Кэйтлин Свит - Узор из шрамов

• Название: Узор из шрамов
• Автор: Кэйтлин Свит
• Жанр: Фэнтези

Нола, юная провидица из нижнего города, мечтает жить в замке, где она могла бы прорицать для короля. Однажды она встречает придворного прорицателя, который обещает помочь ей достичь своей мечты. Но вместо этого он вовлекает ее в паутину убийств и предательства, навязчивых желаний и древних запретных ритуалов, которые угрожают не только ей, но всей стране и людям, которых она любит. Скоро она понимает, что видеть будущее не означает иметь возможность его предотвратить.

---

Мы с Телдару стояли, сидели и вставали вновь. Телдару лежал на спине и смеялся; рот Раниора раскрылся, и он поднял меч к небесам, которые превращались из голубых в золотистые. Из голубых в золотистые, потом в алые, и герои вспоминали закат.

Шли часы. Сегодня они пробыли на ногах дольше, упражняясь с деревом и железом, и окрепли — даже Раниор, чья плоть висела на суставах, а левая нога была повернута внутрь и припадала. Мы с Телдару опирались о камни. Телдару тяжело дышал, я едва замечала собственное дыхание. Наши опущенные плечи касались друг друга. Один раз я едва не потеряла сознание, упала на колени, и Мамбура споткнулся. Телдару крикнул: «Нет, Нола! Встань! Надо еще…», и эти слова повторил Раниор. Я поднялась, цепляясь за камень. Мамбура бросил копье по плавной дуге. Оно опустилось ниже по склону, и он пошел за ним. Дважды он поскользнулся, но не упал.

Он вернулся на вершину холма. Потом остановился. Никто не двигался, но по склону катилась галька. По шуршащим камням скользили ноги. Мы с Телдару повернулись. Вслед за нами повернулись головы Мамбуры и Раниора.

На холм всходили Халдрин с Бантайо. За ними шел Бардрем, а позади — Нелуджа.

Мы с Телдару узнали их, хотя золотисто-алый закат слепил глаза. Мы узнали, но не шевелились. В те первые секунды Мамбура и Раниор тоже не двигались. Но потом из-за спины короля появился Борл.

Мамбура никогда не видел Борла — ни разу за то время, что я была внутри него, наполняя силой и видением. Теперь его взгляд сосредоточился на собаке: охотничий пес с гладкими тяжелыми боками и свисающим языком, зубы такие же острые, как те, что рвали его плоть, когда Мамбура в последний раз стоял на этом холме, а его люди падали и бежали, подобно волнам при отливе.

Пути Мамбуры метались и извивались. Я пыталась сдерживать их, пыталась не потеряться, но упала. Вокруг бушевало пламя, я почти ничего не видела, но это было неважно: Мамбура прекрасно помнил свою ярость и не нуждался в моей силе.

Он повернулся. Он был близко к Раниору, как и в предыдущие дни, но теперь благодаря собаке узнал его. Мамбура стоял слишком близко, чтобы метнуть в него копье, поэтому он ткнул острием в Раниора, а я пыталась найти свою кисть, свою руку внутри его и выбраться из чужой кожи.

Копье задело бок Раниора, разорвав белую тунику, которую Телдару надел на него утром. На синеватой коже Раниора осталась темная рваная линия. Он не отреагировал. Бантайо прибавил шагу. За ним спешили Халдрин и Бардрем, все в одном направлении, но Бантайо был впереди, низкий и гибкий. Он находился всего в нескольких шагах от Раниора, когда с небес раздался пронзительный крик.

Среди облаков кружила птица. Птица была закатом — алая, золотая, синяя. Ее крик был островом, залитой кровью долиной, и Раниор вспомнил. Он перевел взгляд с птицы на человека, который тоже был островом и памятью. Раниор поднял меч, а Телдару внутри него закричал от радости и жажды.

В руке Бантайо был изогнутый нож. Он бросился на Раниора, повалил на землю и вонзил лезвие в живот. Белая туника окрасилась черным. Бантайо отпрянул, расслабившись, но Раниор рванулся вперед — его правый кулак поднялся и опустился. Он ударил Бантайо в подбородок и опрокинул на землю. Тот упал на спину, дергаясь и задыхаясь.

Халдрин бросился к Мамбуре. У короля не было оружия, только голые руки, которыми он схватил Мамбуру за плечи. По сравнению с темной обожженной горой, какой был Мамбура, Халдрин казался слишком мал. Он рванул копье на себя, Мамбура его выпустил, и свободные руки белакаонца сомкнулись на шее Халдрина.

«Нет», подумала я, глядя на это из Иного мира. «Нет» ярости и «нет» собственному желанию ее. «Нет» ощущению кожи и сухожилий в моих ладонях, «нет» шее Халдрина в руках Мамбуры.

Халдрин вывернулся. Он повернулся к камню и закричал:

— Дару! Нола! Что вы… Дару…

Затем он бросился к ножу Бантайо. Он ударил Мамбуру в грудь и по рукам, нанося быстрые, глубокие раны. Из тела Мамбуры потекла черная кровь, но он не упал. Он вновь начал бить Халдрина, раз за разом нанося удары в лицо, в живот, пока король не упал на колено. Мамбура поднял копье. Халдрин посмотрел ему в лицо, его голубые глаза широко раскрылись, но страха в них не было.

Мамбура вонзил копье во впадину за ключицей Халдрина. Тот медленно завалился набок в фонтане алой крови.

«Нет!», закричала я, и хотя было слишком поздно, мне, наконец, удалось вернуть себе силу. Я вырвала пальцы и руки из тела Мамбуры. Вырвала ноги из его змеящихся Путей. Пробралась сквозь огонь и кипящую воду и внезапно стала собой, лежа на боку под высоким резным камнем.

Меня вырвало; глаза застилали слезы, и я вытерла их ладонями. Мне надо было видеть. Мамбура лежал лицом вниз рядом с Халдрином, чья кровь больше не била фонтаном, а лилась сплошным потоком. Бантайо пытался сесть. Раниор крутил свой меч длинными дугами, ни в кого не целясь. Телдару лежал неподалеку, на расстоянии вытянутой руки, из его рта текла слюна и кровь. Бардрем присел рядом со мной, так близко, что я могла бы коснуться его руки или ботинка. Борл положил морду мне на ладонь.

И Нелуджа, прямо и спокойно стоявшая на гребне холма, глядела на птицу, которая кружила над нашими головами.

«Помоги нам, — хотела сказать я. — Ты единственная, кто это может, единственная, кто может все это понять».

Бардрем сделал шаг. Маленький, неуклюжий, поскольку все еще сидел, но сквозь черные мушки я увидела его глаза. Он смотрел на Телдару. Еще один шаг. Его нога опустилась рядом с моим коленом. Я застонала и повернулась. Он взглянул на меня, и я указала подбородком и рукой — смотри, Бардрем, там, за поясом…

Он увидел мой нож — вернее, свой нож. Выхватил его, сжал в ладони, улыбнулся мне и переступил через Борла, чьи глаза следовали за ним, прислушиваясь к звукам или чуя его.

Лицо Телдару было повернуто в другую сторону: он смотрел на Раниора и его меч (хотя мог видеть пламя, подумала я, и другие древние видения). Он не замечал, что к нему подбирается Бардрем. Тот был почти рядом. Он поднял нож, и последний луч заходящего солнца отразился на маленьком тонком лезвии. Телдару увидел этот блеск не своими глазами, а глазами Раниора. Раниор обернулся и прыгнул, опустив свой меч в тот самый миг, когда Бардрем начал опускать нож. Меч был быстрее, тяжелее и гораздо больше. Казалось, он должен двигаться медленно, но Раниор был воин и король, а Бардрем — просто человек.

Меч вонзился в открытый бок Бардрема. Он ударился о камень и упал лицом к Раниору.

Я начала ползти.

Раниор пронзил его плечо и живот. Нож упал и ударился о бедро Телдару. Тот тихо засмеялся, глядя на них сквозь оба мира.

Я была почти рядом.

Раниор вновь поднял меч. В тот самый миг на него опустились распростертые крылья и острые когти. Уджа ныряла. Она оцарапала голову Раниора и взлетела вверх, чтобы снова атаковать.

Я подползла к ногам Бардрема. Взяла нож, но не почувствовала его в руке. Наклонила голову, пытаясь вздохнуть, и мою косу ухватили чьи-то пальцы. Они тянули, тянули меня, а я была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Моя голова поднялась, глаза наполнились слезами, но я все равно видела, как он на меня смотрел. Видела его черные с золотом глаза.

Он резко дернул волосы, и я вскрикнула. Другая его рука вцепилась мне в горло, сжимая и гладя одновременно. Вспышка белого света, затем тьма. Я слышала стук сердца и другие звуки — рычание, удары и высокий, внезапно прервавшийся крик.

Руки исчезли. Я закашлялась, сделала вдох и закашлялась вновь. Тьма постепенно отступала.

Телдару лежал на спине. Передние лапы Борла упирались в его грудную клетку, зубы держали горло — то, что от него осталось. Руки и ноги Телдару дергались. А потом все кончилось. Он обмяк, и его немигающие глаза уставились в небо, где загорались первые звезды.

* * *

На губах Бардрема лопались пузыри крови. Он лежал на боку. Я сумела подняться и сесть рядом. Перекатила его так, чтобы голова оказалась на моих коленях. Приблизилась, ловя медленную, неровную нить его дыхания. Мои волосы рассыпались по плечам и погружали оба наших лица во тьму. Света едва хватало, чтобы видеть его глаза.

— Не уходи, — сказала я. Мое платье было мокрым от его крови и липло к ногам.

Его губы задвигались.

— Тсс, — сказала я, хотя вряд ли он пытался со мной заговорить.

— Нола. — Мокрое, невнятное слово, но я поняла.

— Скажи, — проговорил он, когда я нагнулась еще ниже. Мои волосы легли на его лоб.

— Что? — Больше никаких «тсс»; я хотела слышать его голос даже таким.

— Скажи, потому что ты должна… обязана мне. В конце. — Он улыбнулся. В уголках рта собиралась пена. — Что в твоем Узоре? Какие Пути… привели тебя сюда?

Сперва я думала, что дрожь бьет только его. Я думала, что краснею, потому что голова была опущена, и меня тошнило от усталости и горя.