Виктор Голявкин - Повести и рассказы

• Название: Повести и рассказы
• Автор: Виктор Голявкин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1964

Дорогие ребята! Наверное, многие из вас кое–что читали из этой книги раньше.

Здесь повесть о двух весёлых приятелях — «Наши с Вовкой разговоры».

Повесть о мальчике, который попал в необыкновенный город на море.

И весёлые рассказы.

Есть рассказы о Нике, у которого часто всё не так получается. О нём вы узнаете, когда прочтёте книгу. И очень даже может быть, кто–нибудь из ваших друзей чем–то похож на него.

Здесь есть рассказы о Пете и Вове.

В этой книжке ещё много рассказов о других ребятах, о их забавных историях.

И ещё вы увидите здесь рисунки, которые я нарисовал к этим повестям и рассказам.

Автор

---

— Стоит ли из–за запаха ехать?

— А может быть, пахнет так здорово, так чудесно, ну просто, ну… удивительно.

— Так не может быть.

— А откуда ты знаешь? Ты весной за городом не был. И не говори, раз не был.

— А где мы ночевать там будем?

— В лесу, конечно. Над нами звёзды, лес, тишина кругом… А утром проснулись — солнце из–за деревьев выглядывает. Звери, птицы, шум, гам…

— В лесу сейчас холодно.

— Мы костёр разожжём. Вот будет здорово! Костёр— это знаешь какая штука? Кругом темно, а тебе светло. И волков не нужно бояться.

— Если костёр, тогда поеду. Я давно мечтал у костра посидеть.

— У костра хорошо, — продолжает Вовка. — У костра что хочешь делай. Хочешь — сиди на костёр смотри, хочешь — разговаривай, хочешь — спи.

Вовка пошёл за чайником, чтоб на костре чай варить, а я за сухарями пошёл.

Меня поймали у двери, когда я с мешком выходил. У Вовки чайник отняли, а самого дома заперли на весь день.

Меня папа и мама всё спрашивали, куда я так поздно

с мешком выходил, кому я нёс сухари. Но я им ничего не сказал. Это была наша с Вовкой тайна.

Мы с ним так решили: на будущий год подрастём немного. Я буду тогда уже в школу ходить. А Вовка уже в третьем классе будет. Так что нас могут вполне отпустить.

Про зиму и про лето

Я много болтаю, сказал мой папа. Нужно меньше болтать. Нужно больше полезных дел делать, меньше болтать.

Я совсем немного болтаю. Я только с Вовкой беседую. Мы с ним очень большие друзья, —как же мне с ним не беседовать? Мы с ним обо всём говорим. Про всё, что приходит в голову. Нам в голову всё на свете приходит. Сначала одно приходит, потом другое. Всё самое разное. Сегодня я вдруг о лете вспомнил. Потому что я люблю лето.

— Летом лучше всего, — сказал я.

— Мне зимой больше нравится, — сказал Вовка.

— Летом солнышко, загоратьможно.

— А зимой снег, можно на санках кататься.

— Зато летом купаться можно.

— А зимой можно сосульки сосать…

— Летом я уезжаю на дачу.

— Зато зимой ёлка бывает. Подарки дают. А летом ни ёлки нет, ни подарков.

— Ну и что же, — сказал я, — а летом арбузы!

— Зимой я в школу хожу, — разозлился Вовка, — а ты в школу не ходишь, арбуз!

— Ты сам арбуз! — сказал я.

Но всё–таки мне обидно было. Ведь

в школу–то я не хожу. Это правда. Поэтому мне нравится лето…

Про то, как меня Вовка выручил

Я дома в буфете съел все конфеты. Очень вкусные были конфеты. Наверное, я их полкило съел, даже, может быть, больше. Я съел их, а потом испугался. Что я маме скажу, когда спросит?

Я пошёл за советом к Вовке. Так и так, говорю, вот ты мой друг; я из буфета съел все конфеты; помоги, что мне делать. Замечательные конфеты были!

— Эх, — вздохнул Вовка, — люблю конфеты! Только мне их не дают помногу. Говорят, от них зубы портятся. Но я в это не верю. Вот ты сколько съел — и все зубы на месте.

— И мне не дают. Только к чаю дают. А просто так ни за что не дают. Поэтому я и съел их… Может быть, мне отказаться? Говорить, что я их не брал — и всё? Все подумают, что конфеты пропали или их кто–нибудь съел другой.

— Как же могут конфеты пропасть? Я тоже однажды съел варенье и врал, что даже не видел его. Только мне никто не поверил.

— А вдруг мне поверят?

— Тогда тоже плохо. Все подумают, твоя Катька их съела. Мне врать можно было. Я честно врал. Я знал, что мне не поверят. Я просто так врал. Нарочно. Когда мама сказала мне: «Ты ведь врёшь!» — я сказал: «Ага, вру». — «Зачем же ты врёшь?» — спросила мама. «Просто так, — говорю, — чтоб меня не ругали». У меня всё вышло наоборот. За варенье меня не ругали, а за враньё выдрали. Вот как бывает.

— Я врать — не буду, — сказал я, — потому что мне могут поверить. Катьку буду ругать. Как же мне быть?

— Я подумаю —сказал Вовка. — Дай мне подумать.

— Пожалуйста, — попросил я, — подумай. Как можно лучше подумай.

Вовка немного подумал и говорит:

— И зачем ты съел эти конфеты? Не нужно было тебе это делать.

— Это верно, — сказал я. — Зачем я их съел? Но они очень вкусные были. Просто жуть.

— Не нужно было их есть, — сказал Вовка. — Но раз ты их съел, — сознаваться надо. Пойдём. Я скажу твоей маме всё как было. Я скажу, что ты это случайно сделал. Больше это не повторится. И пусть тебя не ругают. Потому что ты больше не будешь.

Я очень был благодарен Вовке. Он меня выручил. Хорошо иметь друга, который тебя может выручить, за тебя поручиться. А Вовка как раз такой друг. Вы же видите сами.

Про то, как мы с Вовкой расстались

Весна прошла быстро. Вовка кончил учиться. Он перешёл в третий класс. Ему папа купил путёвку в лагерь.

Мы с Вовкой долго прощались. Мне было грустно. И Вовке было грустно. Вовка всегда на дачу ездил, с папой и мамой. Он никогда не был в пионерском лагере. Он очень хотел меня взять с собой, но я должен был ехать на дачу с мамой.

Я сказал:

— Очень плохо, что ты уезжаешь.

Вовка сказал:

— И что ты уезжаешь, тоже плохо. Потому что ты не со мной уезжаешь.

— Клянусь в дружбе навеки! — крикнул я потом снял свою шапку и дал её Вовке. А Вовка мне дал свою шапку. И тоже сказал: «Клянусь в дружбе навеки!»

У нас во дворе был такой обычай. Если мы в чём–нибудь клялись друг другу, то менялись шапками. Тогда клятва считалась навеки.

Целый день я не знал, что мне делать. Вот что значит уехал друг! Я не увижу Вовку всё лето. Скучно мне будет без Вовки!

Про конец августа

Лето прошло быстро. В конце августа мы приехали с дачи. Погода стояла хорошая. Всем хотелось остаться на даче. Но из–за меня не могли остаться: нужно было готовиться в школу. Катя опять подняла страшный рёв. Она там подружилась с козлёнком и не хотела с ним расставаться. Мы её обманули: как будто козлёнок с нами поедет и будет у нас в квартире жить, как будто он будет есть суп и котлеты. И спать будет как все люди. На настоящей кроватке. А гулять его будут водить на верёвочке. Как собачку. Иногда маленьких нужно обманывать. Ей бы только козлёнка дали. Остальное её не касается. Разве ей объяснишь, что мне нужно в школу, узнать, в каком классе я буду учиться. У каждого класса буква есть: первый А, первый Б, первый В, и так далее. Я очень хотел быть в первом А. Этот класс, наверное, самый лучший. Я так думал. А потом я узнал, для чего эти буквы, и очень смеялся. В школе несколько первых классов. У каждого класса своя буква, — чтобы классы не перепутали. Без букв можно все классы перепутать, не знать, в каком классе ты учишься. Лучший класс не от буквы зависит, а от тех, кто там учится. От самих ребят. Иначе и быть не может.

Мама купила мне школьную форму, портфель кожаный и будильник. Чтобы будильник меня будил в школу.

На другой день приехал Вовка. В пионерлагере Вовке понравилось. Ему там очень весело было.

— Я там в разные игры играл, — говорит. — Столько там разных игр было, что просто все игры не помню.

Я всё спрашивал:

— А ещё что там было?

— Ещё море было. Каждый день в море купался.

— И не утонул?

— Нет, конечно. Я потихонечку плавал по морю, и всё.

— По всему морю плавал?

— Не по всему, а по отдельному куску.

— Разве в море есть отдельные куски?

— Вот пристал! Это я говорю «по отдельному куску», а на самом деле там, конечно, нет никаких кусков, просто я плавал там, где все плавают.

— А ты разве плавать умеешь?

— Там, брат, всему научат. Разве можно сравнить лагерь с дачей! Лагерь лучше в тысячу раз, — сказал Вовка. — Мы теперь туда вместе поедем!

Вовка привёз ракушки и камушки, и большую раковину. Если раковину приложишь к уху, слышно, как раковина гудит. Как будто море шумит вдалеке. В первый день мы говорили столько, что больше уже не могли говорить. До того наговорились.

На второй день мы говорили меньше.

— Ну вот, — сказал Вовка, — а ты горевал. Время быстро летит. Завтра в школу. Для тебя теперь новая жизнь начнётся.

— Новая, — говорю, — это верно…

— Я буду тебя навещать, — сказал Вовка. — Приходить к вам на первый этаж. А ты ко мне на второй приходи. Только смотри, на. перилах не езди. Это не разрешается.

— А зачем мне на перилах ездить? Совсем не нужно мне на них ездить.

— Так все говорят, а потом всё же ездят.

— Ты за меня не волнуйся.

— Я не волнуюсь. Я ведь по–дружески.

— Сказал один раз, и хватит.

Вовка подумал, потом сказал:

— Если двое вдруг нападут на тебя, ты ко мне обращайся.

— Если двое, — сказал я, — тогда обращусь. А что, часто здесь нападают по двое?

— Бывает, — ответил Вовка.