Надежда Щепкина - Постскриптум. Дальше был СССР. Жизнь Ольги Мураловой.

• Название: Постскриптум. Дальше был СССР. Жизнь Ольги Мураловой.
• Автор: Надежда Щепкина
• Издательство: Издательство "Веды"
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9985-1141-7

Этот захватывающий, мастерски написанный детектив — на самом деле чистая правда. Рукопись, обработанная для печати петербургским ученым Надеждой Щепкиной, была найдена в Финляндии во время войны. Она публикуется впервые. В ней есть и поиски чудотворной иконы, и уникальный драгоценный камень, и любовь княжны к художнику, и монастырский быт — и все это происходило на самом деле на излете существования Российской империи. При публикации изменены лишь имена, поскольку еще живы дети и внуки участников описанных событий.

От этой книги не оторваться — от подлинной истории жизни петербургской княжны, изложенной ею самой и частично ее подругой, чудом избежавшими гибели в застенках НКВД.

Заметки на полях... Последняя романтика старого доброго времени... Война, революция... А дальше был СССР...

---

Так неожиданно Сергей начал работу над эскизом к давно задуманной картине. Дни шли за днями. Реставрацию портрета Пелагеи Осиповны он закончил успешно и получил разрешение продолжить работу над другими портретами. Князь щедро расплатился с ним за первый портрет; кроме того, купил три студенческие работы — «Рассвет в горах», «Натюрморт с фруктами» и «Посиделки». Это значительно поправило материальное положение молодого художника. Работа над эскизом новой картины тоже продвигалась успешно. Еще в студенческие годы Сергей много экспериментировал, пытаясь добиться эффекта мастеров раннего Возрождения, добавлявших в краску молотое стекло, в результате чего изображение начинало мерцать мягким слабым светом. Ему удалось добиться сходного эффекта. За счет применения этого рецепта голова и плечи «девственницы» слабо светились на темном фоне заднего плана. Во время сеансов молодой художник и княжна много общались друг с другом. Сначала это была просто пустая болтовня, потом — рассказы о событиях прошедшего дня, потом — задушевные беседы обо всем, что их встревожило, взволновало или удивило. Иногда, для того чтобы Ольга могла размяться после долгого сидения в одной позе, они играли в зимнем саду в пятнашки. То-то было веселья, хохота и суеты!

Однажды Ольга сообщила о том, что ее жених барон фон Крюгер приехал из Швеции, где служил в дипломатическом корпусе. Барон долго и подробно расспрашивал князя об обстановке в Петрограде и был явно расстроен и встревожен. Наконец он уступил настойчивым просьбам Ольги познакомиться с художником, который пишет ее портрет. Барон появился в зимнем саду — высокий, прямой, подтянутый, мельком оглядел мастерскую, едва взглянув на портрет. На приветствие Мурадова ответил даже не кивком, а неким намеком на кивок и, повернувшись на каблуках, стремительно удалился. Через минуту он появился в кабинете князя. Задыхаясь от бешенства, барон прошипел:

— Ну и уютное гнездышко вы свили для этой парочки! И даже кушетку не забыли поставить! Неужели вы не понимаете, что это неприлично, невозможно, это скандал! И потом, как я должен отнестись к тому, что моя невеста, княжна Запрудская, позирует для картины этого молокососа! Воображаю, как он будет похваляться, что княжна Запрудская была его натурщицей! Хорошо еще, что не в жанре ню. Хотя я не знаю, в каком виде она предстанет на его картине. Я требую, чтобы этот тип без роду, без племени немедленно покинул ваш дом. Я требую, чтобы моя невеста перестала с ним общаться. И я прошу вас, князь, чтобы вы были осмотрительнее в выборе знакомых для вашей дочери.

Князь некоторое время молчал, как бы взвешивая аргументы. Наконец он сказал:

— Сожалею, барон, что своими действиями вызвал ваше неудовольствие. Дело в том, что господин Муралов, как мастер-реставратор, приглашен мной для реставрации нескольких ценных портретов. Он с этой работой справляется, и я бы хотел, чтобы он эту работу закончил. Что касается частых встреч моей дочери с господином Мураловым, то приходится согласиться с вами, что они носят несколько двусмысленный характер, и их надо бы возможно скорее прекратить. Но тут есть некоторые сложности. Вы знаете мою дочь — она ведь выросла, не зная запретов, и может просто не послушать меня.

Фон Крюгер холодно заметил:

— Это ваши проблемы, князь. Я категорически настаиваю на прекращении этих свиданий.

Князь еще помолчал немного и тихо сказал:

— Увольнять реставратора, пока он не закончил дело, мне не хотелось бы. Мне нравится его работа. Кроме того, внезапное увольнение художника и отчаянные протесты княжны вызовут слухи и сплетни, что чревато скандалом. Но вы правы, считая ситуацию несколько двусмысленной. Поэтому я отправлю дочку к матери в Финляндию, где та гостит у старшей дочери. Мать в каждом письме просила прислать Ольгу, поскольку плохо себя чувствует. У старшей дочери семья, дети малые, так что она не может всецело уделить внимание больной матери. Кстати, будет безопаснее, если они с матерью в это тревожное время будут подальше от столицы. Я сам хочу туда поскорее убраться, как только улажу кое-какие дела.

Крюгер слегка усмехнулся. Он знал (так как это ни для кого не было тайной), что «кое-какими делами» была некая мадам Вольская, дама полусвета, которая дарила своим вниманием кроме князя еще нескольких аристократов, впрочем, никому не отдавая предпочтения.

— Через два дня я возвращаюсь в Швецию. Я могу, несколько удлинив маршрут, проводить княжну к ее матери и сестре в Гельсингфорс. Так будет надежнее и безопаснее, — предложил барон.

Так они и договорились.

Сообщение о необходимости отъезда явно опечалило княжну. Она пыталась спорить. «Но мой портрет еще не закончен», — протестовала Ольга. Однако отец настоял на своем, ссылаясь на просьбу матери и ее болезнь.

На следующее утро, взглянув на девушку, Сергей понял: что-то случилось, — глаза грустные, вид расстроенный. Ольга рассказала ему, что ее отсылают в Финляндию к заболевшей матери.

— Моя мама была некоторое время фрейлиной Ее Величества вдовствующей императрицы Марии Федоровны. После того как царская семья полюбила проводить конец лета — начало осени в шхерах и на островах Финляндии, в аристократических семьях стало модным проводить там часть сезона. Кроме того, морской климат оказался полезен для здоровья моей матери, и она отказалась от поездок на юг в пользу Финляндии. Однако в этом году из-за болезни она не смогла вернуться до окончания теплых дней и осталась у моей старшей сестры. Отец настоял, чтобы на время тревожных событий она не возвращалась в Петроград. Она очень просит меня приехать, и я не могу ей отказать. Но я не хочу думать, что мы с вами больше не встретимся. Да и портрет надо же закончить. Обещайте мне, что, когда я вернусь, вы будете еще работать в своей мастерской!

— Увы, княжна, я не могу это обещать, это не в моей власти. Я здесь человек подневольный. У меня ведь даже контракт не оформлен. Единственное, что я могу вам твердо обещать, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы задержаться здесь до вашего возвращения. Когда вы уезжаете?

— Послезавтра. Но я не смогу больше прийти сюда, так как барон требует, чтобы я оказывала ему внимание и постоянно сопровождала его. Так что, до встречи, Сережа!

Вот и кончилась эта волшебная сказка, эта несбыточная мечта, которую он и осознать толком не смел. Сергей пытался взять себя в руки, убеждая себя: все правильно, она невеста другого, человека неизмеримо более достойного, чем он. И все-таки ему было больно и горько. «Прощай, моя „девственница“! — увижу ли тебя еще раз?»

* * *

В назначенный час карета была подана, вокруг неё хлопотали слуги с чемоданами, узлами и баулами. Сергей вышел из мастерской, хоть издали проводить Ольгу, и стоял поодаль, наблюдая за происходящим. Княжна в сопровождении своей горничной, расцеловавшись с отцом, спустилась с крыльца и направилась к карете. Сергей увидел, как из-за полуопущенных ресниц радостно и озорно блеснули в его сторону ее глаза, а рука в лайковой перчатке слегка поднялась, посылая ему привет. Барон, который в это время в чем-то горячо убеждал князя, наконец, тоже сел в карету, лошади тронулись — и все исчезло в дорожной пыли.

Глава 3. НОВАЯ ВСТРЕЧА

Пришла депеша — завтра должна приехать Катюша. Просила встретить ее, — много вещей, да и ориентироваться одной в незнакомом городе трудно. Сергей бросился к Домне Матвеевне, — занимаясь своими делами, он совсем забыл, что обещал снять сестре комнату. Домна Матвеевна успокоила его, рассказав, что она все устроила наилучшим образом: комната отличная, недалеко от центра, теплая, светлая, чистая и соседей немного, да и народ все степенный. Отправились смотреть комнату, — она оказалась даже лучше, чем описала Домна Матвеевна. Одно плохо: значительно дороже того, на что рассчитывал Сергей.

— А что же ты хочешь, чтоб и комната была хороша, и соседи солидные, и чтобы не на задворках была, и по дешевке? Так не бывает. Такую комнату дешевле ты нигде не найдешь. Можешь мне поверить, я здесь все обыскала.

Делать нечего, пришлось Сергею раскошелиться из денег, полученных от князя, уплатив за три месяца вперед. Николай предложил помочь встретить Катю. Сергей отказывался, но тот настоял:

— Авось пригожусь.

Сергей с трудом узнал сестру. Те несколько лет, которые они не виделись, превратили худую девчонку-подростка в высокую стройную девушку. Высокая, статная, с широкими плечами и бедрами, узкой талией и маленькой крепкой грудью, она чем-то напоминала античную статую. Длинная коса была туго уложена на затылке. Ясные, спокойные серые глаза, маленький, чуть вздернутый нос. Слегка портили немного выдающиеся скулы и чуть-чуть раскосые глаза, что указывало на азиатских предков. После объятий и поцелуев Сергей представил Кате своего лучшего друга, который уже хлопотал в поисках извозчика. Внешность Николая сначала оттолкнула и озадачила Катю, но, присмотревшись, она нашла его приятным и забавным.