Рольф Бейер - Царь Соломон

• Название: Царь Соломон
• Автор: Рольф Бейер
• Издательство: Ростов н/Д: «Феникс», 1998. — 320 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00693-Х

О царе Соломоне знают все. Он вошел в мировую историю как обладатель несметных богатств, строитель Иерусалимского храма, автор поэтической «Песни песней» и носитель великой Мудрости. Мало кому известна другая сторона этой незаурядной личности: мрачный мститель, запятнавший себя убийством брата и кровной местью. Его слава покоится на подневольном груде народа, из которого он выжимал все возможное для своих блистательных дел. Что стоит за легендой — сказочный образ или историческая фигура?

Неожиданный и интригующий читателя ответ дает известный немецкий исследователь, автор уже полюбившейся всем книги о царице Савской.

Для широкого круга читателей.

---

Восстановление «исторического» Соломона поможет представить жизнь и дело этого царя таким образом, чтобы проследить шаг за шагом определяющий все его дела путь мира. Мы не поддадимся при этом соблазну идеализировать и переоценивать действия царя, так как он выступал не как миротворец, а как братоубийца и кровный мститель. Но можно ожидать удивительное открытие причин, а также мотивов, которые помогут нам понять, кем же на самом деле был Соломон.

Но мотивы — это одно, а осуществление — другое. Итак, мы войдем в политическую жизнь царя Соломона, чтобы расследовать, какова была его матримониальная, торговая и экономическая политика. Характерно, что в области «поверхностной» реконструкции истории до нас продвинулись довольно далеко. Однако мы считаем, что пока не удалось отыскать следов деятельности Соломона в административной и войсковой реформе, строительстве городов-крепостей и т. д. Изучение мирной позиции Соломона позволяет нам также увидеть в новом свете самое важное его достижение — строительство храма в Иерусалиме. Библейские авторы, по нашему мнению, неадекватно приняли мирный характер строительства храма.

Абсолютно недооценена библейскими авторами религиозная политика Соломона, толерантная позиция которого была осуждена как отход от чистой веры в Господа. Как же в реальности обстояли дела с «религией Соломона»? Это будоражащий сознание вопрос с весьма озадачивающими ответами, которые помогают почувствовать, насколько глубоко дело мира Соломона затрагивает жизненный нерв израильской религии. Наша идея такова: Соломон не в ослеплении старости, а еще во времена строительства храма проявлял к Астарте, богине финикийцев, более чем просто симпатии и в отличие от пророков и истово верующих в Господа мог уступить место в израильской вере богу Ваалу. Его дело мира означало не бездумное отгораживание от опыта, а переосмысление того, что другие пережили как угрозу и справились с ней.

А как обстоят дела с накопленным опытом самого Соломона? Его ощущение жизни опиралось на открытость и широту, выражающиеся в том, что традиционно принято называть Соломоновой мудростью, а в более поздние времена даже Соломоновым просвещением. Но в чем, собственно говоря, состояла Соломонова мудрость! Наш ответ открывает не известные доныне перспективы, в свете которых и визит таинственной царицы Савской получает новое объяснение.

Действительно ли она приехала, чтобы испытать мудрость Соломона загадками, или же она испытывала его совсем другим способом? Была ли она демонической фигурой, как ее хотела видеть более поздняя иудейская легенда, или основательницей ислама, как внушает Коран? Что влекло ее, чернокожую царицу, в Эфиопию, куда ее препроводили после освобождения Соломоном? Царица Савская открывает нам экзотические широкие перспективы.

Последние годы жизни Соломона кажутся омраченными крахом, так, мы не можем не заметить, что он был «человеком противоречий». Примирился ли Соломон со своим возрастом, может быть, он автор той библейской книги пророков, которая знает о «бренности жизни»? Дать ответ на эти вопросы пытается последняя глава.

Глава 1 «ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЦАРЬ СОЛОМОН!» — УБИЙЦА СОЛОМОН

Соломон был зачат в результате запретной страсти и преступления. Его мать Вирсавия стала нарушительницей супружеской верности. Его отец, нарушивший супружескую верность, убил мужа своей любовницы. На этом мрачном фоне произошло рождение Соломона. Ребенок приходит в мир с самого начала отягощенный наследием судьбы. Неизвестно, когда и где он узнал о преступной связи своих родителей, так как нет никаких сведений о детстве, юности и периоде возмужания Соломона.

Однако есть свидетельства того, что на него возлагались надежды. Его назвали Соломон («миролюбивый»), так, будто хотели изгнать мрачную тень пагубных страстей. Придворный пророк Нафан дал ему имя Иедидиа, «по слову Господа» (2 Царств 12.24). Имена эти — знаки надежды.

Как всякий сын, Соломон должен был особо относиться к тому, что отец и мать отяготили его заветами, влиянием и возможностями. Наследство Соломона было не из легких, так как образы отца-убийцы и матери-прелюбодейки огромным камнем давили на него.

Тот, кто хочет знать о сыне, должен, естественно, знать и об отце с матерью. Итак, мы расскажем историю Давида и Вирсавии, без которых Соломон не стал бы тем, кем он стал. Нужно показать Давида как можно более точно, ведь Соломон был полной противоположностью своему отцу.

Давид, отец Соломона

Давид еще совсем молодым пришел ко двору царя Саула, того самого царя, который после столь блестящего начала впал в тяжелое старческое уныние. Давид пришел играть на гуслях, дабы игрой своей и пением смягчить «злого духа», овладевшего царем. Саулу понравился красивый юноша, тоска покидала его, когда Давид играл и пел. Давид был очень красив, но это не значит, что он обращался лишь к музам. Он стал оруженосцем царя. Свое боевое крещение он получил в сражении с Голиафом, единоборцем врагов-филистимлян. Давид случайно попал в сражение. Он собирался пасти овец своего отца Исаии. Ему еще не доставало возраста, когда начинают носить оружие, в отличие от своих братьев, которые находились на военной службе израильтян.

И вот стоит в долине дуба вызывающий ужас Голиаф, которого легенда наделила трехметровым ростом, облаченный в чешуйчатую броню, медный шлем и медные наколенники; при нем его страшное копье, конец которого отлит из железа. Напротив него Давид, одетый в одежды Саула, с мечом его. Это мешает ему при ходьбе. Итак, он снимает с себя все, берет пять гладких камней из ручья и кладет их в свою пастушескую сумку. С сумкой и пращою в другой руке приближается к Голиафу, который делает ошибку, обычную для всех героев. Он презирает молодого воина, который кажется красивым, но скорее всего изнежен, да еще и смуглый. Но победа достается Давиду, когда камень из его пращи попадает противнику прямо в лоб.

Мы не знаем, что произошло с мертвым Голиафом. Был ли он похоронен в каменном саркофаге, повторяющем форму человеческого тела, которые дошли до нас как свидетельства культуры филистимлян? Мы не знаем, но предполагаем, что филистимляне достигли более развитого уровня культуры. В то время, как израильтяне своих мертвецов клали в гроб без всяких затей или хоронили в специальных пещерах-гробницах, филистимлян хоронили в «гробах-людях». Как будто они рассчитывали жить после смерти, если камень обретет форму тела и одновременно увековечит их.

Победа Давида приписывается помощи бога Израилева, так, во всяком случае, пожелало библейское предание. Но подтверждается ли исторически сражение Давида и Голиафа? Мы вправе усомниться, поскольку в списке «воинов Давида» умерщвление Голиафа приписывается не Давиду, а некоему Елханану (2 Царств 21.19). Ну что ж, может быть, всем известная история с Голиафом не что иное, как миф о герое во славу Давида.

Это было бы слишком просто. Из легенды так и просится правда: борьба между двумя мирами! Пастух-кочевник выступает против «оседлого» городского воина. Там Голиаф, хорошо вооруженный воин из филистимлянского города Гефа, здесь Давид, вращающий пращу. Физическая сила и военные доспехи городского воина против пастушеской сумки, пращи и хитрости маленького кочевника.

Яхве, бог Израиля, на стороне кочевника — как это было еще в начале истории Израиля, когда Авраам, Исаак и Иаков кочевали по стране, когда люди с Моисеем во главе поднялись и кочевали по Египту и пустыне. И хотя израильтянам была обещана «земля, где текут молоко и мед», все же оседлость — крестьянская и городская — всегда вызывала у израильтян необъяснимую тревогу.

Боязнь «оседлой» цивилизации сопровождает историю Израиля с самого начала и находит свое выражение в непонятой еще и до сегодняшнего дня истории убийства Авеля братом его Каином, после того как Яхве отказался от жертвы Каина, но принял жертву Авеля. Целые поколения исследователей пытались постичь решение Яхве. А все очень просто: «Авель был пастухом, а Каин стал землепашцем», — кратко сообщает Библия (Бытие 4.2). Яхве получал удовольствие от жертвы кочевника Авеля, а жертва оседлого Каина была отвергнута. Более того, Каин пожинал славу родоначальника градостроителей и кузнецов (Бытие 4.17).

Итак, Каинову печать несут на себе уже в древней истории оседлые горожане и кузнецы. То, что вскрывается в братоубийстве Каина и продолжает жить в судьбе строителей и кузнецов-каинитов — противоречие между кочевничеством и оседлыми цивилизациями, — повторяется в битве кочевника Давида и горожанина Голиафа. Информация, которой мы обязаны истории с Голиафом, говорит о многом: Израиль по сравнению с городами филистимлян выглядел отсталым, был, как бы мы выразились сегодня, «развивающейся страной».