» » » » Туре Гамсун - Спустя вечность


Авторские права

Туре Гамсун - Спустя вечность

Здесь можно скачать бесплатно "Туре Гамсун - Спустя вечность" в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Биографии и Мемуары, издательство Б.С.Г.-ПРЕСС, год 2006. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
Туре Гамсун - Спустя вечность
Рейтинг:
Название:
Спустя вечность
Автор:
Издательство:
Б.С.Г.-ПРЕСС
Год:
2006
ISBN:
5-93381-232-3
Скачать:

99Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания...

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Как получить книгу?
Оплатили, но не знаете что делать дальше? Инструкция.

Описание книги "Спустя вечность"

Описание и краткое содержание "Спустя вечность" читать бесплатно онлайн.



Норвежский художник Туре Гамсун (1912–1995) широко известен не только как замечательный живописец и иллюстратор, но и как автор книг о Кнуте Гамсуне: «Кнут Гамсун» (1959), «Кнут Гамсун — мой отец» (1976).

Автобиография «Спустя вечность» (1990) завершает его воспоминания.

Это рассказ о судьбе, размышления о всей жизни, где были и творческие удачи, и горести, и ошибки, и суровая расплата за эти ошибки, в частности, тюремное заключение. Литературные портреты близких и друзей, портреты учителей, портреты личностей, уже ставших достоянием мировой истории, — в контексте трагической эпохи фашистской оккупации. Но в первую очередь — это книга любящего сына, которая добавляет новые штрихи к портрету Кнута Гамсуна.

На русском языке публикуется впервые.






Наше искусство чаще всего воплощалось на бумаге, которой нас снабжал отец. Он был бережлив во всех мелочах. Какой смысл покупать бумагу для рисования в лавке Гюндерсена в Гримстаде, когда почта доставляет ее нам бесплатно!

Много лет назад я уже писал об этом и кое-что повторю снова, потому что в нашем мире большая часть написанного, справедливо или нет, но забывается. И вообще, мне даже приятно освежить в памяти те недолгие годы, когда отец был главной особой, о которой говорилось в этих письмах, разумеется, я имею в виду не те письма, которые доставляли ему неприятности.

Рано или поздно наступал день, когда писем скапливалось столько, что безукоризненный порядок на отцовском рабочем столе грозил обернуться беспорядком, тогда он делил эту кипу на четыре части и торжественно вручал каждому его долю. Таким образом мы тоже получали почту. И с нетерпением набрасывались на нее, внимательно изучая каждое письмо, между прочим, в них было много занятного. Во-первых, конверты, они были такие разные! — и очень большие и очень маленькие, толстые, жесткие, блестящие или совсем тонкие с подкладкой из цветной или пестрой бумаги, которая заманчиво шуршала. На некоторых конвертах были монограммы или красивые печати и марки, похожие на занятные картинки. Но самым важным было, конечно, содержимое, оно тоже было разное, здесь были листки, исписанные рукой, или текст был напечатан на машинке, счастливчик находил иногда в своем конверте фотографию, засохший цветок, вырезку из газеты или что-нибудь еще не менее чудное. Мы раскладывали эту «почту» на полу, менялись конвертами по счету или не глядя, нетерпеливо извлекали содержимое, предвкушая сюрпризы.

Когда первое любопытство бывало удовлетворено и игра теряла свою остроту, мы доставали цветные карандаши и начинали рисовать на чистой стороне бумаги. Тут уже нельзя было оставлять чистого места, отец требовал, чтобы мы бережно использовали свою «почту», рисунки появлялись всюду, куда мог проникнуть карандаш, если же мы этому не следовали, это называлось «транжирством». Когда и эта возможность бывала исчерпана и конверты с бумагой были сплошь покрыты рисунками, черточками и завитушками, оставленными усердной детской рукой, игра заканчивалась. Мы собирали большую часть своих рисунков и отправляли их в печку или в мусорное ведро.

Таким образом было утрачено очень много писем, которые отец за свою долгую жизнь получал из всех стран мира. Часть наших рисунков, узоров и завитушек я нашел в Хижине Писателя. Отец хранил их в больших коричневых конвертах, на которых были написаны наши имена. На каждом покрытом завитушками листе, на каждой бумажке, была написана цена этого шедевра. Цены варьировались от одного до двадцати пяти эре. Уже тогда особенно высоко ценились мои работы. Отец научил нас выписывать «счета» при каждой продаже наших произведений и платил нам наличными. Но едва ли литературоведение выиграло что-нибудь от этой торговли.

Отец же считал, что хотя бы эти пачки писем, которые он отдавал нам для игры, выполнили свою миссию. К тому же все эти письма были уже им прочитаны, и на многие написаны ответы, им самим или мамой. Разумеется, он хранил те письма, которые представляли для него особый интерес, к которым хотел когда-нибудь вернуться или которые были звеном в важной для него переписке. Сами авторы писем для него мало что значили. В «почте», попадавшей к нам, детям, я по складам читал имена всемирно известных в ту пору людей, для отца было важно содержание письма, а не знаменитость его автора.

Может показаться непоследовательным, что отец, который так любил порядок и был даже педантичным, не хранил свою корреспонденцию в особом архиве, или хотя бы самые примечательные из писем. Но на то были свои причины. Еще четырнадцатилетним мальчиком он покинул родительский дом, и кочевой образ жизни растянулся на юность и на зрелые годы и, строго говоря, закончился только с нашим переездом в Нёрхолм. А до того времени он кочевал с места на место, искал новые прибежища, новое окружение и новые условия. В молодости он часто переезжал из страны в страну, а потом — уже в Норвегии — из одной части страны в другую. Он с ранних лет приучился сводить свой багаж до минимума и перед каждым переездом придирчиво перебирал свои вещи, в том числе и все исписанные и, по его мнению, уже ненужные бумаги.

Но как раз письма очень важны. Без писем и оставшихся заметок я не смог бы воссоздать полноценные образы своих родителей, только по памяти. Письма — это источник, помогающий правильно понимать время, и своим духом и содержанием верно характеризовать его. Я без колебаний пользуюсь многими письмами и рад, что они сохранились.


Я осматриваю нашу детскую. Секретер с зеркалом переставили в кухню, на его месте стоит другой. Старые стулья все еще здесь, но их стало меньше и появилась новая мебель. Теперь это комната Виктории, дочери Арилда. Я поворачиваюсь к шкафу и двери, и там высоко на двери — в это трудно поверить — висит знакомый крючок. Мама приделала его так высоко, чтобы мы, дети, не запирали дверь по собственному желанию. Но я знаю, что сама она в трудные минуты запирала дверь на крючок, чтобы побыть одной. Эта комната видела много веселья и радости, но также и слез.

Воспоминания одолевают меня. Я стою у правого от двери окна, выходящего на юг, на этом окне был горшок с моим цветком, он назывался «Разбитое сердце» и попал ко мне в жалком состоянии, но я ухаживал за ним, регулярно поливал и подкармливал птичьим пометом. Говорят, что цветы хорошо себя чувствуют в доме, где царят мир и гармония. По правде сказать, в нашем доме они царили не всегда, порой атмосфера сильно накалялась, но потом все приходило в норму.

В своих воспоминаниях «Радуга» и «Под золотым дождем»{14} мама рассказывает о своей жизни с отцом, о бурях, которые налетали, а потом утихали. Но она вспоминает не только это, но и то время, когда мы были еще маленькими и о нашем близком общении, в основном оно проходило в этой комнате.

Я сажусь за стол. Он тоже весь в шрамах и метках, никто и ничто не избежит укусов времени. На краю столешницы я нахожу две буквы — Т. Г. — мои инициалы, вырезанные мною финским ножом. У нас с братом у каждого был свой нож. Но прежде чем завернуть их в цветную бумагу и положить под елку, отец сточил на них опасные острые кончики. Мы, конечно, рассердились, однако мой нож оказался достаточно удобен, чтобы вырезать буквы, которые можно было прочесть. Не помню, обнаружил ли эти буквы отец. И без них хватало проделок, за которые они с матерью выговаривали нам, а то и оставляли их незамеченными. Мы ничем не отличались от других мальчиков, у которых в руках оказывались ножи. Сколько их было, этих случаев, когда мы должны были явиться в комнату отца и выслушать заслуженный выговор или одобрение, по самым разным поводам.

Наши отношения с отцом и матерью были далеко не такими, как отношения других детей, наших друзей, живущих в Эйде, с их родителями; я замечал это, потому что мы постоянно были при них. Но вряд ли они что-то потеряли от этого. Речь идет только об оценке ценностей. Но наши необычные отношения с родителями иногда доставляли мне неприятности: меня, к примеру, дразнили за то, что мой отец — писатель! Если не считать этих дразнилок, думаю, отца нисколько не огорчало такое пренебрежение к его профессии. Писатель и земледелец, он часто предпочитал последнее. Однако дети в приходе Эйде наверняка слышали от взрослых, что он пишет подозрительные книги. Так я думаю сейчас, а вообще это давно не имеет значения, и я не помню, чтобы это как-то мешало нашей дружбе с соседскими детьми.

Воскресная школа в Вогснесе была для нас во всех отношениях приятным и полезным развлечением. Должен сказать, что я с радостью вспоминаю эти часы. Двое наших соседей — я назову их имена, потому что это были достойные люди, — Нильс Гюндерсен и Ларе Эдегорд — принимали в свою школу всех детей, желающих ее посещать. И мы ее посещали. Там нас не путали рассказами об аде, зато читали нам назидательные рассказы о любви к ближнему из сборников «Магне» или «Для бедных и богатых». И моим родителям никогда не приходило в голову поколебать ту веру, которую нам тогда внушали, хотя мне все-таки казалось тяжкой обязанностью любить всех людей без исключения. Я помню, как это объяснял нам Ларе Эдегорд: «Если кто-то говорит плохо о твоих родителях и тебя это огорчает, значит, ты любишь своих папу и маму». Простое и понятное объяснение, хотя оно и не охватывает всю проблему в целом.

Я часто мысленно возвращаюсь к ним, к нашим добрым наставникам, у каждого из которых было свое скромное хозяйство в Стурёйгарне. Они потихоньку возделывали землю, пасли скот, разводили фруктовые сады и держали свою воскресную школу. На этих занятиях у меня было достаточно времени, чтобы, как это свойственно детям, изучить наших наставников, — лица, голоса, немного монотонное, без пафоса, чтение, — они не были опытными проповедниками, но относились к нам с отеческой добротой.


На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Похожие книги на "Спустя вечность"

Книги похожие на "Спустя вечность" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.


Понравилась книга? Оставьте Ваш комментарий, поделитесь впечатлениями или расскажите друзьям

Все книги автора Туре Гамсун

Туре Гамсун - все книги автора в одном месте на сайте онлайн библиотеки LibFox.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Отзывы о "Туре Гамсун - Спустя вечность"

Отзывы читателей о книге "Спустя вечность", комментарии и мнения людей о произведении.

А что Вы думаете о книге? Оставьте Ваш отзыв.