Александр Казарновский - Поле боя при лунном свете

• Название: Поле боя при лунном свете
• Автор: Александр Казарновский
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-965-7288-3

В 1967 году три соседних государства – Египет, Сирия и Иордания – начали блокаду Израиля и выдвинули войска к его границам с целью полного уничтожения еврейского государства вместе с его жителями. Чтобы предотвратить собственную гибель, Израиль нанес упреждающий удар и в результате Шестидневной войны занял находящиеся в руках врага исторические еврейские земли – Иудею, Самарию (Шомрон), Газу и Голанские высоты – а также Синайский полуостров, который в 1977 был возвращен Египту. В то время как правящие круги Израиля рассчитывали, использовать эти территории как разменную монету, с целью подписания мирных договоров с арабскими правительствами, религиозная молодежь и просто люди, не желающие вновь оказаться в смертельной опасности стали заново обживать добытые в бою земли. Так началось поселенческое движение, в результате чего возникли сотни новых ишувов – поселений. Вопреки тому, как это описывалось в советской и левой прессе, власти всеми силами мешали этому движений. В 1993 году между израильским правительством, возглавлявшимся Ицхаком Рабиным и председателем арабской террористической организации ФАТХ, Ясиром Арафатом был подписан договор, по которому арабы получали автономию с последующим перерастанием ее в Палестинское государство. Подразумевалось, что, со временем ишувы будут уничтожены, а евреи – выселены. Но, создав Автономию, Арафат в 2000 году начал против Израиля войну, которая вошла в историю под названием интифада Аль-Акса. Именно в разгар этой войныи происходят описанные события, большая часть которых имело место в действительности.

---

Книжки, которые у Игоря были, он проглотил в одно мгновение, аналогичная участь постигла и мою библиотеку, вернее ту её часть, которая представляла для него интерес. Понятно, что я не предлагал ему «Мудрецы Талмуда» Урбаха или «Беседы о Торе» рава Ицхака Зильбера.

Читает Игорь по – пролетарски, ни на миг не отвлекаясь от сюжета на ненужные детали, как то психология, пейзажи, абстрактные размышления и т. д. Разумеется, при таком стиле чтения в час он просвистывает примерно восемьдесят страниц, и никаких книгохранилищ ни напасёшься.

В-общем, оформил я на себя для него «Yes», чтобы парню с банком не связываться, времени не тратить. У меня автоматически стали вычитать из зарплаты по двести шекелей каждый месяц, а он их мне потом отдавал. Причём, организовывать и оформлять всё это пришлось, разумеется, мне. Волынка была та ещё.

Честно говоря, не обошлось у меня и без задней мысли. Я, может, и хватил лишку, когда страницу назад припечатал его « метумтамом » и вообше, парень он неплохой, но уж больно достал меня всякими разговорами. Хуже Марика. Особенно, когда начинал рассказывать, как «ну вот сам видел, правда, на видеокассете, на Пасху в Иерусалиме батюшка ну вот так вот – держит свечу, а она – бац! – и сама загорается». Пару раз я пытался объяснить ему разницу между Творцом Вселенной и ярмарочным фокусником, а потом махнул рукой.

С тех пор, как ему поставили «Yes», он стал гораздо реже маячить по Ишуву, и только на исходе субботы по традиции заявляется ко мне.

Забавно, что Иошуа облюбовал себе те же часы для посещения моей скромной обители. Так что нет ничего удивительного, что они оба раза встречались накануне покушений.

Войдя в эшкубит и отчесав Гошке за ушами положенную норму, Игорь плюхнулся в свободное кресло и, некоторое время пореагировав на мое предложение глотнуть кофе, а также выяснив, что ничего посущественнее, чем кофе нет, (вообще-то было, но я скрыл этот факт – неровен час, сопьется малый) милостиво принял в недра обжигающую черную жидкость.

Все это время Иошуа что-то обдумывал и, наконец, повернувшись ко мне, потребовал:

– Спроси у него, понимает ли он, куда попал? В самое красивое место на земле.

Я изумленно поглядел на него, но он подмигнул мне так, чтобы этого Игорь не видел, и я, пожав плечами перевел. Игорь тоже удивился неожиданному вопросу, но вежливо объяснил самаритянскому патриоту, что хотя и уважает глубоко привязанность последнего к Израилю, но для него, молдаванина, и Молдова сойдет.

– Скажи ему, – отпарировал Иошуа, – это потому, что он не видал рассвета у нас в Самарии. А точнее, прямо здесь. В Ишуве. Зрелище – хаваль аль азман! Я же браславский хасид. Мы должны молиться на рассвете. Желательно в лесу. Вот я и начал сегодня утром. Молился в рощице напротив своего дома. А завтра пойду в большой лес – знаешь, который начинается прямо на выезде из поселения?

Я переводил весь этот бред, не понимая, к чему он клонит. Тут Гошка начал всем объяснять, что на улице не был уже несколько часов, а ужас, как хочется. Иошуа зыркнул в мою сторону, сделав большие глаза – дескать, твой моськ мне всю обедню портит. Пришлось поцыкать на бедного Гошу.

– Я теперь ходить буду туда. Предложи ему – если хочет, пусть идет со мной. Я буду молиться, он – любоваться.

Я тупо все перевел, Игорь, конечно же отказался, и только когда за ним захлопнулась дверь, (в эту субботу сие случилось довольно рано), я понял, кем решил стать Иошуа – наживкой.

За восемнадцать дней до. 30 сивана. (10 июня). 3.00

Как рыба золочёную наживку, проглотило облако усохший серпик луны и выплюнуло за хребет, куда он и канул. Я понял, что пора вставать, и включил свет. Стрелки показывали три часа ночи. Я схватил «эм-шестнадцать», надел тёмную рубашку, дабы не светиться – в прямом смысле – и не давать фору моим арабским братьям, натянул кроссовки, чтобы не ободрать ноги о колючки, коих вокруг великое множество, и…

Вчера я чуть не бросился за Игорем объяснять, что Иошуа пошутил, что никуда он ночью не попрется, Иошуа удерживал меня, орал, что я таким образом выдаю его арабам, что, если Игорь их человек, теперь они поймут, что он, Иошуа, пытается их разоблачить. Порешили, что черт с ним, пусть идет, все равно дурака не остановишь, но сначала пойду я, засяду в кустах и попробую обеспечить ему максимальную безопасность, что, в общем то не так уж сложно, потому что проход в лес между скал только один, и просматривается со всех сторон. И – вопрос: брать Гошку или нет? За – то, что собака, даже такая, не шибко ученая, как мой красавец, издалека учует злодея и бяку ненавистную. Против – она же учует, она же и залает, и лаем своим спугнет. А у нас задача – «Идите, Сидоров, и без языка не возвращайтесь!» Опять же в случае чего у Гошки, непредсказуемого и нетренированного, шансов получить пулю куда больше, чем у нас с Иошуа вместе взятых, а я, будучи готов рисковать собственной жизнью, не в силах рисковать Гошкиной.

Не верите? Это потому, что вы не видели, как Гошка, заливаясь счастливым лаем, носился и катался по снегу, который два года назад выпал у нас в Ишуве и продержался с вечера аж до полудня. Гошке, должно быть, показалось, что он опять щенок, а вокруг – родной Ленинград, где он провел первую и единственную снежную зиму в своей жизни.

Вы всё еще меня не понимаете? Тогда знайте же, что Гоша умеет улыбаться. Когда ему чешешь пузо или покрытую вьющейся шерстью грудь, его морда расплывается в счастливой улыбке, которую можно встретить лишь у эрделей – у других пород отсутствуют какие-то там мышцы.

Вы пожимаете плечами. Как бы это мне объяснить вам, что такое Гоша? Ну, хорошо, вот такой случай. Однажды я вез его в Городок к ветеринару. Что-то у него с лапой было, не помню уже что… Неважно! Вылечили и слава Б-гу. Так вот, на обратном пути за мной заехал парень из Ишува, Шимон Кахалани с «Фордом», причем «Форд» был почти пустой. Предназначался он для перевозки всяких товаров, которые заказывал Дамари для своего магазина. На сей раз Шимон ехал порожняком, я уселся в крытом кузове на единственное сиденье, а Гошка улегся рядом на грязный, с облупившейся синей краской обсыпанный пшеном и каким-то сахарообразным порошком металлический пол. На поворотах его слегка потряхивало, но я увлекся книжкой, которую на тот момент читал, и не обращал внимания – что я ему, бэбиситер? Вдруг моей щеки коснулось горячее дыхание. Я поднял глаза и увидел, что мой пес, хотя его и мотает по всему кузову, пытается усесться рядом со мной, прижаться ко мне, а по мохнатой морде текут слезы: «Мой отец забыл про меня! Мне плохо, меня швыряет из стороны в сторону, а ему плевать. Он уткнулся в свою книгу и даже на меня не посмотрит».

Я вас так и не убедил ни в чем? Ну и шут с вами. Пока мы беседовали, Гошка уже успел сбегать на улицу и сделать свои дела. А затем я покормил его, собрался и вышел из дому. Ветер стих. Позолоченные светом фонарей деревья, казалось, окаменели, чтобы не спугнуть бездонную тишину. Машины, дожидавшиеся, как покорные собаки, когда выспятся их хозяева, сверкали, подставив лучам фонарей полированные спины. Подсыхала брусчатка возле соседнего дома, куда вместе с песком через трубку в каменной ограде с чьего-то чересчур обильно политого газона стекла вода. Налетевший ветер погнал вдоль стен голубой полиэтиленовый пакет. Потом тишина потихоньку ожила стрекотом цикад и лаем далёких собак. Где-то в ущелье застонал шакал. Где-то в Ишуве заверещал петух.

Три. Примерно через полчаса я приду на место. А ещё через часок – глядишь, и товарищ террорист пожалует. Раньше вряд ли – ему там нечего делать. И позже вряд ли: когда начнёт светать – опасно. А так – под крылышком тьмы… Он только не учёл того, что лес находится на скалистом плато и единственная тропка, ведущая в него, отходит от дороги. А на дороге – фонари. Нет, конечно же, он не дурак, чтобы идти по дороге, он пойдёт полем. Но пересечь дорогу ему всё равно придётся, и именно в этом месте. Таким образом, если не знать, что он здесь должен пройти, его в жизни не засечь. А вот если знать… Мне даже пришла в голову мысль по мобильному позвонить Иошуа и сказать, что его присутствие вообще не требуется, я сам справлюсь. Так Иошуа меня и послушался. И в чем-то он прав – выезд из Ишува просматривается в бинокль, и они могут послать убийцу только после того, как Иошуа пройдёт въезд в Ишув. Приборы ночного видения у них вряд ли есть, но они и не нужны. Пространство перед будкой часового хорошо освещено и фигурку человека в белой кипе до самых ушей увидеть легко. Из ружья его, конечно, не достанешь, бросаться с ножом так близко от Ишува тоже рискованно. Значит, придётся посылать кого-то следом. Иошуа углубится в лес – а тот за ним. Так, а что если они вдруг отправят кого-то заранее? В этом случае они должны принять в расчет, что Иошуа может и не явиться. Тому потом придётся возвращаться, когда уже на шоссе полно солдат и поселенцев. Правда, если он – не дай Б-г! – подстрелит Иошуа, из лесу ему тоже нелегко будет выбраться, но в этом случае он, по крайней мере, не зазря погибнет – ликвидация Иошуа для них имеет психологическоё значение.