Мишель Зевако - Кровное дело шевалье

• Название: Кровное дело шевалье
• Автор: Мишель Зевако
• Жанр: Исторические приключения

---

Пардальян сидел и смотрел на речные струи — занятие, которому чаще всего предаются бездельники и влюбленные.

Влюбленные всегда склонны к философии. Правда, одним, тем, кто познал счастье разделенного чувства, философия доказывает, что жизнь есть череда радостей и ярких впечатлений, другим же, не нашедшим взаимности, существование кажется мучительным, а все вокруг мрачным и черным.

Одни благодаря философии благословляют весь мир, а другие из-за нее же проклинают день, когда они появились на свет. Истинный же источник восторгов и жалоб один — любовь!

Так давай наберемся терпения, дорогой читатель, пока несчастный Пардальян философствует, сидя на берегу. Естественно, его взгляд на мироздание был крайне пессимистичным. Он обвинял в своих бедах и небо, и землю: все, решительно все хотели его смерти…

«А ведь я лицемерил, я лгал самому себе, — понял шевалье. — Мне же давно ясно: я люблю Лоизу, люблю безнадежно, люблю больше жизни…»

В эту минуту Пипо, разлегшийся у ног Пардальяна на теплом песке, зевнул громко и с подвыванием; пес сделал это вовсе не потому, что ему наскучили философствования хозяина, а просто от голода.

Шевалье сердито взглянул на него. Пипо понял, что вел себя неприлично, уткнул морду в лапы и затих.

Пардальян оказался перед выбором, и любое решение не сулило ему ничего хорошего. Вот как обстояли дела.

Или он освобождает Лоизу — и теряет ее навсегда, ибо даже в самых смелых мечтах невозможно представить брак между наследницей могущественной и богатой фамилии и оборванцем без гроша в кармане. Или Пардальян бросает Лоизу на произвол судьбы — и в этом случае вообще никогда ее больше не увидит.

Как видим, шевалье уже даже мечтать перестал о счастье взаимной любви, но твердо решил не щадить жизни, спасая Лоизу.

Через несколько лет после описываемых нами событий Сервантес напишет своего бессмертного «Дон-Кихота». Говорят, знаменитый испанский писатель бывал в Париже; правда, мы не знаем, встречался ли он с нашим героем. Все может быть… Ведь Пардальян, подобно Дон-Кихоту, всю жизнь стремился защищать отверженных и наказывать их обидчиков. Что же удивительного в том, что шевалье вполне мог оказаться прототипом Рыцаря Печального Образа? Однако, в отличие от героя романа, Жан де Пардальян вовсе не был сумасшедшим…

Приняв решение посвятить свою жизнь спасению и счастью Лоизы, шевалье почувствовал огромное облегчение и объявил верному псу, что им пора пообедать.

Юноша поднялся с валуна и отправился к себе, на постоялый двор. Он шагал размеренно и неторопливо. Сворачивая на улицу Сен-Дени, он вдруг услышал за спиной топот и тяжелое дыхание. Было уже совсем темно и ни души вокруг, однако Пардальян не счел нужным оглянуться. Впрочем, этого и не потребовалось. В следующий миг бегущий человек сам врезался в Жана.

От внезапного удара шевалье покачнулся, едва не упал, но все же устоял на ногах и немедленно выхватил шпагу, собираясь задать невеже добрую трепку. Но тот, похоже, очень спешил и вовсе не намеревался извиняться. Он лишь раздраженно пробурчал:

— Клянусь Пилатом и Вараввой! Не путайся под ногами!

Услыхав знакомые с детства слова, Жан остолбенел от изумления, а нахал побежал дальше.

— Это выражение… и голос! — пробормотал шевалье. — Неужели меня чуть не сшиб с ног собственный отец?

Жан бросился следом, но время было упущено, и таинственная личность растворилась во мраке. Шевалье добрался до постоялого двора и сразу спросил у госпожи Югетты, не искал ли его кто-нибудь. Но прелестная трактирщица заверила, что к юноше никто не приходил, и Пардальян подумал: «Видимо, голос негодяя лишь показался мне знакомым». Шевалье вздохнул: его огорчало, что он так и не успел проучить нахала.

Жан плотно поел, снова пристегнул шпагу, сунул за пояс небольшой кинжал с коротким широким лезвием и зашагал по пустынным ночным улицам к жилищу адмирала Колиньи. Подойдя к дому старика, шевалье три раза стукнул в маленькую боковую дверь, как учил его Деодат.

В ней тут же распахнулось крохотное окошко. Шевалье шепнул пароль:

— Жарнак и Монконтур…

Дверь открылась; на пороге стоял человек в кожаной кирасе; он сжимал в руке пистолет.

— Что вам угодно? — осведомился он.

— Я хочу поговорить со своим другом Деодатом, — объяснил шевалье.

— Не сочтите за обиду, — голос мужчины с пистолетом немного потеплел, — но соблаговолите назвать ваше имя.

— Я шевалье де Пардальян.

Человек в кирасе радушно распахнул дверь:

— О, месье де Пардальян! Входите же! Я мечтаю познакомиться с вами!

— Простите, — промямлил растерявшийся шевалье, — но я не совсем понимаю…

— Вы ведь не знаете меня? Разрешите представиться: де Телиньи.

XXX ГУГЕНОТЫ

Телиньи, мужу дочери адмирала, было в то время лет двадцать восемь — тридцать. Высокого роста и крепкого сложения, он, как утверждали, отлично владел шпагой и недурно пером. Глаза, смотревшие доброжелательно и прямо, невольно вызывали симпатию. Прекрасным манерам и отменному вкусу Телиньи завидовали многие придворные щеголи. К тому же зять адмирала был весьма начитан. Неудивительно, что Лоиза де Колиньи предпочла Телиньи многим знатным и богатым женихам и отказала даже блистательному герцогу Гизу.

Впустив Жана во двор, Телиньи крепко запер двери, кликнул лакея и отдал ему свое оружие.

— Должен прийти еще лишь один господин. Ты понимаешь, кого я имею в виду. Смотри, не перепутай!

Затем, подхватив Пардальяна под руку, Телиньи увлек его к дому. Миновав парадную лестницу, молодые люди вошли в маленький кабинет.

— Я сегодня сам стою на страже, — улыбнулся Телиньи. — Мы принимаем гостей: в доме не только адмирал, но и господин де Конде, и его величество Генрих Наваррский. Теперь же, шевалье, дайте мне обнять вас!

И Телиньи с горячей симпатией прижал к груди Жана, которого чрезвычайно растрогало такое проявление дружеских чувств.

Пардальяна не удивило оказанное ему доверие, правда, он подумал: «Кажется, я сейчас снова увижу заговорщиков, как тогда, в гостинице, только теперь это гугеноты».

Телиньи тем временем проводил шевалье в кабинет, и Пардальян заметил, что лакей, как и все слуги в этом доме, был вооружен; дворец на улице Бетизи напоминал крепость, готовую выдержать длительную осаду.

— Вы же настоящий герой! — вскричал Телиньи. — Вы вызволили из беды нашу добрую королеву Жанну. Ах, шевалье, мы все так мечтали познакомиться с вами и принести вам нашу искреннюю благодарность!

— Благодарю, однако заверяю вас, что даже не подозревал, кому оказываю помощь. Но прошу меня простить: мне необходимо переговорить с Деодатом об одном очень серьезном деле; он обещал мне свою поддержку.

— Вы можете рассчитывать на нас всех! А граф де Марийяк…

— Граф де Марийяк?

— Ну да, таков титул нашего милого Деодата. Он буквально восхищен вами и столько о вас рассказывал!

— Так я сумею встретиться с ним?

— Конечно! Через минуту!

Телиньи кивнул слуге и распорядился передать графу де Марийяку, что того ожидает посетитель. Вскоре в коридоре послышались быстрые шаги, дверь открылась, и в кабинет влетел сияющий Деодат. Он кинулся к Пардальяну и крепко обнял его:

— О, мой любезный друг! Как я счастлив, что вы обратились ко мне за помощью! К вашим услугам я сам, мое оружие и мои деньги!

Пардальян был тронут до глубины души и прерывающимся голосом промолвил:

— Благодарю вас! Как мне выразить вам свою признательность?

— Признательность? Нет, это я признателен вам — как и все остальные… Вы сохранили жизнь нашей повелительнице!

Телиньи, поняв, что молодым людям нужно поговорить наедине, незаметно выскользнул из комнаты.

Друзья сели.

— Знаете, Пардальян, мне так хорошо было у вас, там, на постоялом дворе. Я приехал в Париж в тяжелый момент, был в отчаяньи, а ваши добрые слова, ваш приветливый взор, ваши шутки успокоили меня, примирили с самим собой… Поверьте, дорогой друг, вы принесли мне счастье, — сказал Марийяк.

— Ах, Деодат, вы так изменились! — удивился шевалье, пристально посмотрев на графа де Марийяка. — Улыбаетесь, глаза сияют, губы смеются. Похоже, фортуна повернулась к вам лицом?

— Фортуна? Наверное, так, шевалье. Я наконец узнал, что такое счастье.

— Вот как? Мне, разумеется, не хотелось бы показаться нескромным, однако…

— Друг мой, у меня нет от вас никаких тайн! Я люблю — и любим… Моя суженая сейчас в Париже, она остановилась у своей родственницы. Мы встречаемся два раза в неделю и собираемся…

— Да-да?

— Собираемся уехать в Беарн и там обвенчаться. Моя избранница — круглая сирота, я единственный близкий ей человек в целом мире. Для меня же она — все! Если мы расстанемся, я потеряю рассудок или погибну…