Лора Бекитт - Цветок на камне

• Название: Цветок на камне
• Автор: Лора Бекитт
• Издательство: Книжный клуб «Клуб семейного досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9910-1547-9

Асмик совершила тяжелое преступление — она полюбила врага ее народа, красавца-араба. Что ждет эту порочную страсть?

---

— Меня зовут Асмик Агбалян, я сражалась в рядах людей, восставших против власти халифата. Больше десяти лет назад часть моих родственников покинула Персию и уехала в Византию.

Князь обвел взглядом своих приближенных.

— Кто-нибудь знает эту женщину?

Какой-то человек поднялся с места, подошел к Асмик и заключил ее в объятия.

— Ты жива?! Вылитая Сусанна! — воскликнул он, отступил на шаг и медленно покачал головой, будто не в силах поверить в увиденное.

Асмик едва узнала его.

— Дядя Григор…

Он печально улыбнулся.

— Прошу, не смотри на меня так, будто я вернулся с того света! Что с Сусанной? Впрочем, я уже знаю ответ…

— Я пришла сюда затем, чтобы рассказать вам нелегкую правду, — тяжело вздохнув, сказала молодая женщина. — Вы готовы меня выслушать?

— Да, — промолвил Смбат Багратуни, — мы все этого ждем. — Он посмотрел на Тиграна. — Кто этот мальчик?

— Это мой сын. Будет лучше, если он не станет присутствовать на этом суде. Прошу тебя подождать снаружи, Тигран.

— Почему на суде? — В раскатистом басе Смбата прозвучало удивление. — По-моему, ты достойна награды.

— Если я достойна награды, я ее получу, — усмехнулась женщина.

Воспоминания придали ей сил. Асмик гордо вскинула голову и принялась говорить.

В шатре стояла гробовая тишина. Казалось, не было слышно даже дыхания людей, внимавших женщине, которая повествовала о своей судьбе, ошибках, потерях, завоеваниях и… любви.

— Я люблю его, — просто сказала она. — Я знаю, что это запрещено, что это грех и что это преступно. Однако с этого все началось, этим все и закончилось. Жить иначе я уже не смогу.

Наступила долгая пауза. Наконец Смбат Багратуни спросил:

— Чего ты хочешь?

— Я скажу, чего хотим мы. Я и Камран. Я родилась в Исфахане и считаю этот город родным. Мне нелегко расставаться с ним, однако сейчас мы желаем найти приют в Константинополе. Хотя бы на время. Потом решим, что делать дальше. Мы не желаем, чтобы нас преследовали и презирали. Мы хотим любить друг друга. — И смущенно прибавила: — Я… жду ребенка, и мне бы очень хотелось его сохранить.

— Твои дети принадлежат к нашей Церкви?

— Да. Но тот, кто должен родиться… я не могу обещать. Возможно, мы приобщим его к другой вере.

— Что решим? — спросил Смбат Багратуни у собравшихся, хотя решение было написано на его лице.

Присутствующие молчали.

— Глядя на вас, я будто смотрю в лицо своему отцу и братьям, — не выдержав, прошептала Асмик.

— Не совсем так, — сказал Смбат Багратуни, и Асмик уловила в его голосе оттенок вины, — потому что все мы живы, а твои родные приняли мученическую смерть.

В глазах Григора Манавазяна стояли слезы. Он выступил вперед и заявил:

— Я готов дать племяннице приют. Думаю, армянская община в Константинополе охотно примет ее в свое лоно.

— Благодарю тебя, дядя, — с достоинством промолвила Асмик и добавила: — Однако я прошу не столько за себя, сколько за своего возлюбленного.

Кто-то нерешительно произнес:

— Законы государства и Церкви…

Смбат Багратуни усмехнулся.

— Законы — это одно, они мертвы, тогда как голос сердца жив, пока жив человек. В конце концов, что такое жизнь? Это схватка человека с вечностью, в которой человек неизбежно проигрывает, но, тем не менее, никогда не сдается. — И обратился к Асмик: — Ты была с нами, сестра, и останешься с нами. Что касается твоего избранника… Он заплатил за право быть среди нас своей кровью. А быть ли ему с тобой, решать только тебе.

Асмик вышла из шатра, обняла сына и пошатнулась от внезапной слабости. Ей показалось, что она вновь почувствовала ту невыносимую боль, которая терзала ее все эти годы. Асмик сказала себе, что это было последний раз. Отныне в ее жизни не останется места отчаянию и мраку, в ней будут царить только любовь и свет.

Конечно, молодая женщина знала, что так не бывает. И все же Асмик чудилось, будто ее душу навсегда покинуло чувство вины, что она вступила в долгожданную эпоху надежды и веры. Не в Бога и не в любовь — в это она верила всегда. В себя, в свои силы. В свое будущее.

Эпилог

Константинополь уютно расположился между трех больших морских рукавов, воды которых омывали берега, утопавшие в пышной зелени садов. Там, где заканчивался город, тянулась, насколько хватало взгляда, плавно переходящая в холмистую местность равнина.

Столица Византийской империи была окружена мощными крепостными стенами, внутри которых кипела жизнь. Здесь было много красивых, величественных зданий, в том числе знаменитый храм Святой Софии, который очень нравился Асмик. Она полюбила Константинополь не только как приют спасения своей любви, а просто как прекрасный и свободный город.

Ее изумлял Босфор, окаймленный двумя рядами холмов, Босфор, чьи воды весной были усыпаны цветами, а осенью покрыты ковром ярких листьев. В них отражалось пронзительно-синее небо и плыли тени высоких, густых облаков.

Во всякое время года город находился во власти ветров, и, случалось, зимой его жители кутались в меха, зато летом разгоряченное зноем тело овевала приятная прохлада.

Рекомендации Смбата Багратуни помогли Камрану поступить на службу к императору Византии: отныне он состоял в дворцовой охране. Асмик воспитывала детей — Тиграна и Сусанну, которые посещали школу при христианской церкви, и младшую дочь, названную Зульфией в честь матери Камрана.

Асмик и Камран никогда не затрагивали вопросы веры и почти не говорили о прошлом. У них был маленький домик с садом, общая постель (наконец-то!) и — порой казавшаяся призрачной, а иногда вполне реальная — уверенность в будущем. Асмик не переставала думать о том, какое это счастье — просыпаться в объятиях любимого мужчины. Случалось, они долго лежали, прижавшись друг к другу, молча внимая тому, что когда-то казалось немыслимым. В такие мгновения они были существами без прошлого и будущего, которым хорошо именно здесь и сейчас.

Как-то вечером, когда они сидели в саду, Камран сказал Асмик:

— Я часто вспоминаю, как впервые увидел тебя в Исфахане. На тебе было зеленое платье, платье цвета весны, надежды, Корана и…

Он неожиданно умолк, и молодая женщина погладила его по руке.

— Из-за меня ты потерял родину, заплатил за мою любовь вечным изгнанием из своего мира.

Камран улыбнулся.

— Это был мой выбор. И потом, разве с тобой случилось не то же самое?

Асмик ответила на его улыбку.

— Нет, я не права. На самом деле все еще впереди. Мне кажется, мы еще побываем везде, где только захотим, вернемся в Исфахан, а еще ты покажешь мне Багдад.

— Каким же образом?

— Очень просто. Я надену покрывало и буду видеть всех, а меня — никто. Рука об руку мы пройдем по городу, который спорит красотой с небом и солнцем.

Камран рассмеялся.

— С небом и солнцем может сравниться только твоя красота! Я предпочитаю, чтобы ты не кутала в покрывало ни тело, ни… душу. Я хочу читать тебя как открытую книгу, чтобы каждый день убеждаться в том, что ты счастлива. Видеть тебя — значит жить. Разве нам мало того, что у нас есть?

Асмик положила голову на плечо возлюбленного и сплела пальцы с его пальцами. По нежно-бирюзовому небу медленно плыли нежно-розовые, похожие на лепестки цветов облака. Со стороны Босфора струилась прохлада. Из дома доносились веселые голоса детей.

Асмик знала, что Камран часто думает о своей родине. Она тоже вспоминала великолепный город, зеленую долину и искрящуюся, как Млечный Путь, реку, вспоминала и часто видела его во сне, как и маленькое, спрятанное в горах селение и его обитателей.

В жизни каждого человека бывают сны, которые никогда не кончаются, которые так же сладки и недосягаемы, как Вечность.

Примечания

1

Персия находилась под властью Арабского халифата с VII в.

2

Асмик — по-армянски «жасмин».

3

Луйс — по-армянски «свет».

4

Каурма — хорошо прожаренное мясо, залитое толстым слоем курдючного сала, которое хранили в глиняных кувшинах, зарыв их в землю.

5

Сасаниды — династия царей, правивших в Персии до арабского завоевания.

6

Камран — могущественный, счастливый.

7

Омейяды — династия арабских халифов (661–750).

8

Хаким — врач.

9

Хуррамиты — приверженцы ряда антиисламских, антихалифатских религиозно-политических движений в Персии, Азербайджане, Средней Азии.

10

Большинство хуррамитов были зороастрийцами, то есть принадлежали к религии древних народов стран Ближнего и Среднего Востока, в основе которой лежало представление о борьбе добра и зла, почитание огня, идея о посмертной встрече души со своей совестью.