Людвига Кастеллацо - Тито Вецио

• Название: Тито Вецио
• Автор: Людвига Кастеллацо
• Издательство: Глоса
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1996
• ISBN: 985-6068-08-8

Несчастная любовь к юной красавице-рабыне и несправедливое лишение наследства толкнули отважного римского патриция Тито Вецио на отчаянный шаг — поднять восстание рабов и свободных граждан. В романе увлекательно описаны бои гладиаторов, роскошные пиры пресытившейся и развращенной знати, обычаи и нравы, царившие в Риме за сто лет до Рождества Христова.

---

— Да, мы наконец пришли, — отвечал Черзано, растягивая веревку на руках, — вот я тебе сейчас и секрет открою.

— Да, пора, объясни, пожалуйста, я пока ничего не понимаю.

— А вот посмотри туда.

— Что такое?

— Гляди хорошенько.

— Ровно ничего не вижу, — говорил Макеро, глядя вниз.

— Гляди хорошенько, по направлению вон того пятна.

— Ну, вижу: плющ, а это, если не ошибаюсь, фиговое дерево, а там… именем Геркулеса! Это просто крапива. Пусть погубит тебя Атропа,[218] ничего я больше не вижу.

— Смотри хорошенько вниз на грунт, на воду.

— Что же там на дне может быть?

— Как что, подлый злодей, смерть там! — вскричал Черзано, размотав веревки, связывавшие его руки, и обхватывая Макеро, словно железными клещами. Легионеры бросились спасать своего начальника, но было уже поздно. Враги, схватив друг друга, стремглав летели в пропасть, лишь снизу послышался отчаянный вой храброго воина. По естественному чувству самосохранения Макеро вцепился в Черзано, отчего скорость падения еще больше увеличилась. Болотистая почва расступилась и до половины всосала упавших. Чем активнее они пытались вытащить ноги из болота, тем больше уходили вниз. Наконец, когда вязкая жидкость подступила им под горло, Макеро так заорал, что переполошил даже лягушек и вызвал смех стоявших наверху легионеров. Это было уже последнее усилие, вскоре головы врагов скрылись под жидкой грязью и только одни пузыри указывали место их могилы. Опять наступила тишина, лягушки мало-помалу успокоились и снова затянули свой заунывный концерт.

Гибель храброго воина ни мало не тронула легионеров, напротив, они хохотали, когда внизу раздался рев ужаса погибающего Макеро. Что же касается арестанта, то они находили, что его поступок был вполне геройским. Впрочем, и к нему они также отнеслись с равнодушием бывалых солдат.

— Что же мы тут будем стоять? — сказал один из легионеров, — не лезть же нам вниз. Оставаться здесь и ждать их возвращения, я полагаю также лишним, едва ли они придут, подземное царство их поглотило. А мы, поскольку ходим еще пока по земле, можем отправиться спать, это дело будет самым правильным, не правда ли, друзья?

— Да, конечно, пойдем домой, — отозвался другой легионер: подадим рапорт центуриону о том, что его доблестный помощник отправился кормить своим телом рыб. Сам, должно быть, того пожелал, ну, так и случилось, а нам-то что?

— Он поверил рудиарию и все рассматривал, что там внизу есть, ну, арестант его и толкнул. Конечно, лучше насытить рыб своим мертвым телом, чем живому быть заклеванным орлами да коршунами: расчет прямой.

— Если рассудить здраво, и Макеро ничего не потерял. Положим, он не был бы пригвожден к кресту, как рудиарий, потому что — военный, но рано или поздно все равно околел бы под палками центурионов[219] братцы, домой, мы справили похороны, как следует, — сказал один из легионеров, подражая гнусавым возгласам распорядителей похорон и размахивая во все стороны горящим факелом.

— Иди в преисподнюю к покойникам! — кричали с хохотом солдаты, — ты нас обрызгал горячей смолой.

Таким образом, смеясь и болтая, четверо легионеров спустились с площадки башни и разошлись по своим квартирам.

КАТАСТРОФА

В то время, как квестор Фламмий так аккуратно исполнил возложенное на него поручение, кавалерийский отряд под предводительством Лукулла выехал из ворот Дианы Тифантины и по Латинской улице поскакал по направлению к храму. Была холодная ночь. Ветер порывисто свистел, точно змей, по народному поверью обвивающий головы фурий. Луна то освещала поля своими бледными лучами, то пряталась за дымкой свинцовых туч. В окрестных деревнях выли собаки, вероятно, чувствуя волка, спускавшегося с горы в долину в поисках добычи. Необыкновенное зрелище представляли римские всадники, в белых плащах на вороных лошадях. Запоздалый прохожий с ужасом останавливался и творил молитву богам, принимая скачущих белых всадников за сонм привидений. Земледельцы, живущие в отдельных хижинах, или, говоря современным языком, на хуторах, выглядывая из-за дверей, принимали конный отряд Лукулла за всадников Ганнибала, восставших из своих могил и со дна песчаного Волтурна для ведения новой войны. Передвижение этой конницы было страшным и таинственным. Действительно, очень трудно было объяснить, зачем понадобилось римской кавалерии в бурную холодную ночь скакать по полям к храму богини Дианы? Наверное, это воскресшие покойники, убитые сто лет назад, хотят отомстить за свою смерть, — говорили суеверные крестьяне.

Пока отряд претора Лукулла следует по направлений к храму Дианы и наводит ужас на мирных поселян, посмотрим, что делается в самом храме.

Снаружи здание было мрачным, как могила, но перейдя порог известной нам калитки, можно было увидеть сквозь слюду окна маленького покоя свет от большого количества фонарей, услышать прелестные звуки молодого свежего голоса под аккомпанемент мелодичного инструмента, изобретенного Терпандром (нечто вроде гитары или арфы с двенадцатью струнами). Там на нижнем этаже была устроена столовая, освещенная и убранная цветами, стены и потолок которой были со вкусом разрисованы. В центре стоял стол под драпировкой в форме палатки из самой тончайшей ткани, увитый венками из цветов, уставленный самыми вкусными блюдами и лучшими винами. Около стола, как обычно, стояли две кровати и у каждой из них — по маленькому столику с художественной отделкой. Кушанья накладывались на золотые и серебряные блюда, а вино наливалось в кубки из того же металла. Кровати по своему богатству мало чем уступали римским, хотя на них возлежали благочестивые жрицы храма богини Дианы, а не грешные патриции. Обе кровати были из черного дерева с резьбой и инкрустациями, кроме того в отдельных местах отделаны слоновой костью и золотом. Но что было особенно роскошно и богато, так это подушки, одеяла и ковры. Служительницы богини Дианы, как видно, любили нежить свои тела на мягких подушках под изящными одеялами. Всеми этими богатствами и соблазнительными удобствами, оставленными перепугавшимися святыми девами, воспользовался бывший всадник царя Югурты, предоставив их в распоряжение супруги Тито Вецио.

На одной из кроватей лежал наш герой в одежде для пиров, увенчанный розами. Глядя на него в таком наряде, трудно было предположить, что это отважный воин, предводитель восставших, три раза одержавший победу над страшными римскими легионерами. Его красный походный плащ и оружие лежали в углу. В эту минуту Тито Вецио забыл обо всем на свете, он жил только для любви и неги. Но с утренней зарей, когда боевая труба оповестит воинов, что настал час битвы, юный герой первым будет готов: наденет свой шлем, латы, сядет на коня и, обнажая меч, понесется на приступ Капуи. Он будет неустрашим, также как троянец Гектор, бросившийся с копьем в одной руке и факелом в другой жечь корабли греков.

Луцена, как особа хорошо воспитанная, знающая приличия, не лежала на кровати, а сидела около своего милого Тито. Она была одета в длинную белую тунику из тонкой ткани, изящно вышитую и спускавшуюся до ног. Молодая гречанка была изумительно хороша в этом наряде, ее стройная фигура походила на художественное произведение ваятеля. Лицо с правильными, необыкновенно красивыми и выразительными чертами стало еще прелестнее, черные глаза светились огнем страстной любви, на губах играла улыбка счастья, а сквозь белизну щек, цвета лилии, пробивался легкий румянец. Она время от времени глядела на полулежащего юношу, любуясь им с восторгом влюбленной женщины.

На другой кровати лежал наш старый знакомый нумидиец Гутулл, он был в латах и снял лишь шлем, его длинный меч стоял тут же. Закутавшись в белый плащ, африканец приятно улыбался, глядя на молодую чету влюбленных. Цвет одежды еще больше оттенял его бронзовый цвет лица.

Роскошный ужин закончился, ничто не нарушало веселья и доброго расположения духа этих трех людей, так искренне любящих друг друга. Они были полны надежды, их не тяготило предчувствие близкого несчастья. Тито Вецио устроил все, как опытный полководец. Утренний приступ был решен.

Успешное осуществление плана, порученное Луципору и Черзано, не вызывало сомнения. Гутулл, так же, как и влюбленная Луцена, полагал, что его разумный и храбрый друг непобедим и могущественен, словно боги Олимпа. Мысль об измене не приходила ему в голову.

Так наслаждались трое друзей, не подозревая, что людские страсти готовят им гибель. Холодный зимний ветер завывал в священном лесу храма Дианы, сгибая к земле столетние деревья, ночь была темная, страшная, а в их комнате, убранной цветами, освещенной множеством свеч, было тепло, уютно, царствовала любовь и дружба.

Луцена взяла лиру, и комната огласилась чудными мелодичными звуками.