Наталья Петрова - Скопин-Шуйский

• Название: Скопин-Шуйский
• Автор: Наталья Петрова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03328-3

В череде злодейств и предательств, которыми так богата история Смутного времени начала XVII века, князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский (1586–1610) являет собой один из немногих образцов доблести и чести. Замечательный полководец и умелый дипломат, он сумел очистить Московское государство от сторонников Тушинского вора, и в марте 1610 года — за два с половиной года до подвига Минина и Пожарского! — Москва с ликованием встречала его как своего избавителя. Князь пользовался всеобщей любовью, и кто знает, как повернулась бы история России и скольких бед и несчастий можно было бы избежать, если бы молодой и полный сил воевода, которому не исполнилось и двадцати четырех лет, не умер бы от загадочной и страшной болезни, по слухам отравленный завистниками, своими родичами, не желавшими делиться с ним властью… Автор книги, предлагаемой вниманию читателю, с нескрываемой любовью пишет о своем герое, воссоздавая историю его жизни на фоне драматических и трагических событий, происходивших тогда в России и за ее пределами.

---

Османская империя в ту эпоху представляла для европейцев самую большую опасность. Зародившаяся около 1300 года турецкая держава очень быстро подчинила себе всю Малую Азию и уже к концу столетия начала экспансию вглубь Балкан. В середине XV века султан Мехмед II Завоеватель осадил и захватил столицу Византии — Константинополь, положив конец существованию империи ромеев. За «вторым Римом» последовали Сербия, Босния, Албания, Трапезундская империя. В XVI веке турки включили в состав своего государства все Восточное Средиземноморье, Египет и часть Аравии со священными для мусульман городами Меккой и Мединой. Власть султана признали Алжир, Курдистан, Крым. Современник Ивана IV Сулейман I Великолепный раздвинул границы Османской империи от Багдада до Белграда, едва не захватив Вену. Наибольшую обеспокоенность успехами Великолепного правителя выражали австрийские Габсбурги, поскольку европейские притязания турок затрагивали уже их владения. Дважды, в 1511 и 1514 годах, папа призывал европейских государей отправиться в крестовый поход против турок, однако добровольцы так и не отыскались.

Не довольствуясь успехами на суше, турки распространяли свою власть и на море. Одержав в 1538 году победу над соединенным флотом европейских держав, турки почувствовали себя безраздельными хозяевами на Средиземном море. Становилось очевидным, что европейские государства не только не могут противостоять туркам поодиночке, но даже их совместные усилия не приносят ощутимых результатов в борьбе с могучей Османской империей. К тому же нередко случалось, что просьба о военной помощи европейского государя должна была подкрепляться его уступками в религиозных вопросах; если же правитель не был склонен к компромиссам в делах веры, то не получал и подмоги. Так, когда турки стояли под стенами Вены в 1529 году, Фердинанду I не только отказали в поддержке соседние государства, но даже его брат Карл V не прислал своих войск.

В этой ситуации некоторые государства сочли за лучшее пойти на союз с турками, обезопасив свои границы, а кое-кто из предприимчивых политиков решил воспользоваться этим союзом, чтобы создать себе поддержку в межевропейских конфликтах. Монархи Европы готовы были заключать союзы даже с мусульманами, лишь бы не поступиться своими собственными интересами.

Австрийский император в начале XVI века предложил туркам заключить договор о дружбе и помощи против Венеции; спустя несколько лет уже Венеция искала дружбы с Османской империей. Союзы с турками против Габсбургов заключили последовательно Венгрия, Польша и Франция. Не осталась в стороне и Англия, также пожелавшая дружить с турками ради торговой прибыли. Однако в глазах турок эти союзы вовсе не были основой прочных и стабильных отношений — если султану было выгодно нарушить мирный договор, то он совершенно не затруднялся в этом, впрочем, как и его союзники. Когда в 1593 году турки начали новую войну против Австрии (так называемая Пятнадцатилетняя война завершится в 1606 году), германский император Рудольф II Габсбург, не надеясь на поддержку западных соседей, предложил создать новую коалицию, теперь уже из восточных государств. В нее должны были войти Польша, Германия, Австрия, Трансильвания, Россия и Персия. Идею создания коалиции горячо поддержали папа и венецианские купцы, которые выделили большие средства для ведения войны. Началась длительная полоса переговоров, осложнявшихся возникающими противоречиями между союзниками. Чтобы заинтересовать Россию антитурецкой коалицией, императорский посол обещал ей посредничество в польско-русских делах: в 1592 году король Польши Сигизмунд III занял одновременно и шведский престол после смерти тамошнего короля, и Россия опасалась территориальных притязаний этих двух государств.

Османская проблема была совсем не чужда России. Для нее турецкая опасность представала прежде всего в образе крымского хана — вассала султана. Крымчаки регулярно совершали набеги на русские земли, даже после строительства на юге засечных линий. От крымского хана приходилось откупаться богатыми подарками, но случалось, что противники с севера и юга — шведский король и крымский хан — договаривались между собой об одновременном начале военных действий против России, и тогда приходилось срочно замиряться с одной из сторон или же выстаивать между двух огней.

К России всегда обращались в тех случаях, когда нужна была поддержка силой или средствами, а чаще всего и тем и другим, — так было и на исходе XVI столетия. Трижды в царствование Федора Ивановича приезжал посол от цесаря с просьбой о помощи; просьбы эти были расцвечены обычными в дипломатическом языке словами о любви, вечной дружбе и единстве интересов императора и «дражайшего и любительного брата государя царя». Помощь от России цесарь получил. Однако время шло, а никаких конкретных действий сам император против турок не предпринимал. Наконец, у приехавшего в очередной раз в Россию посла было спрошено напрямик: собирается ли цесарь заключать союз с царем или нет? Тогда-то и выяснилось, что никто о войне с турками и не помышляет: испанский король занят войной с английской королевой, а также с французским королем и Нидерландами, а без участия короля и папы император не может заключить союз с русским царем[155].

На этом любовь «христианнейших королей» к России и закончилась, потому что начинать войну с могущественными турками в одиночку ни Федор Иванович, ни Борис Годунов не захотели. Не стал исключением и самозванец.

К планам похода против турок самозванца подтолкнули события под Азовом. Зимой 1605 года он отдал приказание отлить большое количество орудий, хотя «великолепных больших красивых пушек» в Москве, как писали иностранцы, и так было достаточно. Той же зимой он отправил артиллерию в пограничный Елец, собираясь следующим летом воевать с татарами. «Но как только слух о его намерении дошел до татарского рубежа и об этом узнал татарский царь… он покинул свой главный город Азов и ушел в степи»[156]. Эта неожиданная победа вдохновила самозванца на дальнейшие решительные действия. Он отложил поход против шведов на Нарву и начал готовиться к походу против крымского хана и турецкого султана[157]. С этой целью Лжедмитрий отправил посольство к папе, объявляя о своей готовности воевать с турками. Кроме того, «послу поручено было просить папу, чтобы он возбудил к этой войне западных христиан, в особенности императора Римского и короля польского»[158]. Так вновь возникла оставленная было идея европейского союза против турок.

Однако внешнеполитическим планам самозванца не суждено было осуществиться, ибо, как заметил Н. М. Карамзин, «главным его врагом был он сам».

Московская свадьба

«Всякому следует остерегаться ездить на такие свадьбы, как московская и парижская», — написал после убийства Лжедмитрия I очевидец событий Конрад Буссов. Парижская свадьба Маргариты Валуа и Генриха Наваррского закончилась кровавой резней, когда в 1572 году, в ночь с 23 на 24 августа, накануне дня святого Варфоломея, в Париже и других городах было убито около 30 тысяч безоружных гугенотов — так называли во Франции протестантов. Столь любимый Лжедмитрием Генрих Наваррский, будущий король Франции, избежал гибели лишь поменяв религию и перейдя — правда, на время — из гугенотов в католики, с тем чтобы вскоре вновь стать гугенотом. Российский самозванец ради трона и получения польской поддержки тоже был готов поменять веру и перейти в католичество, однако собственную свадьбу ему удалось пережить лишь на несколько дней.

В сентябре 1605 года названный Дмитрий, помня о данном им обещании жениться на Марине Мнишек, отправил к ее отцу, воеводе Сандомирскому, посла со свадебными дарами и поручением просить руки. Послала свои подарки будущей невестке и царица Марфа, «мать» самозванца. Дары были по-царски богатыми. Среди них особенно выделялся образ Троицы в серебряном окладе, украшенный драгоценными камнями, 20 серебряных с позолотой кубков, также богато украшенных. От самого царя — «адамантовый», с алмазом перстень, ожерелье стоимостью в 48 тысяч флоринов, платье на сумму в 16 тысяч флоринов, двенадцать кусков дорогого бархата и атласа стоимостью в четыре тысячи флоринов, сабли и конская упряжь на 74 тысячи флоринов, сорок фунтов крупного жемчуга на 48 128 флоринов, часы стоимостью десять тысяч флоринов, отлитые из серебря корабль и птицы. В московских деньгах все подарки оценивались на сумму 130 761 рубль. Как пишет голландский купец Исаак Масса, бывший в то время в России, «невеста вполне могла снарядить себя и свою свиту для торжественного въезда в Москву, не был забыт и папа»[159].

Король Сигизмунд дал согласие на брак своей подданной с московским государем, и в Кракове состоялось заочное обручение молодых. Место жениха занимал думный дьяк Афанасий Власьев. На брачной церемонии Сигизмунд III, обращаясь к Марине, «увещевал ее распространять, по мере сил, религию католическую в государстве Московском, и возбуждать в сердце своего супруга любовь и привязанность к Польше, своей родине»[160]. Этот брак всячески приветствовался не только в Польше, его горячо одобрял и поддерживал римский папа, мечтавший распространить свою власть на Россию, руками поляков и русских изгнать протестантов из Швеции и создать коалицию против Османской империи. Для этой цели можно было даже выдать желаемое за действительное, приукрасив европейскую ситуацию и подначив амбициозного самозванца к опасным и вредным для России действиям. «Так как монархи христианские горят желанием заключить союз против самого ужасного врага церкви, то его святейшество полагает, что они окажут тем более ревности и готовности, ежели узнают о намерении его светлости (Дмитрия Ивановича. — Н.П.)… Димитрий есть самый могущественный государь, он имеет огромное войско и обладает всеми средствами для ведения такой войны, и просит его, чтобы он первый начал неприязненные действия, и первый напал бы на турок… Блистательных побед все ожидают от его храбрости и мудрости»[161].