Гирш Смоляр - Мстители гетто

• Название: Мстители гетто
• Автор: Гирш Смоляр
• Издательство: ОГИЗ — Государственное издательство «Дер Эмес»
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1947

---

Фимка Прессман ушел в Красную Армию, чтобы покончить свои счеты с врагом.

VIII. ИМЕННО ВОЗЛЕ ГЕТТО!

Первым из боевых рядов выбыл Хаим Цукер (бывший командир отряда имени Сергея Лазо). Вражья разрывная пуля попала ему в правую руку. Затем погиб Исаак Ботвинник. Он сопровождал новоприбывшую группу партизан из Минского гетто. Эта группа должна была послужить ядром будущего партизанского отряда имени Кагановича. Когда враг напал на группу, Ботвинник, прикрывая ее, дал возможность своим людям отступить. Из своего автомата (Ботвинник гордился своим автоматом, который он в течение нескольких месяцев собирал по мелким частям) он выпускал по врагу очередь за очередью. Ботвинник продолжал стрелять и тогда, когда он, раненный, лежал на земле. Последнюю пулю, как это принято у партизан, он оставил для себя.

Так Нохем Гольдзак остался один со своим планом, который состоял в том, чтобы уйти в район Минского гетто, и там, именно там, вести партизанскую диверсионную работу. Это был не каприз, — это была внутренняя потребность вредить фашистам именно в том месте, где они намеревались истребить всех евреев. И еще: пусть грохот взрывов придает бодрость оставшимся в гетто и будет для них сигналом, призывом — вырваться из-за ограды и принять участие в мщении, ставшем священным делом для каждого советского человека.

Когда командир отряда имени Кутузова назначил Гольдзака командиром подрывной группы, тот решил, что пришло время осуществить мечту Ботвинника, Хаима Цукера (который остался инвалидом) и его, Нохема.

В свою диверсионную группу он принял Цилю Клебанову, которая шесть раз ходила из леса в гетто и обратно с важными поручениями отряда. В группу вошел также молодой белорусс из Минска Витька Рудович (тот, который снабжал патронами Нонку Маркевича и других юношей). Его родители жили по соседству с Минским гетто. К этой же группе принадлежал и запевало отряда Нохем-Элье Каган. В лесу бывало и голодно, и холодно. Кругом подстерегали враги. И все же, как только выдавалась спокойная минута, мы собирались в землянке, и Нохем-Элье читал нам Шолом-Алейхема, Переца, главы из Бергельсона. У этого бывшего ешиботника, а затем революционера, память была феноменальная. Стоило ему показаться в крестьянской хате, как сбегалась вся деревня. Все знали, что уж тут без концерта не обойдется. И вот они все вместе ушли в Минск. На Татарском кладбище, недалеко от гетто, группа остановилась. Циля пошла в разведку. Было решено «нажать» в самом чувствительном месте — у семафора.

В ту ночь от мины, заложенной Нохемом, слетело под откос сорок платформ, груженных вражескими танками. В гетто никто не спал. Люди, которые позднее пришли в лес, рассказывали, что это была одна из самых счастливых ночей для пленников Минского гетто.

После краткого перерыва подрывная группа Нохема снова ушла в Минск, и снова на путях, в километре от гетто, было уничтожено десять вагонов. Разведка передала точные сведения о результатах: 54 убитых и 40 тяжело раненных фашистов; кроме того, на рельсах осталась груда обломков зенитных орудий и саперного инструмента.

В третий раз группа пошла на рискованную операцию: средь бела дня они на подводе въехали в Минск. Подводу нагрузили сеном, картофелем, птицей и яйцами. Под картофелем лежала взрывчатка. Как назло, среди дороги распряглась лошадь. Проезжавшие мимо гитлеровцы подняли шум по поводу того, что им загородили дорогу. Все дело висело на волоске. Но минеры любят иной раз пошутить с дьяволом в его собственной «малине». Благополучно добравшись до католического кладбища, заехали к знакомым Витьки Рудовича, отдохнули и пошли на «работу».

…Взрыв на железной дороге в эту ночь привел гитлеровцев в бешенство. Как раз в это время народные мстители уничтожили гитлеровского обер-палача Кубе, Нохем об этом еще не знал. Немедленно после взрыва он послал Цилю и Витьку в гетто для улаживания ряда вопросов и для того, чтобы увести с собой оттуда людей. К утру гетто было оцеплено полицией и жандармерией. Однако, партизаны успели выполнить свои поручения и благополучно выбраться из гетто.

Восемь эшелонов с вражескими войсками и грузами уничтожила группа Нохема. И каждый раз Нохем напоминал своим товарищам: мера возмездия не может быть полной, покуда кровавые злодеи ступают по советской земле. И еще он помнил о своем долге перед загубленной женой и сыном, перед героически погибшим боевым товарищем Ботвинником, перед всеми оставшимися в гетто, перед людьми, для которых каждый произведенный Нохемом взрыв был призывом к борьбе, к уничтожению стен гетто.

IX. СТАРЫЙ ШИМЕН РАССКАЗЫВАЕТ…

Обычно, когда разгорается партизанский костер, на душе становится легче. Бойцы усаживаются кругом вплотную и следят за шипением подброшенной сосновой ветки. Время от времени чьи-то руки, почти машинально, подкладывают в огонь хворостину, сучок. Хорошо так сидеть, не двигаясь… Дремлющие глаза полузакрыты… И вот тогда-то и наступает излюбленная минута краткого партизанского отдыха: общепризнанный рассказчик начинает: «Однажды»…

…Костер уже весело пылал. Но никому из бывших обитателей Минского гетто, прибывших в Колоднянский лес, не хотелось присаживаться к огню. Настроение было приподнятое: эти люди только что побросали в огонь свои желтые заплаты. Только что они слушали энергичную речь командира Исроэля Лапидуса, разъяснявшего законы беспощадной борьбы и мести. Каждый знает: обратного пути нет! Но там, в гетто, у Лейзера Лосика осталась мать и сестренка. Кто оставил отца, кто жену, брата, сестер… Как же быть?

Надо хорошо вооружиться, начать борьбу, ради которой мы сюда пришли, тогда мы сможем взять сюда десятки и сотни наших братьев и сестер, — говорит Исроэль Лапидус.

На душе становится легче. К костру присаживается один из самых старших членов группы, Шимен Лапидус, и начинает свой рассказ о том, как давно, лет двадцать с лишним тому назад, он, Шимен, впервые ушел партизанить в белорусские леса.

Ребята насторожились в ожидании интересного рассказа. Но послушать старого Шимена на этот раз не привелось.

Получен приказ от командира: приготовиться к бою!

Шестьдесят человек, вооруженных винтовками и четырьмя пулеметами, ушли к шоссейной дороге, ведущей из Пуховичей в Старые Дороги. Возле деревни Омельная притаились, замаскировались и стали терпеливо («Главное — это терпение!» — говорит опытный партизан Шимен) дожидаться.

Десять грузовиков, набитых вооруженными до зубов гестаповскими разбойниками, мчались по тракту. Это был карательный отряд, едущий на расправу с окрестными «неспокойными» белорусскими деревнями.

— Огонь! — скомандовал Лапидус.

После первого залпа ошеломленные фашисты стали прыгать с машин. Ругань и стоны огласили окрестность. Партизаны подошли вплотную, и начался бой один на один, врукопашную. Били чем попало. Авром Холявский прикладом размозжил череп белобрысому фашисту, Иосель Янкелевич душил другого. Старый Шимен вскочил на немецкую машину и крикнул ребятам:

— Бейте собак! Не щадить их, братцы. Напомните им то, что было в Тучинке!

Семьдесят четыре гитлеровца валялись на дороге. Восемь бандитов попались живьем в руки партизан.

…Во временном лагере партизанского отряда, состоящего из бывших обитателей Минского гетто, весело горит костер. Одежда на многих партизанах вымокла до нитки, но никто об этом не думает. Все так заняты, что обо всем позабыли. Что может сравниться с радостью победителей, подсчитывающих богатые трофеи?

Сознание, что захваченным оружием можно будет снабдить целую сотню новых партизан, воодушевляло и волновало. Люди забыли об отдыхе, полагающемся после ожесточенного боя.

По окрестным деревням разнесся слух, что в лесах объявились евреи-партизаны, не дающие житья гитлеровским разбойникам. Они уже уничтожили такое-то количество СС-овцев (обычно называют чрезвычайно преувеличенное число). В отряд Лапидуса стали стекаться советские люди разных национальностей. Пришли белоруссы — Константин Шелег и Эдуард Черняк, русские — Борис Столбов и Степан Анохин, осетин — Цакулов и цыган Золотаренко. Сыны единого советского народа крепко сплотились в боевой дружбе и совместно добыли славу 5-му партизанскому отряду II Минской партизанской бригады.

Для партизан принять, да еще неожиданно, открытый бой с врагом — дело нелегкое. Отряд Лапидуса, или, как его называли, 5-й отряд, шел на выполнение боевого задания к железнодорожному полотну. Дотемна решили отдохнуть в деревне Большие Сенчи (Пуховичского района). Но вдруг разведка донесла, что приближается сильно вооруженный вражеский отряд — с пушками и пулеметами. Было еще время отступить, но это не в правилах 5-го отряда. Можно ли бросить на произвол фашистских злодеев окрестные деревни, женщин, детей и стариков? И отряд решил принять неравный бой.