Мишель Зевако - Кровное дело шевалье

• Название: Кровное дело шевалье
• Автор: Мишель Зевако
• Жанр: Исторические приключения

---

Впрочем, он женился на Диане де Франс, но сделал это лишь потому, что так приказал ему тиран-отец, старик коннетабль. Перед свадьбой Франсуа заключил с невестой своеобразное соглашение. Как они и договорились, их супружество оставалось только формальным и так и не превратилось в настоящий брак. Встречались они нечасто: за восемь лет Франсуа лишь три-четыре раза видел принцессу, которая, надо сказать, ничем не запятнала его имени. Это означает, что, имея множество любовников (как утверждают авторы хроник), Диана, глубоко чтившая своего мужа, всегда заботилась о соблюдении приличий.

Но Франсуа отчаянно тянуло в родовое гнездо Монморанси. Как-то он даже отправился туда, чтобы разузнать наконец все детали ужасных событий, перевернувших его жизнь. Герцог почти добрался до своих владений. Однако, оказавшись на опушке леса и увидев перед собой великолепный замок, а дальше — дом в Маржанси, Франсуа утратил смелость… Стараясь не показать окружающим, сколь сильное впечатление произвели на него эти места, он повернул коня и отдал свите приказ возвращаться в Париж…

Нередко какой-нибудь ничтожный эпизод определяет всю дальнейшую судьбу человека. Если бы Франсуа решился тогда посетить Маржанси и поговорить с тамошними жителями, ему, возможно, давно было бы известно, кто виноват во всех его горестях и бедах.

Не использовал Франсуа и другой шанс убедиться в невиновности любимой…

В 1567 году гугеноты разбили католиков при Сен-Дени и подошли почти к самому Парижу. После этого старый коннетабль Анн де Монморанси, встав во главе католической армии, нанес протестантам сокрушительное поражение и отбросил их от столицы. Но в кровавой сече коннетабль получил смертельную рану. Старика доставили в резиденцию его младшего сына Анри, герцога де Данвиля. Сам Данвиль в то время доблестно воевал в Гиени, силой оружия внушая гугенотам почтение к мессе. Франсуа был в Париже. Он не видел отца целых три года. Узнав, что дни коннетабля сочтены, старший сын кинулся к нему, тем более что младший отсутствовал.

Старый Монморанси завершал свой земной путь; он уж продиктовал писцу свое завещание. При виде Франсуа умирающий слабо улыбнулся.

Здесь же, в спальне, рыдали, стоя на коленях, верные слуги дома Монморанси. Явился посланник короля и Екатерины Медичи и сообщил, что их величества скорбят о потере преданного друга. Придворный пытался найти слова, чтобы утешить старика, стоящего на краю могилы, но коннетабль спокойно сказал ему:

— Я прожил восемьдесят лет. Так потерплю же последние десять минут…

Когда Франсуа вошел к отцу, тот с забинтованной головой лежал в постели. Он уже причастился, и всем было ясно, что раненый доживает последние минуты: он с трудом дышал и едва ворочал языком. Слабым взмахом руки коннетабль отослал всех из комнаты и поманил к себе старшего сына. Франсуа наклонился над кроватью, пытаясь расслышать тихий шепот умирающего.

— Сын мой, — проговорил старик. — На пороге смерти я оглядываюсь назад и понимаю, как много ошибок совершил… Я совсем не заботился о вашем счастье… Признайтесь, Франсуа, вы можете назвать себя счастливым?

— Не терзайтесь, отец. На мою долю выпало столько счастья, сколько отмерил мне Всевышний.

— Но ваш брат…

Франсуа содрогнулся, однако совладал с собой.

— Вы не хотите примирения?..

— Это невозможно! — отрезал сын.

— Но послушайте, возможно, Анри не так уж виноват перед вами…

Франсуа грустно покачал головой.

— А та женщина, что с ней случилось? — вдруг встрепенулся коннетабль.

— Какая женщина, отец?

— Та… дочь господина де Пьенна… О Боже, темнеет в глазах… Это конец…

— Не волнуйтесь, батюшка. Я давно забыл о ней.

— Разыщи ее… разыщи… У нее твоя…

Голос коннетабля прервался, старик погрузился в забытье, пробормотал несколько бессвязных слов и умер…

Так Франсуа и не узнал тогда правды о своей первой жене. Он не заинтересовался тем, почему отец столь настойчиво просил его найти Жанну, решив, что это был лишь бред умирающего.

Старого коннетабля похоронили по-королевски. Однако скончался он как нельзя более кстати: могущественного сеньора очень боялись; его опасались Гизы; он тревожил даже Екатерину Медичи.

Один лишь Франсуа искренне оплакивал этого человека, со смертью которого уходила в прошлое великая эпоха.

После боя при Сен-Дени Франсуа де Монморанси покинул армию. Екатерина Медичи предложила ему однажды повести войска на еретиков, однако герцог не согласился, объяснив, что сражался раньше плечом к плечу с гугенотами против общего врага и потому не видит в них противников.

Королева-мать сочла слова Монморанси крайне подозрительными и тут же возненавидела Франсуа. Она приказала Алисе де Люс обольстить маршала, но фрейлина так и не сумела этого сделать.

Франсуа никогда не принимал участия ни в каких заговорах, но всегда хотел, чтобы во Франции воцарился благословенный покой. Люди, мечтавшие о том же и не понимавшие, почему из-за религиозных разногласий нужно проливать реки крови, составили небольшую группу, получившую название Партии политиков; эту партию, сам того не желая, возглавил Франсуа.

Граф де Марийяк, оказавшись в Париже, нанес Франсуа де Монморанси визит и предложил ему переговорить с королем Наварры.

Генрих Беарнский пробрался в столицу инкогнито; его сопровождали принц Конде и адмирал Колиньи. В назначенное время маршал Монморанси прибыл во дворец адмирала. Мы помним, какое впечатление произвела на шевалье де Пардальяна весть о появлении Франсуа де Монморанси.

Но оставим пока Жана в обществе его друга графа Марийяка и поспешим в гостиную вслед за маршалом.

Генрих Беарнский приветствовал Франсуа де Монморанси без своих обычных шуточек, с большим уважением. Франсуа же почтительно поклонился юному королю.

— Ваше величество, — промолвил маршал. — Для меня огромная честь обсудить с вами положение в стране и разные взгляды на религиозные распри. Я надеюсь, что вы посвятите меня в свои планы, я же, ничего не утаивая, расскажу вам о наших намерениях.

Решительность и прямота маршала понравилась хитрецу Беарнцу. Он указал Франсуа на кресло.

— Негоже знаменитому полководцу стоять, когда я сижу. Ведь я худший солдат, чем любой новобранец.

Похоже, король старался выиграть время, чтобы сосредоточиться.

Монморанси опустился в предложенное кресло. Генрих окинул цепким взглядом суровое и смелое лицо герцога и, чуть помедлив, произнес:

— Господин маршал, не стану распространяться о том, с каким доверием я отношусь к вам. Мы представители разных партий, однако я всегда восхищался вами. И лучшим подтверждением моего безмерного уважения к вам является то, что лишь одному вам во всем Париже известно о моем прибытии и моем убежище.

— Сир, вы оказали мне честь, но, уверяю вас, ваше величество, что ни один настоящий дворянин не выдал бы вашей тайны.

— Вы так думаете? — со скептической улыбкой заметил Генрих Наваррский. — Я с вами не согласен и повторяю еще раз: вы единственный человек, которого я пригласил сюда. Вы пришли — и я уверен, что мне ничто не угрожает.

Маршал молча поклонился, а король Генрих продолжал:

— Не хочу от вас скрывать и цели моего визита в столицу. Господин маршал, мы решили похитить Карла IX, короля Франции. Что вы об этом думаете?

Колиньи побелел, а Конде в волнении затеребил пряжки своего камзола.

Маршал же, не изменившись в лице, холодно осведомился:

— Сир, вас интересует, насколько реальны ваши замыслы, или вы хотите знать мое мнение о последствиях этой авантюры — как в случае успеха, так и в случае неудачи?

— Это мы обговорим потом. А пока я хочу услышать, не считаете ли вы нашу затею бесчестной. В том, что она целесообразна, я не сомневаюсь. Так как же? Вы за или против?

— Мой ответ зависит от того, для чего вам понадобилось захватить французского монарха. Карл не сделал мне ничего дурного, но и восхищаться им особо не за что. Однако он мой повелитель. Я должен хранить ему верность. Итак, ваше величество, собираетесь ли вы свергнуть короля и посадить на трон кого-то другого? Если так — я ваш противник. Или вы стремитесь таким способом вынудить государя закрепить во Франции веротерпимость? Тогда я сохраняю нейтралитет. Но вашим союзником я не стану ни при каких обстоятельствах.

— Коротко и ясно! Беседовать с вами — одно удовольствие, господин маршал. Что ж, расскажу, почему нам пришло в голову похитить моего кузена Карла. Мне, как и вам, известно, что королева-мать хочет устроить новую бойню. У нас же сейчас слишком мало сил: не хватает ни золота, ни солдат. А нам угрожает смертельная опасность! И то, что мы задумали, является всего лишь заурядной военной операцией. Ведь если бы Карл выступил против нас во главе армии, мы бы, естественно, постарались пленить его. Разве я не прав?