Максим Исповедник - Творения

• Название: Творения
• Автор: Максим Исповедник
• Жанр: Религия

Собрание творений преп. Максима Исповедника из разных источников в Сети.

---

Во всяком случае, Максим, как кажется, несмотря на проявляемое им перед Петром смирение и на то, что он называет своего адресата, как и всех церковных и политических деятелей, «господин мой» (Письмо XIII, 509В — D), является советником Петра в догматических вопросах, хотя при этом признает, что иллюстрий, несомненно, уже обладает богословскими познаниями (см. Письмо XIV, 537С)[1514]. Однако к советам вероучительного характера Максим прибавляет и духовные советы, поскольку хранение истинной веры, по его мнению, зависит от духовной жизни, и особенно, от молитвы (Письмо XIV, 537С). Петр, который, по — видимому, был весьма предан православной вере, в Письмах XIII и XIV предстает и как человек добродетельный, исполненный кротости и смирения (Письмо XIII, 509–512А).

Косъма, александрийский диакон

Диакон Косьма занимает в Письмах довольно значительное место, поскольку именно ему адресовано Письмо XV (544 С — 576В), датируемое 634–640 гг.[1515], в котором содержится длинный антисевирианский трактат. Из Письма XIV (датируемого тем же периодом[1516]) мы знаем, что он был рукоположен в диакона Александрийской Церкви. Максим просит Петра принять его как друга и походатайствовать перед Александрийским патриархом (им тогда был Кир), чтобы Косьма мог снова занять свое место, если оно за ним не сохранилось (Письмо XIV, 533 С — 536А)[1517]. В этом письме Косьма представлен как «муж добродетельный и благоразумный, и украшенный богоугодным нравом» и как пламенный защитник православной веры в области христоло- гии (536А). Косьма посетил Максима, чтобы получить от него наставление в богословии, и святой просит Петра дополнить это наставление (537С). Вероятно, Косьма посвятил себя делу защиты православной веры пред лицом севирианской ереси, которую усердно поддерживали александрийские монофизиты. Максим говорит, что дал Косьме «вкратце письменный ответ» относительно «вопросов о вероучении» (537С), но, похоже, здесь речь идет не о Письме XV[1518], поскольку в конце этого последнего указано, что оно было послано, и Максим вместо ответа просит молитв диакона; тем не менее оно относится к тому же периоду, что и Письмо XIV (634–639 гг.).

В то время как Письмо XV полностью состоит из богословских рассуждений, в Письме XVI (576D — 580В), адресованном тому же Косьме, хотя и содержится небольшое исповедание веры (577А — D), наибольшее место занимают замечания личного характера. Максим радуется, что его «протеже» пребывает в добром здравии и засвидетельствовал свою твердость в исповедании истинной веры во Христа, несмотря на испытания, которые ему пришлось вытерпеть — по — видимому, со стороны севириан (а может быть, со стороны патриарха Кира) (576D). Его неприятности еще не окончились, и письмо Максима, похоже, имеет целью, прежде всего, помочь ему перенести испытания, не пасть духом, быть терпеливым и надеяться, напомнить ему пример Христа и указать, что соблюдение заповедей есть один из лучших оплотов против сил зла (580АВ).

Юлиан, александрийский схоластик (придворный адвокат или юрист)

О Юлиане, александрийском схоластике (юристе или адвокате), которому адресовано Письмо XVII (58 °C — 584D), неизвестно ничего, кроме того факта, что он, как и его товарищ Христопемпт, о котором упоминается в этом письме (58 °C), был человеком ученым и остался верен православию.

Максим намекает на некую просьбу, которую эти схоластики через его посредство адресовали префекту; Максим сообщает им, что передал ее префекту и будет следить за их делом до тех пор, пока оно не будет доведено до благоприятного завершения (584ВС). Можно предположить, что оба схоластика находились вдали от Максима и что префект, о котором идет речь, это префект провинции Африка, а точнее — Георгий, друг Максима (см. ниже подраздел, посвященный ему). Но находятся ли они по — прежнему в Александрии или бежали в Африку, как предполагает П. Шервуд[1519], замечая, что в Письме XVIII упомянуто о присутствии там других беженцев из Александрии? То, что они пишут Максиму, похоже, свидетельствует об их удаленности от него. А то, что Максим в этом письме ставит цель утвердить навсегда их в истинной вере, «недвижно и неколебимо», указывает на их жизнь в окружении, где царит ересь (богословские замечания наводят на мысль о севирианском монофизитстве), и на то, что их вера подвергается воздействию и сталкивается с различного рода давлением. Итак, мы склонны думать, что они жили в Александрии и находились в таком же положении, как и диакон Косьма (см. выше). При этих условиях, однако, остается неясным, какого рода помощи они просили у правителя (если предположить, что речь идет о префекте Африки). На основании того, что изложение веры, сделанное Максимом, имеет чисто антимонофизитскую направленность, П. Шервуд склонен датировать это письмо временем, предшествующим александрийскому Пакту объединения (июнь 633 г.). Но этот довод нам не представляется убедительным: у Максима можно найти писания подобного рода, созданные гораздо позднее этой даты; даже когда борьба с моноэнергизмом и монофелитством составляла его главную заботу, Максим не переставал сражаться и с севирианским монофизитством, поскольку видел в этой ереси глубинный источник моноэнергизма и монофелитства.

Неназванная игуменья

Письмо XI (453А — 457D) написано одной игуменье, чья личность не установлена; это могла быть игуменья Иоанния, которой, согласно Фотию[1520], Максим адресовал одно письмо[1521]. В письме говорится о монахине, которая покинула монастырь, но потом раскаялась, и оно датируется, вероятно, временем пребывания Максима в Африке[1522]. По — видимому, его можно связать с Письмом XVIII, в котором упомянуты отколовшиеся монахини, которые присоединились к монофизитам. В таком случае его можно было бы датировать 641–642 гг. Но если монахиня, о которой идет речь, ушла из монастыря по причине разногласий в вере, в письме содержался бы, по меньшей мере, намек на богословие. Но Максим здесь сосредотачивается на теме покаяния и Божественного милосердия.

Георгий, префект провинции Африка

Георгию, префекту провинции Африка, адресовано одно — единственное письмо (Письмо I), хотя его имя упоминается в других Письмах (XVI, XVII, XVIII, XLIV, XLV), и этот человек, несомненно, играл важную роль в жизни Максима.

В Письме I (PG 91 364А — 392В) Максим описывает его как христианина, блистающего добродетелями (364А — 365В, 392А), и выражает ему свое восхищение, а также благодарность за многочисленные благодеяния, которые получил от него (392А). Поскольку это письмо было адресовано самому префекту и во время его написания не предполагались другие читатели, нельзя не отметить, что небольшой трактат о духовной жизни, включенный в него, направлен непосредственно Георгию, причем Максим выступает здесь как его духовный отец, выказывая большое уважение к его должности, но в то же время замечая, что «добродетель — устремление воли (γνώμη), а не свойство чина, и богоподобие — качество нрава, а не чести» (364А). В своих советах Максим употребляет слово «мы», как будто он сам должен исполнить то, что советует Георгию; эта манера выражаться является классической для святых отцов, дающих советы духовным чадам, и свидетельствует об их смирении; мы видим, что в Письмах Максим прибегает к ней всякий раз, когда дает духовные советы.

В Письме XLIV Максим снова хвалит добродетели Георгия, характеризуя его как «человека боголюбивого, верного, благочестивого, добродетельного, благоразумного, скромного, воздержного, терпеливого, кроткого, сострадательного, милосердного, питающего нищих, пекущегося о престарелых, защитника вдов, покровителя монахов, нестяжательного, любящего Церковь, короче говоря — друга всех, и живых, и мёртвых» (645D). Письмо XLV прибавляет, что он «человеколюбивый, сострадательный, кроткий, терпеливый, стойкий, смиренномудрый, благоразумный, незлобивый, нестяжательный, любящий, не помнящий зла, добродеющий, страннолюбивый, нищелюбивый, соболезнующий, отзывчивый, усердный, бдительный» (649А).

В Письме XLV Максим представляет его как «пылкого ревнителя правоверного благочестивого учения» (649А). От его имени Максим направляет к александрийским монахиням, увлеченным в монофизитскую ересь, Письмо XVIII (584D — 589В), которое является апологией истинной веры относительно двух природ и единой ипостаси Христа. Максим, написавший это письмо (в декабре 641 или в январе 642 г.[1523]) так, как если бы его автором был сам префект, показывает здесь, что он был советником Георгия не только в том, что касается жизни духовной, но и в богословии, и церковной политике. Префект Георгий, действительно, непосредственно содействовал проведению в жизнь императорской политики[1524] в борьбе против монофизитства (см. 588С, 589А) и должен был давать отчет в своей деятельности лично перед императором и патриархом Константинопольским (см. 589А). Сам Максим в этом письме продолжает говорить о борьбе на богословском фронте, вероятно, потому, что смерть императора Ираклия в 641 г., воцарение вместо него Константина III и смещение этим последним патриарха — еретика Пирра дало Исповеднику некоторую передышку в борьбе против моноэнергизма и монофелитства, а также потому, что он всегда видел в этих двух ересях перевоплощения монофизитства.