Сергей Желудков - Почему и я христианин

• Название: Почему и я христианин
• Автор: Сергей Желудков
• Жанр: Публицистика

---

Здесь имеются в виду написанные по другому поводу слова апостола Павла:"Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым" (к Коринфянам I, гл.12). И сегодня редчайшие факты уверования в Сына Божия совершаются, надо полагать, только по особому действию благодати. А в нашем потомственном христианстве ясно обозначилось разделение там, где оно было только наследством быта, "плоти и крови" — оно быстро улетучивается; но оно продолжает жить в нас, когда бывает наследством духовным, действительным приобщением к живому мистическому опыту церкви. Мы не могли бы "припомнить" — когда, как это с нами случилось; самый характер нашей интуиции может быть очень различен: у одних, преимущественно в "женском" типе христианства, это молитва, у других, как это можно назвать — морально–эстетическое впечатление от Личности Христа; наша вера в Него может быть довольно безотчетна, попросту — очень слаба; и всегда мы вольны в ней усомниться, от нее отказаться… Мы абсолютно в этом свободны. И вот, по совести: душа моя знает своего Господа.

Пишу это — и не перестаю думать о тех вокруг нас, кто не признает Божественного достоинства Христа. Последователи других религий и атеисты составляют подавляющее большинство, около трех четвертей человечества. Сейчас я буду говорить о неверующих во Христа людях явно выраженной ДОБРОЙ ВОЛИ. Это не казенное, а евангельское, "ангельское" выражение из гимна в ночь Рождества: "…и на земле мир в людях доброй воли" (по Луке, гл.2, уточненный перевод). Ангелы пели о людях доброй воли, не знающих Младенца Христа. И ныне подавляющее большинство людей доброй воли "не знают" Христа. Последователи других религий в лучшем случае видят в Нем только "одного из пророков", только Проповедника религиозной морали. Наш Лев Толстой в "Ответе синоду" (по поводу своего отлучения) назвал почитание Божественного достоинства Христа "кощунством"… Высказывания атеистов бывают иногда несравненно более глубоки. Например, мистическое стихотворение в прозе И. С. Тургенева: "Христос". Не знаю в каком контексте ФРИДРИХ НИЦШЕ написал о Христе: "Выше всех взлетел, прекраснее всех обманулся"… Из преисподней отчаяния мученик атеизма принес святую хвалу. Замечательно также свидетельство Оскара Уайльда в его предсмертной книге:

"… Еще и поныне все, кто соприкасается с Его личностью, даже если они и не повергаются пред Его алтарем и не преклоняют колен пред Его служителем, — чувствуют все же, непонятным образом, что уродство грехов их снимается с них и раскрывается им красота их страданий" ("ДЕ ПРОФУНДИС"). Но это — исключения. Обычно же наши неверующие современники вообще ничего не думают о Христе, для них это просто "не интересно". При самых различных суждениях об "историческом Иисусе" все они сходятся в одном: наш "церковный Христос" — это Миф, создание религиозного воображения христиан.

Встает вопрос: неужели все эти неверующие и инаковерующие люди доброй воли "отлучены" от Христа? Вспоминается печальный текст из главы 16 Евангелия по Марку: "Кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет"… Неужели это так? С радостью узнал я, что есть весьма солидные основания отвергнуть подлинность этих слов: все это окончание Евангелия по Марку, начиная со стиха 9, в некоторых древних рукописях Нового Завета отсутствует, да и по ряду внутренних признаков является позднейшим добавлением. Это не слова Христа Воскресшего, а суждения ревнителей первоначального христианства. Характерный пример, по слову Философа, "человеческих привнесений" в Божественное откровение (об этом — потом, ниже). Напротив, в других местах Евангелий приводятся слова Учителя совсем, совсем иного значения. "Не всякий, говорящий Мне: Господи! Господи! — войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного" (по Матвею, гл.7). Или в притче о Страшном Суде:

"…Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей…Тогда скажет Царь тем, которые по правую руку Его: "придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. Ибо голодал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в тюрьме был, и вы пришли ко Мне". Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя голодающим, и накормили? или жаждущим, и напоили? Когда мы видели Тебя странником, и приютили? или нагим, и одели? Когда мы видели Тебя больным, или в тюрьме, и пришли к Тебе?" И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" (по Матвею, гл25). Последний суд совершается по принципу не теоретической веры, а ДЕЙСТВИЯ — не по тому, верили ли мы в Божественное достоинство Христа, а по тому, были ли мы МИЛОСЕРДНЫ к страдающим людям, с которыми отожествляет Себя Сын Человеческий. На правой стороне будут поставлены ДОБРЫЕ ЛЮДИ — независимо от их верований.

Однажды святитель Григорий Богослов (IУ в.) говорил похвальное слово в память ветхозаветных мучеников Маккавеев. Перед ним был пример великой святости людей, не знавших о Христе. И он сказал, что "есть таинственное и сокровенное учение (весьма вероятное для меня и для всякой боголюбивой души), по которому, из достигавших совершенства прежде пришествия Христова никто не достигал сего без веры во Христа. Ибо Логос, хотя ясно открывался уже впоследствии, в определенное время, однако же, умам чистым был ведом и прежде, как показывают многие, прославленные до Христа" (слово 16). Это — не наивность, а прозрение. Можно знать Вечного Христа, не зная о Нем в Его историческом Явлении. У нас еще в прошлом столетии А. С. Хомяков писал:

"… Мы твердо знаем, что вне Христа и без любви ко Христу человек не может быть спасен; но в этом случае подразумевается не историческое Явление Христа, как поведал Сам Господь (СНОСКА: противопоставлением греха против Сына Человеческого греху против Духа Святаго). Христос есть не только Факт, Он есть Закон; Он - осуществившаяся Идея; а потому иной, по определению Промысла, никогда не слыхавший о Праведном, пострадавшем в Иудее, в действительности поклоняется существу Спасителя нашего, хотя и не может назвать Его, не может благословлять Его Божественного Имени. Не Христа ли любит тот, кто любит правду? Не Его ли ученик, сам того не ведая, тот, чье сердце отверзто для сострадания и любви? Не единственному ли Учителю, явившему в Себе совершенство любви и самоотвержения, подражает тот, кто готов жертвовать счастьем и жизнью за братьев? Кто признает святость нравственного закона, в смирении сердца, признает и свое крайнее недостоинство пред идеалом святости, тот не воздвиг ли в душе своей алтарь Тому Праведнику, пред Которым преклоняется воинство умов небесных? Ему недостает только знания; но он любит Того, Кого не знает, подобно самарянам, которые поклонялись Богу, не ведая Его. Говоря иначе: не Его, ли он любит, только под другим именем; ибо правда, сострадание, сердоболие, любовь, самоотвержение, наконец — все поистине человечное, все великое и прекрасное, все, что достойно почтения, подражания, благоговения, все это — не различные ли формы одного Имени нашего Спасителя?"

(Письма о вере; подчеркнуто мною). А. С. Хомяков имел здесь в виду религиозных людей доброй воли "вне Церкви", к которым он причислял даже и христиан — католиков и протестантов (об этом недоразумении — потом, ниже). Сегодня мы должны применить превосходные выражения этой цитаты и к тем людям доброй воли, которые называют себя атеистами.

Я вплотную подошел к изложению чрезвычайно важной идеи, которая только кажется новой, но принадлежит к самой сущности христианства. Выше я отчитывался о двух сторонах христианской интуиции Личности Христа: о мистическом опыте молитвы Христу как Богу и о дивном впечатлении от Личности Человека Христа на земле. Эти два аспекта у нас сверхразумно совмещаются. И вот — есть еще третий аспект, тоже сверхразумный: Христос, Дух Христов, присутствующий и действующий в единосущном Ему человечестве доброй воли. "И се, Я — с вами во все дни до скончания века. Аминь" (заключительные слова Евангелия по Матвею). Нужно ли думать об этом, как о присутствии и действии Духа Христова только и исключительно в "церковных организациях"? Нет — это значило бы страшно обеднить и ограничить Христа. Вспоминаю по этому поводу слышанный мною рассказ про Ю. Ф. Геккера (американец, проживший в двадцатых годах в России) со слов бывшего издателя И. Д. Сытина об одном разговоре его с П. А. Кропоткиным. Сытин выразил свое восхищение идеями Кропоткина, но от души пожалел, что тот "отрицает Христа"; в ответ на это Кропоткин с видимым волнением воскликнул:

"— Да, это Вам так кажется, потому что у вас Христос — вот такой (он показал мизинец), а для меня Христос — во–о–от Какой", — и он распростер руки вверх и вширь, желая обозначить нечто необъятное. Не зная ничего об идеях Кропоткина, я привожу этот рассказ как великолепный зрительный символ. Да, ограничивать присутствие Духа Христова только в церковных общинах — это значит унижать Христа, в некотором смысле даже отрекаться от Христа, святость без Духа Святаго. Нет, если мы воистину исповедуем Божественность Христа — мы должны признать и таинственное Присутствие Его в единосущном Ему человечестве доброй воли. "Дана Мне всякая власть на небе и на земле" (по Матвею, гл.28).