Н. Джемисин - Держава богов

• Название: Держава богов
• Автор: Н. Джемисин
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-07599-3, 978-5-389-05726-5

Поработив богов – создателей царства смертных, Арамери правили две тысячи лет. Но недавно их жестокая власть ослабла, и невольники обрели свободу.

Наследница великого рода деспотов должна служить его интересам – и ради этого не щадить даже тех, кто ей дорог. Невозможно избежать этой участи, поскольку одни лишь Арамери стоят сейчас между миром и всепожирающей войной.

Смертная девушка и юный бог, влюбленные и враги. Смогут ли эти двое дать отпор силам тьмы? Ведь не только копившийся веками божественный гнев и таинственная новая магия угрожают вселенной. Еще есть Вихрь, чудовищная сущность, которой боятся даже боги.

Долгожданный невероятный финал прославленной фэнтезийной трилогии!

---

Ощутив прикосновение к плечу, я резко обернулся, подсознательно ожидая встретить взгляд непреклонных глаз цвета заката, еще более непреклонную силу смуглых рук и эту неуязвимую мягкость. Но передо мной была всего лишь смертная, Шахар. Я зло уставился на нее, гневаясь, что не увидел того, что желал, и едва не отшвырнул ее, чтобы не мешалась. Ее ошибка каким-то образом стала причиной всего, что со мной случилось. Может, убив ее, я обрету свободу?

Посмей она взглянуть на меня с жалостью или состраданием, я, наверное, именно так бы и поступил. Но ничего подобного на ее лице я не прочитал, лишь негодование и отвращение. Она была Арамери. Сочувствие – это не для них.

Итемпас некогда предал меня, но избранники Итемпаса вот уже две тысячи лет были восхитительно предсказуемы. Я рывком притянул ее к себе и заключил в кольцо рук, такое тесное, что вряд ли ей в нем было хорошо и удобно. Она отвернулась, и ее щека оказалась прижата к моему плечу. Впрочем, никаких уступок я не дождался: она не заговорила и не ответила на объятие. Я просто держал ее, дрожа и скрипя зубами, чтобы не начать вопить. И еще я смотрел на Нахадота сквозь облако ее светлых кудрей.

Тот ответил мне неподвижным взглядом, полным печали. Он отлично знал, почему я от него отвернулся, и прощал меня за это. А я ненавидел его за это, точно так же, как ненавидел Йейнэ за их любовь с Итемпасом, как ненавидел Итемпаса за то, что он спятил и не пришел ко мне, когда был так мне нужен. Я ненавидел всю их троицу за то, что они разбрасывались взаимной любовью, в то время как я отдал бы все – все! – лишь за то, чтобы эта любовь была обращена на меня…

– Уходи, – прошептал я сквозь волосы Шахар. – Прошу тебя, уходи.

– Тебе небезопасно здесь оставаться.

Я горько рассмеялся, угадав его намерение:

– Может, мне и осталось лишь несколько десятилетий жизни, Наха, но если и так, я не хочу провести их внутри тебя, в спячке. Так что спасибо.

Его лицо посуровело. Я знал о его восприимчивости к боли и понимал, что мои слова ранили его, как ножи.

– У тебя есть враги, – сказал он.

Я вздохнул:

– Я могу за себя постоять.

– Я не хочу потерять тебя, Сиэй. Я не отдам тебя ни отчаянию, ни смерти.

– Уходи! – Я сгреб Шахар, как мягкую игрушку, зажмурился и заорал: – Убирайся, демоны тебя задери, и оставь меня, во имя всех преисподних, в покое!

Мгновение тишины. Потом я ощутил его уход. Стены вновь обрели способность сиять, а в комнате словно прибавилось воздуху. Шахар чуть расслабилась и прильнула ко мне. Но это была лишь минутная слабость, да и то малозаметная.

Я по-прежнему удерживал ее, потому что сейчас мне хотелось потакать только своим желаниям, а никак не ее. Но я недаром стал старше. У меня, помимо воли, прибавилось зрелости, так что я быстренько перестал думать лишь о себе. Я разжал руки, и она шагнула назад, глядя на меня с пробудившимся подозрением.

– И что ты теперь станешь делать? – спросила она.

Я рассмеялся, прислонившись к стеклу:

– Не знаю пока.

– Ты хотел бы остаться здесь?

Я застонал и поднял руки к голове, путаясь пальцами в некстати разросшихся волосах.

– Не знаю, Шахар. Что-то мне сейчас плохо думается. Как-то сразу все навалилось…

Она вздохнула. Я ощутил, как она приблизилась и встала рядом возле окна. От нее так и веяло напряженной работой мысли.

– Сегодня можешь переночевать в комнате Деки, – сказала она наконец. – Утром я переговорю с мамой.

Я пребывал в таком ошарашенном состоянии, что ее слова обеспокоили меня гораздо меньше, чем следовало бы.

– Отлично, – сказал я. – Как скажешь. Постараюсь не разбудить его, пока буду шататься из угла в угол и сопли размазывать.

Она некоторое время молчала. Я и внимания на это не обратил, но, когда она заговорила, в голосе прозвучала обида.

– Деки здесь нет. Ты там будешь один.

Я повернулся к ней, хмуря брови:

– А где же он? – И до меня тотчас дошло: это же Арамери. – Он умер?

– Нет. – Она не посмотрела на меня и даже не переменилась в лице, но в голосе зазвенело презрение, вызванное моим предположением. – Он в «Литарии». Учится на писца.

Мои брови поползли вверх.

– Я и не знал, что он хотел стать писцом.

– А он и не хотел.

Я наконец-то понял. Да уж, действительно: Арамери. Когда возможных наследников оказывалось более одного, их вовсе незачем было стравливать в битве насмерть. Правительница вполне могла оставить в живых обоих, всего-навсего поставив одного в заведомо подчиненное положение.

– Стало быть, его прочат стать при тебе первым писцом.

Она пожала плечами:

– Если он преуспеет, а за это никто поручиться не может. Пусть сперва подтвердит свои умения, когда вернется. Если вернется.

Я начал понимать, что здесь все совсем непросто. Во мне шевельнулось любопытство, заставившее на некоторое время забыть о собственных бедах. Я повернулся к ней.

– Обучение искусству писцов длится годы, – сказал я. – Обычно от десяти до пятнадцати лет.

Она подняла взгляд, и выражение ее глаз заставило меня поежиться.

– Именно. Вот Дека и учился последние восемь лет.

О нет.

– Восемь лет назад…

– Восемь лет назад, – все так же сухо и резковато продолжила она, – ты, я и Дека приняли обет дружбы. Сразу после этого ты выдал магическую вспышку такой мощи, что она разнесла Лестницу в никуда и порядочный кусок нижней части дворца. Сделав это, ты исчез неизвестно куда, оставив нас с Декой погребенными среди завалов, и сломанных костей у нас было больше, чем целых.

Я в ужасе уставился на нее. Она прищурилась, вглядываясь в мое лицо, и толика замешательства чуть пригасила ее гнев.

– Так ты ничего не знал?

– Не знал.

– Но как же вышло, что ты не знал?

Я тряхнул головой:

– Я ничего не помню с того момента, как мы втроем взялись за руки, Шахар. Но вы с Декой все же мудро поступили, попросив моей дружбы. Это раз и навсегда обезопасило вас от меня. А что там случилось, я действительно не понимаю.

Она медленно кивнула:

– Нас вытащили из-под обломков и подлатали. Стали как новенькие. Только мне пришлось рассказать о тебе маме. Она была вне себя из-за того, что мы скрыли от нее нечто столь важное. Опять же опасности подверглась жизнь наследника, и за это нужно было обязательно с кого-то спросить. – Она сложила на груди руки, ее плечи едва заметно напряглись. – Дека пострадал меньше, чем я. Наши чистокровные родственники принялись намекать, будто Дека – только Дека, не я! – верно, сделал нечто такое, что тебя разозлило. В заговоре с использованием божества в качестве орудия убийства его никто напрямую не обвинял, но…

Я прикрыл глаза, начиная в конце концов понимать, почему она проклинала мое имя. Сперва я похитил ее детскую невинность, а потом и ее брата. Она никогда больше не будет мне доверять…

– Мне очень жаль, – сказал я, чувствуя полную несостоятельность этих слов.

Она вновь пожала плечами:

– Ты ни в чем не виноват. Теперь я вижу: произошедшее было несчастной случайностью.

С этими словами она отвернулась и прошла к двери в смежную комнату, где когда-то помещался Декарта. Открыла ее и оглянулась, ожидая, пока я подойду.

Я, однако, задержался возле окна, читая знаки, ставшие гораздо более внятными. Ее лицо было холодным и бесстрастным, но мастерства в управлении его выражением она еще не достигла. В ней тлела ярость – пока еще скрытая, но отнюдь не погашенная. Она была терпелива. И сосредоточенна. Я мог бы подумать, что это хорошо, если бы уже не видел такое раньше.

– Ты не винишь меня, – проговорил я. – Хотя готов поспорить, что винила. До сегодняшней ночи. Но все еще винишь кого-то. Кто это?

Я полагал, что она отмолчится.

– Моя мать, – ответила она.

– Ты вроде говорила, что она была вынуждена отослать Деку?

Шахар покачала головой:

– Это не имеет значения. – Помолчав, она опустила взгляд. – Дека… С тех пор как он уехал, я ничего о нем не знаю. Он возвращает мои письма нераспечатанными.

Я говорил уже, что чувствовал себя ошарашенным? Так вот, мои чувства были изрядно притуплены, но даже в таком состоянии я ощущал живую болезненную рану в ее душе, в той части, что была посвящена брату-близнецу. Такие раны нуждаются в лечении и перевязках.

– Иди уже, – вздохнула она.

Я шагнул к ней, но тут же остановился, кое-что осознав. Главы семейства и их наследники люто презирали друг друга с самого начала эры Светозарного. Если учитывать все обстоятельства, это выглядело неизбежным: две личности, достаточно сильные, чтобы повелевать миром, редко становятся не то что наперсниками, а даже добрыми соседями. Именно поэтому главы семейства Арамери контролировали наследников столь же безжалостно, что и весь остальной мир.

Мой взгляд переместился к старой, незавершенной сигиле на лбу Шахар. Там не было ни одного слова, означавшего сдерживание и управление. Она была свободна в действиях против своей матери. Вплоть до заговора с целью низложения и убийства. Стоило лишь захотеть.