Тьерни Макклеллан - Дела сердечные

• Название: Дела сердечные
• Автор: Тьерни Макклеллан
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-86471-242-6

На своем жизненном пути каждый человек рано или поздно натыкается на стерву. Это так же верно, как утверждение, что временами идет дождь. Вот и Скайлер Риджвей "повезло". Общаясь с неприятной особой, она, разумеется, про себя не раз твердила, что с радостью придушила бы невыносимую Труди. Конечно же, то были лишь слова… Стервы, безусловно, неприятные создания, но смерти они не заслуживают. И все же в один прекрасный день Труди оказалась мертва. И не просто мертва, а убита. И на лбу ее красовалось кокетливое кровавое сердечко — автограф убийцы. Невоздержанной на язык Скайлер тотчас присвоили почетное звание подозреваемой номер один, и карусель расследования закрутилась. Скайлер в который уже раз нужно распутывать историю с убийством, чтобы доказать: она тут ни при чем. И снова надо опасаться убийцы, ибо злодеи, зная о ее детективных способностях, так и норовят отправить на тот свет проницательную и любопытную риэлторшу…

Барбара Тейлор Маккафферти живет в США, в штате Кентукки. Она автор детективной серии про Хаскелла Блевинса — ироничного, наивного и симпатичного частного сыщика. Вместе со своей сестрой-близняшкой Беверли Тейлор Херальд она пишет детективы, главными героинями которых являются сестрицы-двойняшки, то и дело оказывающиеся в центре самых невероятных криминальных событий. А также Барбара Тейлор Маккафферти под псевдонимом Тьерни Макклеллан написала серию про Скайлер Риджвей — агента по недвижимости.

---

По сути, именно для того, чтобы избежать тараканьих бегов, в "Кв. футах" завели дежурства. Чтобы у всех были равные возможности в приобретении новых клиентов.

После того как я закончила разъяснять Труди политику фирмы, красотка изобразила тот самый невинно-пучеглазый видок, в котором столь поднаторела. "Надеюсь, ты не думаешь, что я нарочно отнимала чужих клиентов, — скорбно пролепетала она и со слезами в голосе добавила: — Понимаешь, я всего лишь пытаюсь быть полезной. Пытаюсь сделать "Квадратные футы" самым первосортным агентством недвижимости в Луисвиле. Вот и все".

Джарвис, наш шеф, по чистой случайности в этот самый момент как раз спускался по лестнице. И я невольно подметила, что Труди слегка повысила голосок. Чтобы, значит, Джарвис ни словечка не пропустил.

Проходя мимо, шеф одарил Труди лучезарной улыбкой. Я же испытывала почти непреодолимое желание залепить Труди первосортную оплеуху.

Так вот, в то утро, упрашивая Труди приглядеть за офисом, я вновь боролась с тем же искушением.

— Ты обязательно справишься, — обнадежила я ее. — Я в тебя верю!

Мой вотум доверия отнюдь не привел Труди в восторг.

— Ну ладно, постараюсь, — наконец снизошла она.

И вот теперь, замерзая на ветру перед запертой дверью, я сообразила, что неверно истолковала последнее замечание Труди. Люди никогда не говорят: "Я постараюсь", если сомневаются в своем успехе. Так говорят, когда знают, что потерпят неудачу.

— Ну, Труди, ты и свинья! — процедила я, открывая сумку, куда бросила связку ключей, после того как заперла машину. Уж поверьте, в жизни бы этого не сделала, если б знала, что дверь офиса окажется на замке. Ибо бросить что-нибудь ко мне в сумку — все равно что швырнуть в черную дыру.

Ключи, очевидно, засосало в какой-нибудь параллельный мир, поскольку в сумке их как будто не было. Я принялась методично перебирать барахло, награждая Труди всеми известными мне ласковыми эпитетами. А конечности мои тем временем тихонько себе синели.

Когда ключи все-таки отыскались, разнообразия ради я уже перешла на простенькие словечки вроде "дура" и "тупица". А войдя внутрь, ничуть не взбодрилась.

На моем столе лежал сложенный пополам листок, должно быть вырванный из блокнота в жуткой спешке: сверху отсутствовало добрых два сантиметра. На бумажке печатными буквами было написано: "С. Р.".

Выведя столь теплое приветствие, Труди, вероятно, сильно утомилась. Так или иначе, текст записки уже не был написан печатными буквами. Крупным, размашистым, знакомым до боли почерком Труди было нацарапано:

"Позвонил клиент, хотел, чтобы ты показала объект по адресу: Саратога, 1422. Тебя не было, вот я и решила выручить. Скоро вернусь. Труди".

В конце имени, как водится, красовалось изящное сердечко. Впрочем, на сердечко я не обратила внимания, поскольку пристально смотрела на второе предложение, отлично понимая, что Труди решила вовсе не "выручить" меня, а попросту прибрать к рукам мои комиссионные.

Надо сказать, она и раньше перехватывала клиентов. Барби Ландерган не раз жаловалась, что Труди таскает у нее со стола заявки. А Шарлотта Аккерсен, которая редко отзывается о людях дурно, именовала Труди не иначе как "эта вороватая сучка".

Якобы стремясь услужить, Труди увела нескольких клиентов, которые пришли в агентство конкретно к Шарлотте, Барби или ко мне. Но когда мы трое взывали к справедливости, Джарвис неизменно отвечал, что, дескать, он находит Труди очень "вдохновляющей". Правда, я заметила, что осмотрительная Труди ни разу не отбила ни единого клиента ни у Джарвиса, ни у его жены Арлин.

Так что дурочкой ее не назовешь.

Однако оставить эту писульку было верхом наглости. Мало того, что увела моего клиента, так еще и похваляется этим!

А комиссионные от продажи объекта, который Труди упомянула в записке, это вам не кот начихал. Кирпичный особняк в колониальном стиле, расположенный в одном из наиболее престижных районов Луисвиля, номер 1422 по улице Саратога тянул на двести пятьдесят тысяч долларов. Заявлен в продажу дом был на многовариантной основе, — иными словами, любой риэлтор, работающий в любом агентстве в системе альтернативных продаж, имел право его продать, поделившись, правда, комиссионными с агентом, заявившим дом в продажу. Но и при всем том в случае успеха мой доход составил бы восемь тысяч долларов!

Пару раз я показывала дом, поэтому знала, что его владельцы перебрались в другой штат и особняк пустует уже довольно давно. Первоначально он был заявлен в продажу небольшим агентством вроде нашего. Владельцы особняка подписали стандартное соглашение, наделяя агентство правом продажи их дома в течение полугода. Большинство домов за такой срок продаются, но этот, увы, нет. На мой взгляд, потому, что хозяева слегка — этак тысяч на двадцать — переборщили с ценой.

Когда полгода миновало, владельцы особняка обратились в более крупное агентство под названием "Двадцать первый век" и при этом снизили цену.

Лично я понимала это так, что им не терпится сбагрить надоевшую собственность. А еще я понимала, что, если Труди перебежит мне дорогу, я потеряю несколько тысяч.

И ей еще хватило наглости известить меня о своей подлости письменно!

Сей поворот событий отнюдь не был полной неожиданностью. Я давным-давно уяснила, что Труди неведомы угрызения совести. Более того, когда я взялась обсудить это с ней, дамочка искренне изумилась, как кто-то мог подумать, будто она способна на что-то дурное.

Тогда я пошла дальше: разложила перед ней устав агентства недвижимости "Кв. футы" и ткнула пальцем в пункт, запрещающий охотиться за клиентами коллеги. Но Труди, похоже, не врубилась. С самым серьезным видом она заявила: "Да я никогда в жизни не отбивала ни у кого клиентов!" И при этом умудрилась выглядеть оскорбленной до глубины души.

А что касается тех случаев, когда она в итоге заполучала клиента, с которым раньше работал другой агент, — так, по словам Труди, на смене риэлтора настаивали сами клиенты.

Вот-вот. Коль скоро я в это поверю — не иначе, пора бежать к психоаналитику, проверить голову.

Но, что самое ужасное, до появления Труди удачливее меня работника в нашем агентстве не было, а теперь мы с ней шли ноздря в ноздрю, оспаривая друг у друга этот титул.

Успех Труди был тем более удивителен, что она получила лицензию риэлтора всего за две недели до прихода к нам, а обычно новому агенту требуется по меньшей мере полгода, чтобы создать клиентскую базу. Разумеется, можно управиться куда быстрее, если возьмешь моду подворовывать клиентов у сослуживцев.

И вот сейчас, торча столбом и пялясь на послание Труди, я сделала глубокий очищающий вдох — из тех, что рекомендуют на оздоровительных ток-шоу для снятия напряжения.

Не помогло.

В записке не говорилось, когда именно Труди покинула офис, так что неизвестно, сколько он простоял бесхозным. Сама я отсутствовала больше двух часов, а Труди запросто могла слинять сразу после моего ухода. С нее станется.

Кроме гнусной писульки дорогой коллеги, никаких сообщений у меня на столе не было. Либо никто из моих клиентов не звонил, либо некому было принять их звонки.

Я вдруг так разозлилась, что даже руки затряслись. Скомкала записку и в сердцах швырнула в мусорную корзину. Гнев настолько застил мне глаза, что я не заметила, как вошла Барби Ландерган. Вероятно, физиономия моя зеркально отражала внутреннее состояние, ибо Барби сочувственно поинтересовалась:

— Неужто Дерьмуди стибрила у тебя очередного клиента?

Столь нежно Барби величала Труди Дермот. Вообще говоря, Барби звезд с неба не хватает — однажды она спросила у меня, сколько четвертей в футбольном матче, — но в данном случае проявила незаурядные творческие способности. Пару раз Барби даже достало нахальства назвать Труди Дерьмуди прямо в лицо. И оба раза Труди, как ни странно, сделала вид, будто ничего не слышала. Очевидно, тоже порой страдает тугоухостью.

Не будучи семи пядей во лбу, Барби раскусила милую Труди гораздо раньше, чем я. По сути, она прониклась к ней неприязнью, едва Труди переступила порог нашей конторы.

Поначалу Барби уверяла, что недолюбливает Труди из-за того, что та малюет сердечко в конце своей росписи. Я отнеслась к ее заявлению с недоверием, поскольку истинная причина лежала на поверхности. По той же самой причине Барби и со мной порой бывала груба, особенно если поблизости возникал приличный мужчинка.

В тот день, когда Барби стукнуло тридцать девять, она вышла на Большую Охоту за Мужчинами. Это значило, что всех привлекательных особ женского пола старше двадцати лет в радиусе пяти миль Барби считала соперницами. И горе тем, кто перейдет ей дорогу!

Так что не надо быть частным детективом, чтобы смекнуть, почему Барби невзлюбила дамочку с внешностью Фарры Фосетт. Но после того как Труди проработала у нас неделю, у Барби появилось еще больше оснований ее ненавидеть.