Сергей Желудков - Почему и я христианин

• Название: Почему и я христианин
• Автор: Сергей Желудков
• Жанр: Публицистика

---

Христос на земле — Человек; но Какой Человек!

из книги проф. М. М. Тареева "Христос":

"Первый факт религиозного евангельского опыта есть Божественно–абсолютная любовь Христа. "Христос не Себе угождал" (Рим.15,2): такова историческая характеристика новозаветного Учителя, данная апостолом языков и вполне соответствующая евангельскому образу. На всем протяжении евангельской истории мы не видим в образе Христа ни одной черты самолюбия, самоугождения: напротив, жизнь Его была непрерывною жертвою. Он не боялся позора общения с грешниками, искал уничиженное и потерянное, не остановился перед ужасом распятия на кресте. Гораздо важнее этих внешних свидетельств самосознание Христа, Его собственное свидетельство. Он чувствовал Себя исполненным любви. "Я возлюбил вас", говорил Он своим ученикам (Ио.13, 34, 15,9). " Я душу мою полагаю за овец" — так определял Он Свое дело (Ио.10,15). Во всей Своей жизни Он видел жертву любви (Ио.3,16). Евангельская любовь, как она выступает в этих словах Христа и во всех Его речах, есть любовь, чуждая всякого пристрастия, вдохновенная, духовно–абсолютная, поистине Божественная. Такая любовь разумеется во всем учении Евангелия, в его заповедях и требованиях; такую любовь переживал и Сам Христос. В одной из речей апостола Павла припоминаются слова: "Господа Иисуса", которые "Он Сам" сказал : "Блаженнее давать, чем принимать" (Деяния, 20,35). Этот глубочайше–личный опыт ввел в историю человечества совершенно новую струю, затронул в человеческой душе никогда не звучавшие струны, так как все человечество жило по тому эмпирически обоснованному правилу, что блаженнее брать, чем давать, что лучше принимать жертвы, чем приносить жертвы, что счастье только в эгоизме и что самоотвержение является по необходимости страданием и оказывается по существу только страданием. И впервые во внутренней жизни Христа дается новое откровение — блаженство любви. Это была не отвлеченная мысль, мечта, полет воображения. Это было живое чувство, окрасившее целую жизнь, согревавшее всю душу. Когда Христос посещал презренных мытарей, вступал в общение с грешниками, целил недуги больных, "брал на Себя наша немощи и нес наши болезни" (Ио.52, 4, Мф.8, 17), полагал душу свою за людей, — Он жил и поступал по блаженному чувству любви… В блаженном чувстве абсолютной любви и абсолютного самоотречения Бог вселился в сердце человека, воплотился в нем, — говоря иначе, вместе с опытом поглощающего блаженства любви человек вступил в самую действительность Божественно–абсолютной жизни, поднялся на ту высоту, на которой для него исчезла всякая условность, оглядывание назад, счеты с небом. Безграничное самопожертвование есть единственный, доступный человеку, вход в Божественную сферу, возможный для людей образ Божественного действия. "Бога не видел никто никогда. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает и любовь Его совершенна есть в нас… Страха нет в любви, но совершенная любовь изгоняет страх" (I Ио.4,12,18).

Пользуясь выражениями этого учителя (хотя и не соглашаясь с ним в оценке дохристианской праведности), можно сказать: Христос в Евангелиях — это Человек, пребывающий в постоянном вдохновении ЛЮБВИ, которая и есть БОЖЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ. Христос — Человек "без эгоизма", единый Безгрешный, Святый. Когда мы читаем в Евангелиях Его призывы к любви и свободе, к Божественному совершенству — у нас не возникает сомнения, что Он‑то и есть единственный Человек, "имеющий право" на такую проповедь. "Ибо учил их как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи" (по Матвею, гл.7). "Величие Христа настолько Божественно, насколько вообще Божественное может проявиться на земле" (Гете, Разговоры). Христос — это Человек на Божественной высоте, воистину достойный быть Сыном Божиим. "Сияющая личность Христа… Пресветлый Лик Богочеловека, его нравственная недостижимость, его чудесная и чудотворная красота" (Достоевский, Дневник Писателя, 1873). ИИСУСЕ, КРАСОТА ПРЕСВЕТЛАЯ (акафист). Красота — вот слово, которое всецело принадлежит Христу. Когда у нас теперь повторяют слова Чехова: "В человеке все должно быть прекрасно", — то не знают, что говорят о религиозной задаче "подражания Христу" Христос — вот Человек, в Котором все прекрасно. Христос — "до того высокое представление Человека, что его понять нельзя без благоговения и нельзя не верить, что это Идеал человечества вековечный" (Достоевский, письмо к кому‑то). Во Христе мы увидели человечность, достойную Божественной славы. То, что апостол написал о Боге, он мог бы повторить об Этом Человеке: Христос - $1Свет, и нет в Нем никакой тьмы". Другой апостол писал, что во Христе "обитает вся полнота Божества существенно" (к Колосянам, гл.2, уточненный перевод). Нередко нас с насмешкой упрекают в человекообразности наших представлений о Боге — и это справедливо, когда мы рисуем Его в виде Дедушки или когда приписываем Ему такие человеческие аффекты, как самоуслаждение или мстительность. Но СВЯТОСТЬ — это не человекоподобие Бога, это Богоподобие человека, лучше же сказать, что это ЕДИНОСУЩИЕ Бога и Человека. Христос — Человек единосущный, единородный, родной Богу, — Вечный, Божественный Человек… Христос пришел к нам без славы, но "во всем страшном величии духовной Своей Красоты", и в Его полнейшем человеческом уничижении мы увидели "блистание Божества". В приобщении к Его таинственной Личности мы воспринимаем самую сущность Божественной жизни, это сама она, абсолютно, — "другой" быть не может. "Разве Тебе иного не знаем"… И вместе с тем Христос — Один из нас, единосущный нам в Своей человечности. Когда мы молимся Богу "ОТЧЕ НАШ, — мы произносим эти дерзновенные слова, которым Он нас научил, "как бы стоя рядом с Ним, как бы держась за ризу Христа — Большого Христа, высотою до неба".

В этих искренних выражениях я стремлюсь передать христианскую интуицию Личности Христа. Божественный Человек: мы испытываем пред Ним религиозное преклонение. Как же осуществляется в Нем это немыслимое соединение человеческой уничиженности и сверхкосмического, Божественного величия? Каково было личное самосознание Христа, когда Он ходил по нашей земле? МЫ НЕ ЗНАЕМ. "И никто не знает Сына - только Отец" (по Матвею, гл.II). В истории христианства было немало попыток рационально "объяснить" личную тайну Христа — и все они были церковно осуждены (об этом — потом, ниже). Здесь воистину можно только молчать… Одно достоверно известно — что даже в те священные дни, когда можно было Его Самого видеть и слышать, — что даже и тогда лишь очень, очень немногие "узнавали" в Нем Сына Божия и, по Евангелиям, это было для них особым откровением Божиим. В ответ на исповедание Петра Учитель сказал ему: "Блажен ты, Симон сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах" (по Матвею, гл16). И так продолжалось всегда. Современный католик Карл Адам пишет об этом:

"… В отношении к тайне Христа нет никакого в строгом смысле убедительного, доказательного богословия. Вера во Христа в своем возникновении и бытии естьдело Божие, поцелуй Его свободно–дарящей любви, Его творческое слово к нам. Нет истинной веры в него, как только в Духе Святом" ("Иисус Христос", подчеркнуто мною).

Здесь имеются в виду написанные по другому поводу слова апостола Павла:"Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым" (к Коринфянам I, гл.12). И сегодня редчайшие факты уверования в Сына Божия совершаются, надо полагать, только по особому действию благодати. А в нашем потомственном христианстве ясно обозначилось разделение там, где оно было только наследством быта, "плоти и крови" — оно быстро улетучивается; но оно продолжает жить в нас, когда бывает наследством духовным, действительным приобщением к живому мистическому опыту церкви. Мы не могли бы "припомнить" — когда, как это с нами случилось; самый характер нашей интуиции может быть очень различен: у одних, преимущественно в "женском" типе христианства, это молитва, у других, как это можно назвать — морально–эстетическое впечатление от Личности Христа; наша вера в Него может быть довольно безотчетна, попросту — очень слаба; и всегда мы вольны в ней усомниться, от нее отказаться… Мы абсолютно в этом свободны. И вот, по совести: душа моя знает своего Господа.

Пишу это — и не перестаю думать о тех вокруг нас, кто не признает Божественного достоинства Христа. Последователи других религий и атеисты составляют подавляющее большинство, около трех четвертей человечества. Сейчас я буду говорить о неверующих во Христа людях явно выраженной ДОБРОЙ ВОЛИ. Это не казенное, а евангельское, "ангельское" выражение из гимна в ночь Рождества: "…и на земле мир в людях доброй воли" (по Луке, гл.2, уточненный перевод). Ангелы пели о людях доброй воли, не знающих Младенца Христа. И ныне подавляющее большинство людей доброй воли "не знают" Христа. Последователи других религий в лучшем случае видят в Нем только "одного из пророков", только Проповедника религиозной морали. Наш Лев Толстой в "Ответе синоду" (по поводу своего отлучения) назвал почитание Божественного достоинства Христа "кощунством"… Высказывания атеистов бывают иногда несравненно более глубоки. Например, мистическое стихотворение в прозе И. С. Тургенева: "Христос". Не знаю в каком контексте ФРИДРИХ НИЦШЕ написал о Христе: "Выше всех взлетел, прекраснее всех обманулся"… Из преисподней отчаяния мученик атеизма принес святую хвалу. Замечательно также свидетельство Оскара Уайльда в его предсмертной книге: