Джером Сэлинджер - Собрание сочинений

• Название: Собрание сочинений
• Автор: Джером Сэлинджер
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-31203-0

Дж. Д. Сэлинджер (р. 1919) — великий затворник американской литературы, чьи книги уже полвека будоражат умы читателей всего мира. В данном томе собран основной корпус его работ в новых переводах. Роман «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов» и повести о Глассах можно смело считать духовным завещанием XX века грядущим столетиям.

---

— Где она? — спросила миссис Макардл. — Посмотри минуточку на маму, Тедди.

Тедди обернулся и посмотрел на маму.

— Чего? — спросил он.

— Где Пискля? Я не хочу, чтоб она опять бродила среди шезлонгов и надоедала людям. Если этот кошмарный человек…

— С ней все в порядке. Я дал ей камеру.

Мистер Макардл подскочил на локте.

— Ты дал ей камеру! — воскликнул он. — Это еще на черта? Мою «лейку»! Чтоб шестилетка шлялась с ней по всей…

— Я показал ей, как держать, чтобы не уронила, — сказал Тедди. — И я, естественно, вытащил пленку.

— Мне нужна камера, Тедди. Слышишь меня? Сейчас же слезай с чемодана, и камера мне нужна здесь, в этой каюте через пять минут — или один маленький гений пропадет без вести. Ясно тебе?

Тедди развернул ноги на «гладстоне» и сошел вниз. Наклонился и завязал шнурки на левом кеде — отец тем временем наблюдал за сыном, как дежурный по школе на перемене, по-прежнему опираясь на локоть.

— Скажи Пискле, что я ее зову, — сказала миссис Макардл. — И поцелуй маму.

Завязав шнурок, Тедди равнодушно чмокнул мать в щеку. Миссис Макардл, в свою очередь, выпростала левую руку из-под простыни, словно бы намереваясь обхватить Тедди за талию, но когда рука вынырнула, Тедди уже отошел. Он обогнул мать с другой стороны и вступил в проход между шконками. Наклонился и выпрямился, взяв отцовскую подушку под левую руку, а пепельницу, чье место было на тумбочке, держа в правой. Переложив пепельницу в левую руку, подошел к тумбочке и ребром правой ладони смел отцовские окурки и пепел. Затем, прежде чем определить пепельницу на место, предплечьем стер тонкий слой пепла со стекла тумбочки. Руку же он вытер о шорты. После чего поставил пепельницу на стекло — крайне бережно, словно полагал, будто пепельница на тумбочке должна стоять намертво либо не стоять вообще. Тут наблюдавший за ним отец наблюдать за ним внезапно бросил.

— Тебе подушка не нужна? — спросил Тедди.

— Мне нужна камера, молодой человек.

— Тебе же так неудобно. Это невозможная поза, — сказал Тедди. — Я ее тут оставлю. — Он положил подушку в изножье шконки, подальше от отцовских пяток. И направился к двери.

— Тедди, — произнесла его мать, не поворачиваясь. — Скажи Пискле, что я хочу ее видеть до плавания.

— Оставь уже ребенка в покое, а? — произнес мистер Макардл. — Тебе что, жалко ей нескольких паршивых минут свободы? Знаешь, как ты к ней относишься? Я тебе скажу, как. Как будто она просто ятая преступница.

— Ятая! Ой как мило! Ты вдруг по-британски заговорил, любимый.

Тедди на миг задержался у двери, задумчиво экспериментируя с ручкой — медленно вращая ее влево и вправо.

— Выйдя за дверь, я могу остаться существовать лишь в уме моих знакомых, — сказал он. — Я могу стать апельсиновой кожурой.

— Что, мой дорогой? — спросила миссис Макардл из другого угла, по-прежнему лежа на правом боку.

— Давай шевели мослами, приятель. Тащи сюда «лейку».

— Подойди поцелуй маму. Хорошенько так поцелуй.

— Не сейчас, — отсутствующе произнес Тедди. — Я устал. — Он закрыл за собой дверь.

Сразу за комингсом лежала ежедневная судовая газета. Листок глянцевой бумаги с текстом лишь на одной стороне. Тедди подобрал ее и начал читать, бредя по длинному коридору к корме. Навстречу ему двигалась огромная блондинка в накрахмаленной белой форме — она несла вазу красных роз на длинных стеблях. Проходя мимо Тедди, она выставила левую руку и взъерошила ему волосы на макушке.

— Кому-то надо подстричься, — сказала она. Тедди вяло оторвался от газеты, но женщина уже прошла, а оглядываться он не стал. Читал дальше. В конце коридора перед огромным панно со святым Георгием и Драконом над площадкой парадного трапа он сложил судовую газету вчетверо и сунул в левый задний карман. После чего поднялся по низким ступеням, застланным ковром, на Главную палубу — одним трапом выше. Он шагал через две ступеньки, но медленно, держась за поручни, в каждый шаг вкладывая вес всего тела, словно само восхождение по трапу для него, как и для многих детей, было этаким умеренным удовольствием. На площадке Главной палубы он сразу направился к бюро пассажирского помощника, которым в данный момент заправляла симпатичная девушка в морской форме. Она скрепляла сшивателем какие-то отмимеографированные листы.

— Будьте добры, не подскажете, во сколько сегодня игра? — спросил Тедди.

— Прошу прощения?

— Во сколько сегодня игра?

Девушка одарила его напомаженной улыбкой.

— Какая игра, милый? — спросила она.

— Ну эта. В слова — она вчера была и позавчера, там еще надо недостающие слова подставлять. В основном про то, что все следует ставить в контекст.

Девушка помедлила, выравнивая края трех листков между плоскостями сшивателя.

— А, — сказала она. — По-моему, только ближе к вечеру. Кажется, часа в четыре. А ты для нее не слишком маленький, дорогуша?

— Нет, не маленький… Спасибо, — ответил Тедди и отвернулся.

— Секундочку, милый! Как тебя зовут?

— Теодор Макардл, — сказал Тедди. — А вас?

— Меня? — улыбнулась девушка. — Меня зовут энсин Мэтьюсон.

Тедди посмотрел, как она жмет на сшиватель.

— Я знаю, что вы энсин, — сказал он. — Я не уверен, но, по — моему, если кто-то спрашивает, как вас зовут, надо говорить полное имя. Джейн Мэтьюсон, или Филлис Мэтьюсон, или что в данном случае может быть применимо.

— Ах вот как?

— Я же говорю, по — моему — да, — ответил Тедди. — Хотя не уверен. Если вы носите форму, может быть, все иначе. Все равно спасибо вам за информацию. До свидания! — Он повернулся и стал подниматься по трапу на Прогулочную палубу — снова через две ступеньки, только теперь он как будто спешил.

После долгих поисков он нашел Писклю высоко на Спортивной палубе. Она сидела на солнечной полянке — едва ли не лугу — между двумя кортами для палубного тенниса, в который никто не играл. Сидела на корточках, солнце било ей в спину, а легкий бриз трепал шелковистые светлые волосы; она деловито складывала из шашек для шаффлборда две наклонные башни: в одной черные, в другой красные. Совсем мелкий малыш в хлопковом пляжном костюмчике стоял у нее справа под самой рукой, просто наблюдал.

— Смотри! — командирским тоном сказала Пискля брату, когда тот подошел. Она растянулась на палубе и окружила две башни шашек руками, чтобы похвастаться достижением и отгородить их от всего остального на борту. — Майрон, — неприязненно обратилась она к сотоварищу, — от тебя тень падает, моему брату не видно. Сдвинь тушку. — Она закрыла глаза и с мученической гримасой подождала, пока Майрон подвинется.

Тедди встал над двумя башнями шашек и оценил.

— Очень красиво, — сказал он. — Очень симметрично.

— А этот, — Пискля показала на Майрона, — никогда не слыхал про триктрак. У них его даже нету.

Тедди кратко, объективно глянул на Майрона.

— Слушай, — сказал он Пискле. — Где камера? Папе она нужна прямо сейчас.

— Он даже в Нью-Йорке не живет, — сообщила Тедди Пискля. — И у него папа умер. Его в Корее убили. — Она повернулась к Майрону. — Правда? — вопросила она, но подтверждения дожидаться не стала. — А теперь если у него умрет мама, он будет сирота. Он этого даже не знал. — Она взглянула на Майрона. — Правда же?

Майрон уклончиво сложил на груди руки.

— Глупее тебя никого не бывает, — сказала ему Пискля. — Ты самый глупый в этом океане. Спорим, не знал?

— Вовсе нет, — сказал Тедди. — Вовсе ты не глупый, Майрон. — Он обратился к сестре: — Удели мне внимание на секундочку. Где камера? Мне она нужна немедленно. Где она?

— Там, — сказала Пискля, показывая в никуда. Две башни шашек она придвинула к себе поближе. — Теперь мне нужны два великана, — сказала она. — Они бы играли в триктрак, пока не устанут, а потом забрались бы на эту трубу и кидали бы шашки вниз, и всех бы убивали. — Она посмотрела на Майрона. — И твоих радетелей бы убили, — со знанием дела сообщила она. — А если бы они не умерли, знаешь, что можно сделать? Положить яду в зафир и им скормить.

«Лейка» валялась шагах в десяти, рядом с белым леерным ограждением Спортивной палубы. Она лежала на боку в шпигатной канавке. Тедди подошел, взял ее за ремешок и повесил на шею. Затем сразу же снял. Отнес ее Пискле.

— Пискля, сделай одолжение. Отнеси ее, пожалуйста, вниз сама, — сказал он. — Уже десять. Мне нужно писать дневник.

— Мне некогда.

— Мама все равно хочет тебя видеть, — сказал Тедди.

— Врун.

— Я не врун. Хочет, — сказал Тедди. — Поэтому возьми, пожалуйста, камеру с собой, когда пойдешь… Ну давай, Пискля.

— А чего это она хочет меня видеть? — сварливо спросила Пискля. — Я вот ее видеть не хочу. — Она вдруг стукнула Майрона по руке, которая вознамерилась снять верхнюю шашку с красной башни. — Руки прочь, — сказала она.