Наталья Петрова - Скопин-Шуйский

• Название: Скопин-Шуйский
• Автор: Наталья Петрова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03328-3

В череде злодейств и предательств, которыми так богата история Смутного времени начала XVII века, князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский (1586–1610) являет собой один из немногих образцов доблести и чести. Замечательный полководец и умелый дипломат, он сумел очистить Московское государство от сторонников Тушинского вора, и в марте 1610 года — за два с половиной года до подвига Минина и Пожарского! — Москва с ликованием встречала его как своего избавителя. Князь пользовался всеобщей любовью, и кто знает, как повернулась бы история России и скольких бед и несчастий можно было бы избежать, если бы молодой и полный сил воевода, которому не исполнилось и двадцати четырех лет, не умер бы от загадочной и страшной болезни, по слухам отравленный завистниками, своими родичами, не желавшими делиться с ним властью… Автор книги, предлагаемой вниманию читателю, с нескрываемой любовью пишет о своем герое, воссоздавая историю его жизни на фоне драматических и трагических событий, происходивших тогда в России и за ее пределами.

---

Онисим Михайлов советовал в своем «Уставе» ввести в русской армии должность «большого полкового воеводы» и маршалка на манер иноземцев. Воеводе предоставлялась бы полная власть «над всеми воинскими людьми, конными и пешими, над малым и старым, что кто ни буди, идучи против недруга, или отходя, или в приступное время, или во время бою повелевать и наряжати, делати и не делати…»[290]. Если бы такая власть давалась большому воеводе, то можно было бы одним повелением прекращать все местнические споры, которые, несмотря на указ Ивана IV, велись и во время военных действий. Михаил как воевода большого полка имел немалую власть, однако сложная и громоздкая система субординации в войске мешала оперативному командованию, да еще местничество стояло поперек горла. Скольких поражений можно было бы избежать, если бы не гонор и зависть воевод друг к другу! Но нет, приходилось считаться с существующей системой подчинения, учитывать «отечество», прежде чем давать поручения воеводам. Удобен был бы для воеводы и маршалок — что-то вроде начальника штаба: ему докладывали бы сначала о делах и нуждах войска, он бы занимался снабжением армии, с ним мог бы посоветоваться большой воевода.

Главное, что уяснил для себя воевода Скопин, — это обязанность военачальника всегда вникать во все заботы и дела войска самому, не полагаясь ни на каких помощников. Еще Владимир Мономах в своем знаменитом «Поучении» советовал полководцу перед тем, как отойти ко сну, самому лично проверить все караулы. Прилежание военачальника не только возвышало его авторитет среди подчиненных, но и служило для них хорошим примером. Вот и в «Уставе» Онисим Михайлов писал о том же: «Подобает в воинству государю самому часто во всякие дела взирати и обо всех делах самому великое попечение имети, и как он так учнет делати, и на то смотря, учнут приказные люди всегда о всем большую печаль имети и к делу прилежны будут»[291].

Часто обсуждал Михаил Скопин с молодыми воеводами и необходимость проведения разведки прежде дела, «посылки в разъезд» и «добытая языка». Видел он и другую нужду русской армии, говорил о ней неоднократно: войско нужно не только вооружать, но и обучать, проводить постоянные занятия с ратными людьми; как писал Онисим: «ежедневное навыкание дает и приносит мастерство». В нынешние недружеские времена нужно держать войско готовым к войне, а для этого необходимо устраивать «нарочные всполохи» — учебные тревоги. Нужно учить людей не только наступать в порядке, но и сохранять «свое урядство» при отступлении, иначе можно понести такие потери, как под Калугой.

Все это Скопин неоднократно говорил царю Василию, тот соглашался, но все же войско после Тулы по домам распустил. Да еще и свадьбу не ко времени затеял. Впрочем, после Коломенского и Тулы царь к Скопину явно благоволил: на царской свадьбе ему предстояло быть дружкой государя — большая честь для молодого воеводы. Разрешил царь и самому Михаиле Васильевичу жениться. Так что Скопин в январе готовился сразу к двум свадьбам — своей и царской.

Две свадьбы

Заключение брака — событие большой важности в жизни человека любой эпохи. Особенно в Средневековье, когда разводы были практически невозможны, и выбор супруга или супруги означал, по сути, выбор своей судьбы. Поэтому к созданию семьи подходили обдуманно, не второпях, а заключение брака предваряли традиционными и для крестьянского, и для боярского дома этапами: смотринами, сватовством, сговором, помолвкой и, наконец, собственно свадьбой.

К этим важным мероприятиям привлекались многие родственники и свойственники с обеих сторон, у каждого из приглашенных была своя, определенная роль. Поезжане, посаженые, дружки, свахи, тысяцкий — так назывались главные роли церемонии, смысл и происхождение которых сегодня уже мало кто вспомнит без подсказки специалистов. Их обязанности во время торжеств напоминали игру-состязание между «своими» и «чужими» родичами, противопоставляли прежнюю, холостую и незамужнюю жизнь молодых новой, многотрудной семейной жизни.

Ритуальные действия свадебного пира были наполнены магическим смыслом зарождения новой жизни и пожелания плодородия «князю и княгине», как именовали всех новобрачных, а вполне сказочные детали, — вроде счета «три на девять» и «сорок соболей», да осыпание хмелем и золотыми монетами — напоминали о временах глубокой древности. Действия свадебных торжеств были четко очерчены традицией и именовались «чином», строгое соблюдение которого подчеркивало особую ценность и значимость переживаемого события и, что особенно важно, сохраняло верность традициям предков: «так жили отцы и отцы отцов наших». Зарожденный в давние времена, чин освящался церковью, и кульминацией свадебных торжеств XVII века конечно же было венчание.

Михаилу в ноябре 1607 года исполнился 21 год — возраст для заключения брака вполне подходящий. Уже больше года — с осени 1606-го — он сражался с мятежниками, поэтому дома бывал редко и коротко. Из-под Пчельни он вернулся в ноябре и вряд ли мог успеть найти невесту, сосватать ее и отпраздновать свадьбу за недолгое время до начала Рождественского поста. Возможно, избранницу свою он знал уже давно, а может быть, по традиции того времени, невесту с его согласия подыскала ему мать, Алена Петровна. Автор биографии князя Скопина говорит, что «по совету родительницы своея матушки и доложа царя и по благословению духовного отца» Михаил «законному браку причитается и сожительницу себе приемлет княгиню Александру Васильевну зовомую Головина»[292].

Браку этому суждено будет длиться всего два с небольшим года, а вместе молодые проживут всего три месяца. Но, видимо, чувства между молодыми были, иначе не ушла бы Анастасия добровольно из мира в монастырь сразу же после преждевременной кончины своего супруга.

Отец невесты Василий Петрович Головин был царским казначеем, как и его отец, Петр Иванович. Головины давно были близки к Шуйским и являлись их сторонниками во время борьбы с Годуновым. Поэтому семейство Головиных в годы опальных расправ также пострадало: Петр Головин был сослан в Арзамас и там тайно убит по приказу Годунова, Василий Петрович — отец Александры — отправился из Москвы на дальнее воеводство[293].

Возвышение Василия Головина, как и Михаила Скопина, началось при первом самозванце: в 1605 году стольник Головин был назначен казначеем, на следующий год возведен в окольничие и исполнял должность печатника. Продолжилось его восхождение и при Василии Шуйском, один из поляков даже называл Головина «приятелем» царя Василия. Когда в 1606 году жаловали боярство Скопину, был возведен в окольничие и старший сын Головина, Федор Васильевич, а вслед за ним и младший — Семен Васильевич. В 1608 году было пожаловано боярство их отцу — Василию Петровичу Головину[294]. Опала Головина во времена Годунова, одновременное со Скопиным восхождение в чинах и близость к царю Василию Шуйскому — возможно, все это, помимо личных мотивов, сыграло свою роль в выборе Михаила.

Отпраздновать свадьбу в ноябре Михаил и Александра вряд ли успели — начинался Филиппов пост, поэтому, скорее всего, свадьбу отложили до Рождества. А на царской свадьбе, которая состоялась 17 января 1608 года, Михаил присутствовал уже вместе с молодой женой и матерью Аленой Петровной.

В первом браке у Василия Шуйского детей не было; во второй раз он долгое время не женился. Борис Годунов, опасаясь претензий со стороны «принцев крови» Шуйских, не разрешал Василию заключать второй брак. Наверное, оставаться бы ему неженатым до самой смерти, если бы не внезапная смерть Годунова. Невесту князь Василий подыскал себе давно, его выбор пал на дочь белгородского воеводы Петра Ивановича Буйносова-Ростовского, погибшего еще в начале Смуты; разрешение же жениться он получил у Лжедмитрия I. Однако жажда власти отодвинула на время семейные заботы, все свои силы Василий Шуйский бросил на борьбу за трон. Теперь же, когда цель была достигнута, можно было вспомнить и о невесте.

Царю было уже 55 лет — возраст далеко не жениховский. Но отсутствие у него наследников и появление самозванцев, как пузырей в лужах во время дождя, — все это подталкивало Шуйского к заключению брака. Потому в зимний мясоед 1608 года страну облетела, как писали летописцы, «радостная весть» — царь сочетался браком, его избранница Екатерина Петровна Буйносова-Ростовская стала царицей Марией Петровной, по традиции поменяв имя.

На царской свадьбе присутствовали трое Скопиных-Шуйских: сам Михаил Васильевич, его мать Алена Петровна и молодая жена Александра Васильевна. Распределение мест на свадьбе свидетельствовало о том, что особенных изменений в дворцовой верхушке со времен свадьбы самозванца не произошло. На свадьбе ложного царя Федор Иванович Мстиславский, как один из наиболее родовитых бояр, занимал «отцово место», тысяцким был Василий Шуйский, дружками царя — Дмитрий Шуйский и Григорий Нагой. Скопин-Шуйский держал меч, стоя рядом с царем.