Итоги Итоги - Итоги № 8 (2014)

• Название: Итоги № 8 (2014)
• Автор: Итоги Итоги
• Жанр: Публицистика

---

Роднина с Зайцевым — совсем другая история. Это была очень спортивная пара, которая использовала сложнейшие технические элементы, выполняла огромное количество прыжков и поддержек, и все в невероятно высоком темпе. С предшественниками их объединяло только одно — точное соответствие запросам эпохи. Люда с Олегом пришли в фигурное катание, когда была мода на артистизм, Ира с Сашей — когда упор стал делаться на спортивную составляющую. Эпиграфом всего творчества последних могла бы стать их знаменитая короткая программа на тему «Время, вперед!».

— По поводу Белоусовой с Протопоповым существуют две точки зрения. Одни величают их интеллектуалами и артистами с большой буквы. Другие называют мелкими, эгоистичными людьми, чуть ли не рвачами.

— Полная чушь, рвачами ребята никогда не были. Просто уже в те годы они вели себя как абсолютно профессиональные спортсмены. Рвач — это если ты требуешь того, что не заслужил. Но ведь Белоусова с Протопоповым были двукратными олимпийскими чемпионами, четырехкратными чемпионами мира и Европы! Они собирали многотысячные аудитории. Почему же ребята должны были выступать задарма?! Сегодня ведь никто не назовет хапугами спортсменов, разъезжающих с различными программами по городам и весям России. Или взять западные шоу… Там за один выход на лед люди получают по десять тысяч долларов. А Протопопов, дай бог, чтобы за всю свою карьеру в СССР получил тысяч пять. Когда Олег с Людой просили, чтобы им достойно заплатили, они требовали справедливости. Считаю, это совершенно правильно.

У ребят ведь не было даже нормального быта, они вели кочевой образ жизни. Купили «Волгу» с фургончиком, чтобы перевозить вещи с места на место. Сборы они обычно проводили в Воскресенске. Там был очень хороший Дворец спорта и рядом — гостиница. Тогдашний наставник местного «Химика», знаменитый тренер Николай Эпштейн просто обожал Белоусову с Протопоповым. Умнейший, замечательный человек был… Он выделил им постоянный номер, предоставлял лед для тренировок. Ребята выходили из гостиницы и тут же оказывались на арене, где пропадали с утра до вечера. Проблема у них была другая…

— Какая же?

— После победы на второй Олимпиаде Олег с Людой себя просто переоценили. В 1968 году они ушли от Игоря Москвина, который все внимание сосредоточил на своей супруге Тамаре Москвиной, выступавшей в паре с Алексеем Мишиным. К тому времени ребята были уже взрослыми, состоявшимися людьми: Протопопову исполнилось 36 лет, Белоусовой — 34. Они очень хотели продлить свой век в спорте. И возможно, остались бы еще на один четырехлетний цикл, побив тем самым рекорд всех времен и народов. Но Ирина Роднина и Алексей Уланов были любимцами тогдашнего председателя Спорткомитета СССР Сергея Павлова. А Олег с Людой всегда находились немного в стороне от сильных мира сего, держали дистанцию. В результате их подкосила переоценка собственных сил. Уйдя от Москвина, ребята начали готовиться под надзором хореографа. Фактически же стали тренировать себя сами. У них имелась собственная видеокамера — большая редкость по тем временам. Они ставили ее на треноге на трибуне, включали, спускались на лед и выполняли элементы. Потом возвращались, перематывали пленку назад, просматривали фрагмент, искали ошибки. И так снова и снова. В результате тренировка превращалась в сплошной просмотр видеозаписи, теряла насыщенность, ритм и интенсивность. Вместо сорока — пятидесяти повторов технических элементов за тренировку они в лучшем случае выполняли десять. Белоусова с Протопоповым постепенно теряли физическую форму, но не понимали этого.

На чемпионате Европы 1969 года они проиграли Родниной с Улановым, у которых была очень хорошая программа. Новые лидеры выступали на огромной скорости, с высокими прыжками и мощной амплитудой. Второй оценкой за артистизм перекрыть их было невозможно. А на мировом первенстве в Колорадо-Спрингс ребята и вовсе провалили произвольную программу, проиграв не только Родниной с Зайцевым, но и Москвиной с Мишиным.

Помню, на следующий день после выступлений по американскому телевидению показывали запись этой произвольной. Олег с Людой откатались и, обнявшись, поехали с катка к выходу. Телекамера, которая их показывала, находилась на кронштейне, от нее шел длинный, почти 10-метровый выносной микрофон, заканчивавшийся практически перед носом у фигуристов. Но Олег его не заметил и произнес фразу, которая моментально стала нарицательной. В Советском Союзе ее вырезали, но на остальной мир она прозвучала. «Ну и обосрались же мы, Людмила Евгеньевна!» — раздалось в эфире.

Что же касается их побега в Швейцарию… Знаете, есть одна легенда. Я говорю так, потому что не могу проверить ее подлинность. У ребят была очень страстная поклонница, бывшая балерина Императорского театра Муза Сенигова. В свое время она уехала в Европу и осталась там до конца жизни. К тому времени, когда Белоусова и Протопопов вышли на мировой уровень, она уже не могла ходить, болели ноги. Во время выступления фигуристов ее подвозили на коляске к бортику. Так вот, за кулисами ходил слух, что после смерти Сениговой осталось наследство, и довольно крупное. И что все это она завещала Людмиле и Олегу. Может, потому они и уехали за границу, что там у них были деньги на первое время — обжиться и встать на ноги.

— Со своей женой Еленой Чайковской вы тоже познакомились на фигурном катании?

— Это целая история. На той самой Олимпиаде в Инсбруке мне доверили освещать именно фигурное катание. Там я совершил настоящий журналистский подвиг. Когда Белоусова с Протопоповым завершили произвольную программу и стало ясно, что они выигрывают у немецкой пары Килиус — Боймлер, я спрыгнул со своего места на трибуне и через все полицейские кордоны проскочил в их раздевалку. Как это удалось сделать, даже сейчас ума не приложу. Но факт остается фактом: в раздевалке мы просидели около часа, пока ребят не пригласили на награждение. Я взял у них эксклюзивное интервью и оказался единственным журналистом, сумевшим побеседовать с олимпийскими чемпионами. Кто-то стучался в дверь, звал их, но Олег с Людой отказались выйти и все это время провели со мной. С тех пор мы стали друзьями. Поэтому, когда возник вопрос о литературной записи их книги, с самого начала они обратились именно ко мне.

Год спустя в Москве проходил чемпионат Европы, для его освещения в «Советском спорте» создали целую творческую группу. Мой олимпийский подвиг был еще свеж в памяти, и меня включили в ее состав. Моя будущая супруга в это время тренировала Татьяну Тарасову и Георгия Проскурина, которые считались третьей парой страны. И вот мне поручили сделать с ней интервью. Елена Анатольевна по первому мужу тогда носила фамилию Новикова, у нее уже был сын — трехлетний Игорек. Беседа состоялась и получилась вполне качественной. Через несколько месяцев в Киеве проходил чемпионат СССР, на котором, естественно, я тоже работал. Там и случилось продолжение нашего знакомства, которое переросло в серьезный роман, а потом — и в брак.

— Слава Елены Чайковской росла с каждым годом, у нее появлялись все более известные пары. Не тяжело было находиться в тени супруги?

— Это еще вопрос, кто из нас был более знаменит. Миллионы читателей «Советского спорта» и журнала «Физкультура и спорт», куда впоследствии меня назначили главным редактором, даже не предполагали, что я ее муж. Все воспринимали меня как серьезную, самодостаточную единицу. В то время слово спортивного журналиста стоило очень дорого. Тренеры и спортсмены бегали за корреспондентами и просили, чтобы с ними сделали интервью, а не наоборот. Думаю, в спортивной среде многие не любили Ленку как раз за то, что ее муж был одним из ведущих перьев страны. Да и я из-за этого наживал себе врагов. Хотя и так старался высказываться о фигурном катании крайне осторожно. Никогда не позволял себе делать оценки, чтобы не прослыть «рупором Чайковской».

— Вы очень много внимания уделяли подопечным своей супруги, даже готовили для них. Роль обслуги не задевала?

— А разве в семье может быть обслуга? Там же все общее — жилье, стол… В группе Чайковской всегда царила семейная атмосфера, Лена была для фигуристов как мама или старшая сестра. Владимир Котин и по сей день называет ее «мать». В такой обстановке каждый человек хочет помогать и быть полезным. Ребята иногда жили у нас неделями, ели и спали в нашей квартире. И это было совершенно нормально, никто не удивлялся. Сейчас этого нет, спорт стал профессиональным и основан на деньгах, а не на чувствах.

Знаете, раньше после чемпионата мира лучшие наши фигуристы в составе западных трупп отправлялись на гастроли за рубеж. Получали за выступления гонорары, большую часть из которых отдавали в советское посольство. Их тренерам организаторы платили, если не ошибаюсь, по пять долларов в сутки. Знаменитый итальянский тренер Фасси, воспитавший Пегги Флеминг и многих других известных фигуристок, все время очень удивлялся и спрашивал Лену: «Зачем ты это делаешь? Почему ты теряешь огромные деньги, отправляясь в месячное турне за такие копейки?» Объяснений, что для нашего человека это очень хороший гонорар, он не понимал. Сам Фасси работал по десять часов в день, получая по 60—70 долларов в час. Для него отлучка на месяц стала бы ощутимым ударом по бюджету. Сейчас в России наступила именно такая ситуация. Тренерам невыгодно плотно заниматься своими учениками. Они берут спортсменов, работают с ними год-два, потом хватаются за следующих. Чтобы пожертвовать коммерческими выступлениями в пользу более качественной подготовки — боже упаси. Теперь все построено на коммерческих принципах, а раньше главными были личные отношения.