях платана сидели птицы, они с вожделением смотрели на землю, наблюдая за тем, как она вздымается от движения червей, личинок и других вкусных насекомых, которых совсем недавно укрывал снег. Это показалось мне вполне подходящей метафорой для определения моего состояния. Я представила себе всех людей, которые полагали, что я им интересна, — каждого на ветке своего дерева в ожидании момента, когда какая-то часть моего тела появится из-под снега, чтобы внезапно атаковать и клюнуть меня. Эта мысль, конечно, не избавила меня от тоски, зато произвела бодрящий эффект. Я не собиралась уступать позиции, которые с трудом отвоевала в прошлом году только потому, что погода нагоняла уныние. Когда живешь в одиночестве, нужно быть готовым к депрессии. Тоска может завладеть тобой, даже если у тебя есть семья (внезапно я вспомнила Роду Грант с ее мужским окружением, в том числе саламандрами). Это чувство — неотъемлемая часть жизни, как и все остальное. И оно быстро проходит. Я задумалась: а если бы я зашла сейчас в дом, и меня там ждал муж, или друг, или дети, улучшилось бы у меня настроение? Конечно же, нет. Если у тебя есть горб, он никуда не денется, и никто не сможет изменить твою жизнь, кроме тебя самого. По крайней мере я вернусь в дом, где не будет парня, который посоветует мне «развеселиться». И от этой мысли я воспряла духом — честное слово.

Черный дрозд прыгал по безжизненным мокрым кочкам, которые когда-то были газоном. Он наклонил голову и подозрительно посмотрел на меня, но потом поддался искушению и вонзил клюв в намеченную точку, вытащив на поверхность пухлого червя.

Я подумала, что так могло быть и со мной.

Глава 6

Погода по-прежнему стояла сырая — ленивая прелюдия перед возвращением в школу. Воздух тоже казался скорее влажным, чем холодным, но я не помню, чтобы раньше я так сильно зябла. Возможно, это было как-то связано с тем, что шел тридцать второй год моей жизни. Может быть, у меня начала разжижаться кровь, или добровольное пребывание в роли старой девы вызвало ускорение процесса старения. Возможно, кости стали хрупкими, нос заострился, а живительная сила гормонов начала постепенно иссякать. Может быть…

Но все это не шло ни в какое сравнение с тем беспокойством, которое мне доставило возвращение Робина Карстоуна, чья здоровая чувственность, похоже, расцвела на канадских просторах, обострив его сексуальное влечение. Я вздохнула, увидев в учительской подтянутого красавца, словно сошедшего с книжной иллюстрации, робко направляющегося в мою сторону. Быстро забылось, какой спокойной (или относительно спокойной) была жизнь в предыдущем семестре во время его отсутствия. Робин проталкивался через группу коллег, столпившихся у кофейника, и я заметила, как при его появлении несколько девичьих сердец затрепетали под шерстяными кофточками. Господи, ну почему он выбрал меня?

— Привет, — сказал Робин, усаживаясь, как обычно, рядом со мной. Мне показалось, или его бедра стали еще шире?

— Привет, — ответила я. — Как Канада?

— Замечательно. Она полностью изменила мою жизнь.

И так выразительно посмотрел на меня, что я съежилась. Нет, нет. Нет, однозначно. Я не собиралась к этому возвращаться.

Очень быстро я спросила:

— А как твоя девушка? Барбара, верно? Думаю, она очень рада, что ты вернулся. — Я старалась дать понять, что он мне безразличен. Жестокость во благо, сейчас жестокость во благо.

— Я больше с ней не встречаюсь.

Это были плохие новости.

— Ах! — воскликнула я, как будто была его любящей тетушкой. — Встретил в Канаде кого-то лучше?

Робин залился краской, как свойственно только блондинам.

— Я, э-э, да… встретил. О, Джоан, — продолжил он пылко, — жаль, что ты так и не ответила мне.

— Я не из тех, кто пишет письма, — отрезала я. — Значит, ты хорошо провел время? И познакомился с интересными людьми?

— Именно так, — подтвердил он с чувством, — в школе и не только.

— Для этого и существуют эти поездки. Обмен мнениями на всех уровнях… и всеми способами…

«Любящая тетушка» жеманно намекала.

Он покраснел еще сильнее.

— И ты забросил Лоуренса? — Один Бог знает, зачем я спросила это.

— О нет, там я увлекся им еще сильнее. Факультет литературы в университете праздновал сто лет со дня его рождения. Я посетил массу лекций и всяких мероприятий. Даже не знаю, как отблагодарить тебя за то, что ты открыла мне этого автора. Я прочитал все, что смог найти. — Сильные эмоции в глазах — какая удача! — и взгляд стал отсутствующим.

— Надеюсь, ты читал не только Лоуренса? — Сама мысль об этом привела меня в смятение. — У него довольно ограниченный взгляд на мир.

— Напротив, — горячо и с пафосом возразил Робин, спустившись с небес на землю, — он описывал все без прикрас, как об абстрактных понятиях рассуждал о Природе, Религии, Мужчинах, Женщинах.

— Он был пустословом и морализатором почти во всем.

— Нет, это не так.

— Не согласна.

— Он был провидцем…

Я начала узнавать педагогическую манеру, характерную для преподавателей по другую сторону Атлантики: скажите «Д», и мы выразим смысл природы: «Д!»; скажите «Г», и поклонимся религии: «Г!»; скажите «Л» для любви между мужчинами и женщинами: «Л!»

Д.Г.Л.! — ЛОУРЕНС!

— В чем же?

— В своих передовых взглядах.

— На что?

— На все. Например, на любовь.

— «Пророк сексуальности»? Ты имеешь в виду такую любовь?

— Ну да. Даже по сравнению с нашими современными взглядами он на многие годы опередил свое время.

— Не думаю, что все героини из его книг согласились бы с этим.

Каким-то образом Карстоуну удалось задеть меня за живое. Он что-то пробормотал и снова покраснел.

— Что? — раздраженно спросила я.

— Я говорил… Он очень откровенно описывал моменты, которые другие люди видели как — гм-м — извращения. Считал это частью природы.

— Что, например? Совокупление с козами? — Поскольку Пимми маячила неподалеку, навострив уши, я не стала продолжать.

— Нет, — сказал Робин. — Конечно, нет. Но он относился к сексу как к выражению любви любым возможным способом: мужчины могли любить мужчин, женщины могли любить женщин…

— Козы могли любить коз…

— Джоан, ты ведь понимаешь, что я не об этом…

— Зачем же на этом останавливаться?

Робин поступил вполне разумно, проигнорировав мои слова.

— Он на многие годы опережал свое время в том, что касается прогрессивных взглядов…

Я подумала об Оскаре Уайльде и Рэдклиффе Холле — они наверняка рвали на себе волосы в могилах.

— Ты почти не знаешь других авторов. Ты сам об этом говорил.

— Я читал его книги в соответствующей среде. В Канаде по-другому нельзя, — добавил он напыщенно. — Они живут по американской системе, гораздо лучшей, чем наша. Как бы там ни было, Лоуренс открыто признавал все виды любви…

— И верности, Робин. Не забудь о верности.

Я готова была вырвать себе язык сразу же после этих слов, потому что, как только я произнесла их, в глазах Робина вновь загорелся знакомый огонь. Поэтому я поспешно продолжила:

— Надеюсь, Канада такое же подходящее место, как и все остальные, чтобы расширить свои взгляды на сексуальную свободу.

— Почему ты говоришь это?

— Помнишь труппу Монти Пайтона? Лесорубы в высоких сапогах, топчущие дикие цветы.

Робин растерялся, смутился.

— Нет, — признался он, отклонившись от меня немного, подлокотник кресла заскрипел, — не помню.

«Что ж, хорошо, — подумала я, — наверное, вокруг действительно есть люди, которые ничего не слышали о „Летающем цирке“».

— Мне кажется, Лоуренс нашел бы, что сказать по этому поводу, а ты как считаешь?

Но Робин не хотел быть втянутым в отвлеченную дискуссию. Вместо этого он опять взглянул мне прямо в глаза и сказал:

— Джоан, мне действительно нужно поговорить с тобой. Я знаю, что вы с мужем снова вместе, и хочу, чтобы ты знала: это отлично, просто здорово (он действительно побывал по другую сторону Атлантики, я вздрогнула в душе от такого эмоционального многословия), но мне бы хотелось…