Джин Рис - Путешествие во тьме

• Название: Путешествие во тьме
• Автор: Джин Рис
• Издательство: Б.С.Г.-Пресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-93381-203-Х

Роман известной английской писательницы Джин Рис (1890–1979) «Путешествие во тьме» (1934) был воспринят в свое время как настоящее откровение. Впервые трагедия вынужденного странничества показана через призму переживаний обыкновенного человека, а не художника или писателя. Весьма современно звучит история девушки, родившейся на одном из Карибских островов, которая попыталась обрести приют и душевный покой на родине своего отца, в промозглом и туманном Лондоне. Внутренний мир героини передан с редкостной тонкостью и точностью, благодаря особой, сдержанно-напряженной интонации. На русском языке роман публикуется впервые.

…(у Джин Рис) невероятная интуиция и потрясающая — почти патологическая — страсть вставать на защиту слабого. Что касается ее писательской манеры, то меня всегда поражало в ней врожденное чувство художественной формы, — у подавляющего большинства английских прозаиков оно отсутствует, а из писательниц им практически не обладает никто.

Форд Мэдокс Форд «Предисловие» к сборнику рассказов Джин Рис «Левый берег» (1927 г.)

…Рис на тридцать-сорок лет опередила свое время. Читая ее, понимаешь: писатель — это стоик.

«Нью-Йорк Ревью оф Букс» (18 мая 1972 г.)

…у ее книг есть особое качество: кажется время над ними не властно, и происходит это оттого, что у нее нет ни единого фальшивого слова. Но самое важное даже не это: у нее до сих пор молодой голос.

«Нью-Йорк Санди Бук Ревью» (17 марта 1974 г.)

---

Искренне ваша

Этель Метьюз

Любящая вас

Этель Мэтьюз

P.S. Надеюсь вскоре увидеться с вами. Владелец дома тоже на нее жалуется.

— Не понимаю, почему она тебе все это написала, — сказала я.

— Я тоже не понимаю, — сказала Лори. — Нельзя давать им повод, понимаешь? Если ты дашь хоть какой-то повод, они им обязательно воспользуются.

— Не должна я ей никаких денег, — объяснила я. — Это она взяла у меня взаймы почти три фунта и не отдала. Не понимаю, почему она вздумала писать тебе все это.

И постоянные мысли об одном и том же, идущие по кругу, что он где-то здесь, внутри меня, — чего я только не делала, чтобы от него избавиться! Очень эффективное средство, было написано на этикетках. Таблетки с розовенькой этикеткой, гинея за упаковку. Потом с желтенькой этикеткой — по две гинеи, потом с оранжевой — по три… Так что если он все-таки родится, это будет чудовище. Может быть, без глаз или без рук… О Господи, перестань впадать в панику.

Мои руки стали холодными, и я снова почувствовала приступ тошноты.

— Я знаю кое-кого, — сказала Лори, — но станет ли она это делать, это еще вопрос. Такое может случиться с каждой, но тебе раньше надо было побеспокоиться насчет этого, гораздо раньше. Все эти таблетки не доводят до добра… Люди, которые продают их, — им главное заработать. Не знаю, захочет ли она делать это. У тебя есть деньги?

— Есть, — ответила я, — я продала свое меховое манто. Могу дать ей десять фунтов.

— Десяти точно не хватит, — сказала Лори, — за такие деньги она не станет это делать. Моя милая, ей нужно фунтов около пятидесяти. У тебя есть кто-нибудь, кто смог бы тебе одолжить? Тот мужчина, о котором ты говорила, и который все время давал тебе деньги? Он не сможет помочь тебе? Или ты просто шутила насчет него?

— Нет, не шутила.

— Почему бы тебе не написать ему? — спросила она. — Предупреждаю, если будешь тянуть, никто не возьмется это делать. Прямо сейчас и напиши. У меня есть потрясающая почтовая бумага, можешь ее взять. Люди обращают внимание на почтовую бумагу. Если ты собираешься просить денег, ты же не хочешь, чтобы он думал, что твои дела совсем плохи. Надо его немного запутать. Напиши, что ты больна, и попроси его прийти, — продолжала она, — и дай ему мой адрес, не нужно ему видеть твою однокомнатную конуру. И, ради всех святых, не вешай нос. Все будет нормально.

— Я не знаю, что писать, — сказала я.

— Не будь дурой. Напиши: «Дорогой Растакович или как его там зовут. Я не особенно хорошо себя чувствую. Очень хотелось бы тебя увидеть. Ты всегда говорил, что готов помочь мне». И так далее и тому подобное.

Будто издалека я видела, как перо выводит: «Мой дорогой Уолтер…»

6

Высокое дерево на площади напротив квартиры д'Адгемара как будто застыло, и его торчащие ветви напоминали растопыренные пальцы. Стояла такая тишина, как будто все умерло. Потом чирикнула птица, и сразу же начался птичий гвалт — сначала одна, потом другая, а потом все вместе.

— Надо же, — сказала Лори, — эти милые пташки перепутали день с ночью.

— Не стоит их винить за это, — проговорил д'Адгемар.

— Он немного чокнутый, — говорила мне Лори, — но очень милый старикашка. У него очаровательная квартирка, и он говорит, что только что купил интересный альбом порнографических картинок.

Мне он понравился, но от его одеколона меня сразу же начало тошнить.

После ланча он ходил взад-вперед по комнате и декламировал какое-то французское стихотворение: «Philistins, epiciers…»[52], потом заговорил о воскресных днях в Лондоне и о Портобелло-роуд[53] находившемся недалеко от его квартиры, и о близлежащих улицах, которые казались ему вымершими, и о невыразительных фасадах домов.

— Это ужасно, — говорил он, размахивая руками, — тоска, безнадежность, неверие в свои силы — ты просто дышишь этим. Ты видишь их наяву — так же отчетливо, как туман, — он засмеялся. — Ничего не поделаешь, поэтому надо смотреть на такие вещи оптимистически. Конечно, разочарование тоже может стать чем-то привычным, желанным и близким.

— Эй, папочка, — вмешалась Лори, — перестань пороть чушь. Покажи нам свои грязные картинки.

Мы стали смотреть альбом рисунков Обри Бёрдслея[54].

— Я разочарована, — вмешалась Лори, — очень разочарована. Не скажу, что это сильно возбуждает. Эта книга действительно стоит так дорого? Могу сказать только одно — кое-кому некуда девать свои деньги.

Было без четверти четыре. Я сказала:

— Мне нужно идти.

— Когда он придет?

— В половине пятого.

— Выпей коньяку перед уходом, — предложил д'Адгемар. Он налил коньяк в три маленьких бокала. — Выпьем за напыщенных снобов и надменных хлыщей, за ханжей, трусов и жалких дураков! Так, кто еще остался?

— Ей лучше не пить, — предупредила Лори, — а то ее начнет тошнить.

Я вышла и поймала такси.

(Конечно, все будет в порядке. Что-нибудь да произойдет, когда мне станет лучше, а потом что-нибудь еще, а потом еще. Все будет в порядке.).

Он опоздал, и, ожидая, я очень нервничала. В горле все время стоял ком, я старалась проглотить его, но он появлялся снова. Наконец зазвонил колокольчик, и я открыла дверь.

— Привет, Винсент, — сказала я.

Он улыбнулся:

— Привет, — и я провела его в гостиную.

— Уолтер написал тебе, сообщил, что я приду?

— Да, он написал из Парижа.

— Это твоя квартира? — он огляделся вокруг.

— Нет, я живу здесь вместе с подругой — мисс Гейнор. Это ее квартира.

— Я был очень огорчен, когда узнал, что ты нездорова, — сказал он. — Что случилось?

Когда я все рассказала, он подался вперед в своем кресле и уставился на меня. Он выглядел очень свежим и чистеньким, и добрым. Глаза его блестели, как голубое стекло, а длинные ресницы постоянно подрагивали. Он уставился на меня — и я прочла вопрос в его глазах.

— Нет, я не говорю, что это Уолтер. Я не знаю, от кого.

Он откинулся назад в кресле и несколько минут ничего не говорил. Наконец он произнес:

— Без сомнения, Уолтер тебе поможет. Конечно, он сделает это, дорогая. Не надо огорчаться. Конечно, он все сделает. Что тебе нужно?

— Я хочу избавиться от него, — сказала я.

— Понятно, — сказал он.

Он говорил что-то, но я не слышала ни слова. Потом его голос смолк.

Я сказала:

— Да, я знаю. Лори сказала мне, куда обратиться. Эта женщина хочет сорок фунтов, обязательно золотом. Она не возьмет ничего другого.

— Понятно, — снова сказал он, — хорошо, ты получишь эти деньги. Не терзайся, не надо быть такой несчастной.

Он взял мою руку и похлопал ее.

— Бедная малышка Анна, — его голос стал очень добрым, — как жаль, что ты столько перенесла.

Голос его звучал очень сердечно, но взгляд был холодным и непроницаемым, как стена. Высокая, гладкая, неприступная стена. Никакие контакты невозможны. Нужно быть ненормальной, чтобы не понять этого.

— С тобой все будет в порядке. Ты должна взять себя в руки, забыть обо всем, что было, и начать сначала.

— Ты так думаешь? — проговорила я.

— Конечно, — сказал он, — ты забудешь про это, и все будет так, словно ничего не случилось.

— Хочешь чаю? — предложила я.

— Нет, спасибо.

— У меня есть виски с содовой.

Я тоже выпила — как ни странно, меня от виски не тошнило. Пока мы пили, он сообщил, что одна его знакомая сделала это, и что она говорила, что это совсем не страшно, не стоит переживать.

Я сказала:

— Я переживаю не из-за этого. Просто иногда я хочу, чтобы он был, но потом начинаю думать, что если я его оставлю, то вдруг он… Вдруг с ним будет что-то не так. Я все время об этом думаю, в этом все дело.

Винсент сказал:

— Моя милая девочка, все это ерунда.

Он помолчал, потом проговорил:

— Не понимаю. Просто не могу этого понять. Неужели из-за денег? Да нет, не могло такого быть. Ты должна была знать, что Уолтер позаботится о тебе. Он бы все устроил. Он страшно переживал, когда ты пропала и не сообщила ему, где ты. Он несколько раз говорил мне об этом. Он бы все устроил.

— Ну да, каждая суббота каждого месяца, — сказала я, — расписка в получении прилагается.

— Не надо так говорить. Ведь теперь-то ты будешь рада этому?

Я не ответила.

— Это твой постоянный адрес? Можно писать сюда? Ты останешься у своей подруги?

— Только дней пять.

— А потом где ты будешь?

— Еще не знаю, — сказала я. — Лори говорила мне о квартире на Лэнгем-стрит.

— Ты знаешь, сколько придется платить за квартиру?

— Два фунта в неделю.

— Хорошо. Об этом не беспокойся, — он кашлянул. — Что касается сорока фунтов… когда ты хочешь их получить?

— Мне надо сначала с ней увидеться. Ее зовут миссис Робинсон. Сначала мне надо с ней встретиться и все выяснить.