Н. Джемисин - Держава богов

• Название: Держава богов
• Автор: Н. Джемисин
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-07599-3, 978-5-389-05726-5

Поработив богов – создателей царства смертных, Арамери правили две тысячи лет. Но недавно их жестокая власть ослабла, и невольники обрели свободу.

Наследница великого рода деспотов должна служить его интересам – и ради этого не щадить даже тех, кто ей дорог. Невозможно избежать этой участи, поскольку одни лишь Арамери стоят сейчас между миром и всепожирающей войной.

Смертная девушка и юный бог, влюбленные и враги. Смогут ли эти двое дать отпор силам тьмы? Ведь не только копившийся веками божественный гнев и таинственная новая магия угрожают вселенной. Еще есть Вихрь, чудовищная сущность, которой боятся даже боги.

Долгожданный невероятный финал прославленной фэнтезийной трилогии!

---

Она замолчала, лишь воздух между нами едва не потрескивал от напряжения.

Я нахмурился, обеспокоенный и ее описанием поведения Нахадота, и незаконченной фразой.

– Что – все равно?

Она вздохнула:

– Я не уверена, что ты готов рассуждать об этом более здраво, чем Наха.

– Ты о чем, Йейнэ? – Конечно же, я ее понял и, как она и предсказывала, рассердился безо всякой причины. – Боги и демоны, ну конечно! Ты хочешь все обсудить с Итемпасом!

– В его природе – сопротивляться переменам, Сиэй. Не исключено, что он может сделать то, что не вышло у Нахадота, – удержать тебя от дальнейшего превращения, пока я не найду лекарства. А если мы воссоединимся и вновь станем Тремя…

– Нет! Для этого вам придется освободить его!

– Да, придется. Ради тебя.

Я нахмурился, сел и раздельно выговорил:

– Мне. На это. Плевать!

– Знаю. И Нахадоту, как ни удивительно, тоже.

– Наха… – Я заморгал. – Что?

– Он готов пойти на что угодно, лишь бы спасти тебя. На что угодно, кроме одного-единственного средства, которое как раз и может сработать. – В ее голосе неожиданно тоже зазвучал гнев. – Когда я обратилась к нему, он сказал, что скорее даст тебе умереть!

– Ну и правильно! Он знает, что я лучше сдохну, чем попрошу этого гада о помощи! Йейнэ… – Я затряс головой, но заставил себя договорить. – Я понимаю, почему тебя к нему тянет. Хотя мне это и не нравится. Люби его, если тебе так хочется, но не проси об этом меня!

Она ответила грозным взглядом, но я не опустил глаз, и спустя некоторое время она, вздохнув, отвернулась. Ибо правда была на моей стороне, и она знала об этом. Она еще была так молода, в ней столько еще сохранилось от смертной… Она знала историю, но не видела сама того, что Итемпас некогда сотворил с Нахадотом. Да, она расхлебывала последствия – как все мы, как всякая живая тварь во вселенной до скончания века, – но могло ли это сравниться с личным присутствием!

– Ты такой же вредный, как Нахадот, – сказала она наконец. Она была больше встревожена, чем разгневана. – Я ведь не призываю тебя к прощению. Мы все отлично знаем, что ему за содеянное никакого прощения нет и быть не может. Да и прошлого не перепишешь. Однако настает день, когда нужно оставить прошлое и двигаться дальше. Делать то, что необходимо и этому миру, и нам самим.

– Мне вот необходимо позлиться, – капризно проговорил я, но все-таки заставил себя глубоко вдохнуть и выдохнуть. На Йейнэ я злиться совсем не хотел. – Ладно, уговорила. Когда-нибудь я, может, и захочу жить дальше. Но не сегодня.

Она покачала головой, но потом взяла меня за плечи и потянула вниз, вновь уложив мою голову себе на колени. Это не оставило мне особого выбора, кроме как блаженно расслабиться, что я с удовольствием и сделал. Я вздохнул, закрывая глаза.

– В любом случае это пустые разговоры, – сказала Йейнэ. В ее голосе чуть слышно проскальзывали ворчливые нотки. – Мы не можем его найти.

Говорить про Итемпаса мне не хотелось, но во мне зашевелилось любопытство.

– Это еще почему?

– Не знаю. Вот уже несколько лет, как он пропал без вести. Когда мы пытаемся нащупать его присутствие в мире смертных, нам ничего не удается уловить. Вообще-то, мы не очень беспокоимся… пока.

Я поразмыслил над услышанным, но ничего дельного не придумал. Даже пребывая в единстве, Трое никогда не были всеведущи, а Йейнэ с Нахадотом – это далеко не Трое. Если Итемпас подыскал писца и тот сотворил для него, скажем так, ширму… Но зачем ему могло такое потребоваться?

«А затем же, зачем он все остальное творит, – решил я наконец. – Задница он, вот и весь резон!»

– Я – нет, – помолчав, негромко произнесла Йейнэ. Я непонимающе нахмурился. Она вздохнула и снова погладила меня по голове. – В смысле, я его не люблю.

Я подумал о том, сколько недоговоренного таилось в ее словах. «Пока» было среди них самым очевидным. Еще пробивалось «ни в коем случае, потому что я не Энефа», хотя я в это не особенно верил. Ее уже к нему определенно тянуло. Я услышал еще кое-что важное: «…пока ты тоже его не полюбишь». А вот с этим я точно не смогу жить.

– Ну и правильно, – вздохнул я, вновь ощущая навалившуюся усталость. – Потому что я тоже его не люблю.

Потом мы долго молчали. Она начала трогать мои волосы то тут, то там, отделяя прикосновениями слишком длинные пряди. Я закрыл глаза, благодарно принимая ее заботу и одновременно спрашивая себя, сколько еще раз мне доведется так наслаждаться прежде, чем я умру.

– Ты помнишь? – спросил я. – Помнишь последний день своей человеческой жизни? Ты еще спрашивала, что будет, когда ты умрешь.

Ее руки на мгновение замерли.

– Ты тогда ответил, что не знаешь. И что смерть как-то не особенно занимала твои мысли.

Я опустил веки, в горле почему-то застрял комок.

– Я соврал…

– А я знаю, – очень тихо сказала она.

Йейнэ разделалась с моими волосами и собрала обрезанное в горсть. Я на мгновение ощутил напряжение ее воли. Потом она поднесла ладонь к моему лицу, показывая, что сделала. Мои волосы превратились в плетеный шнурок как раз подходящей длины, чтобы повязать на шею, и на него была нанизана небольшая светло-желтая бусина. Невзирая на разницу в размерах и материале, я узнал вложенную в нее душу: это была Эн.

Я сел, обрадованный и удивленный. Поднял украшение на уровень глаз и ухмыльнулся старой подружке. (То, что ее так уменьшили, ей не понравилось. Она привыкла быть мячиком, упругим и славным. Теперь же ей приходилось мириться с этим ничтожным и неподвижным обликом из-за того, что я перестал быть ребенком. А что, взрослые не любят пинать забавные мячики? Я погладил Эн, чтобы она перестала ныть.)

Потом провел рукой по остриженной голове и обнаружил, что Йейнэ изменила прическу, приспособив ее к чертам моего повзрослевшего лица.

Я посмотрел на нее:

– Ты меня таким хорошеньким сделала, спасибо. Наверное, в куклы играла, когда была смертной девочкой?

– Я принадлежала к народу дарре. У нас мальчишки в куклы играли. – Она встала, без нужды отряхнула одежду и обвела глазами опустевший чертог. – Мне не хотелось бы оставлять тебя здесь, Сиэй. Здесь, в Небе.

Я пожал плечами:

– Какая разница, здесь или где-то еще?

А сам подумал, что Нахадот был прав. В моем нынешнем состоянии я не мог покинуть смертное царство; земной плоти почти невозможно попасть в чертоги богов. Один раз Наха меня уберег, приняв внутрь себя, но больше я на такое не соглашусь.

– Здесь водятся Арамери, – сказала она.

Подавив желание раскрутить бусину на шнурке и куда-нибудь ее запустить, я надел ее через голову и устроил на груди. (Эн там сразу понравилось, ведь мое сердце билось рядом.)

– Я больше не раб, Йейнэ, – сказал я. – Больше мне здесь ничто не грозит.

Она взглянула на меня с таким раздражением и недовольством, что я даже отшатнулся:

– В чем дело?

– Арамери – всегда угроза!

У меня брови поползли вверх.

– В самом деле, о дочь Киннет?[2]

Вот тут она рассердилась по-настоящему, даже глаза приняли яркую желтизну оливина.

– Их власть повисла на ниточке, Сиэй. За ними теперь лишь войско и писцы. Сила смертных, магия смертных: и то и другое можно ниспровергнуть, и власти Арамери над миром настанет конец. Как по-твоему, что они сделают, снова получив возможность наложить лапу на божество?

– Чтоб я понимал, какая им польза от ослабевшего, умирающего божества, – хмыкнул я. – Я даже перевоплотиться толком не могу: мне это, видите ли, опасно! Да я просто жалок! – Она опять захотела возразить, но я опередил ее: – Я буду осторожен. Обещаю. Но, Йейнэ, честное слово, у меня сейчас есть заботы поважнее.

К ней вернулось самообладание.

– Да. – Она помолчала немного, тяжело вздохнула и отвернулась. – Ты только будь осторожен, Сиэй. Век смертного может промелькнуть для тебя как единый миг… – Она моргнула и чему-то улыбнулась. – Кажется, со мной так и было. Не помню, впрочем. Смотри не растрачивай время попусту. Я не упущу ни одного оставшегося тебе мгновения – буду искать способ тебя исцелить…

Я кивнул. Как мне повезло, что у меня такие преданные и решительные родители. Во всяком случае, двое из Трех.

– Я тебя навещу, как только разузнаю что-нибудь, – сказала она.

И потянулась ко мне, чтобы заключить в объятия. Я все еще сидел на корточках. Я не стал подниматься навстречу, иначе оказался бы выше ее ростом. А такое показалось мне ужасно неправильным.

Потом она исчезла, а я еще долго сидел в опустевшем планетарии, совсем один.

Судя по положению солнца, в комнату Декарты я вернулся уже после полудня. Впрочем, долго размышлять на эту тему мне не пришлось: выйдя из отверстия в стене, я обнаружил в комнате посетителей. Они встали, приветствуя меня, и я удивленно остановился.

Шахар стояла возле двери в свою комнату, и такой тихой и скромной я еще ни разу ее не видел. Она была одета в то, что у чистокровных Арамери считалось повседневным нарядом: длинное платье с кружевным узором в форме пчелиных сот, ярко-синие атласные туфельки и плащ. Волосы уложены на затылке замысловатым узлом. Возле Шахар стояла женщина с явными манерами дворцовой управляющей. Она оказалась самой рослой из трех присутствовавших дам – широкоплечая, красивая, с удивительно прямым взором и густейшей лавиной вьющихся черных волос, спадавших на плечи и спину. Тем не менее при всей властности облика она была одета далеко не так изысканно, как две другие, а метка на лбу изобличала в ней всего лишь квартеронку. Она помалкивала и смотрела куда-то сквозь меня, заложив руки за спину: поза беспристрастного внимания, бесподобно освоенная ее успешными предшественниками.