Рафаил Мельников - Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925)

• Название: Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925)
• Автор: Рафаил Мельников
• Издательство: Издание альманаха «Корабли и сражения»
• Жанр: Военная техника, оружее
• Год: 2003

В январе 1900 г. Главный Корабельный инженер Санкт-Петербургского порта Д.В. Скворцов представил в МТК проект броненосца, во многом опрокидывавший прежние представления об этом классе боевых кораблей. По водоизмещению —14 000 т — новый корабль существенно превосходил строившиеся тогда эскадренные броненосцы типа "Бородино", выше (на 1 узел) была и 19-узловая скорость, и совсем иное (16 203-мм пушек в восьми башнях) предлагалось вооружение. Проект был составлен по заданию великого князя Александра Михайловича. В чине капитана 2 ранга он командовал на Черном море броненосцем "Ростислав" и по своему великокняжескому положению мог позволить себе любую, даже экстравагантную инициативу.

---

И только линейные корабли продолжали составлять неприкосновенный, но постоянно продолжавший готовиться к бою резерв, он же — главные силы. Днем 27 октября/9 ноября "Андрей Первозванный" в составе бригады снялся с якоря на внутреннем Свеаборгском рейде и Лонгернским проливом вышел на внешний рейд. Бригаду снова возглавлял "Рюрик" под флагом командующего флотом, он же утром 29 октября снова вывел ее в море. С 9 час. 45 мин., когда следом за "Рюриком" выстроили кильватерную колонну ("Слава" — шел концевым). Корабли безостановочно по сигналам адмирала меняя курсы и хода, маневрировали в кильватерной колонне, идя общим направлением к Ost. В отдалении подобными же маневрами, как подготовкой к встречному бою, занималась бригада крейсеров. Одновременно на кораблях проводили учения по боевому расписанию, приучая прислугу действовать при разных курсах относительно солнца. В 15 час. 40 мин. в исходе 80-мильного плавания отдали якорь в бухте Папонвик. Одна из удобнейших бухт южного берега, она еще в доцусимское время служила местом стоянке учебных отрядов Балтийского флота и всем была памятна по прошедшему на ней революционному мятежу на крейсере "Память Азова" 19 июля 1906 г.

29 октября/11 ноября к занимавшейся рейдовыми учениями бригаде присоединились крейсера "Адмирал Макаров" (флаг контр-адмирала) и "Баян". Утром 30 октября, предводительствуемые "Рюриком" (флаг командующего флотом), корабли бригады вместе с крейсерами 1-го резерва снялись с якорей. 50-мильное плавание до Гельсингфорса для "Андрея Первозванного" прервалась неожиданной аварией.

В книге К.П. Пузыревского "Повреждения кораблей, борьба за живучесть и спасательные работы" (М. Л., 1942. с. 28) обстоятельства аварии представлены во всей полноте и ясности." Вследствие имевшегося дифферента на нос корабль плохо слушался руля, и командир принужден был для лучшего управления в узости изменять ход машинами. В качестве второй меры предосторожности командир решил встать на якорь. Оба отданные якоря не забрали грунт, так что корабль по инерции продолжал двигаться вперед к банке и вскоре плавно, без толчка, коснувшись носом грунта, сел на остовую оконечность подводной скалы". И.И. Ренгартен со своей стороны замечал: "там узко, корабль большой, инерция бешеная, поворот, мелко. Надо входить с буксиром". Вряд ли можно признать справедливым этот исполненный фатализма вывод, отбрасывающий флот к неурядицам довоенного Порт-Артура, когда из-за неудобств и мелководья фарватера выход эскадры в море считается возможным только в полную воду, да и то в два периода этой воды. Как участник обороны И.И. Ренгартен должен был помнить (об этом хорошо говорится у В. Семенова в "Расплате") о том, как энергично С. О. Макаров добивался устранения портовых неурядиц и добился выхода всей эскадры за одну полную воду. Теперь же подумать следовало не о буксирах, а о повышении безопасности входа в базу за счет его спрямления, очистки от явно угрожающих скал и более внятного навигационного ограждения.

Корабельный оркестр

В.А. Белли вспоминал, что в подобной ситуации, произошедшей в шхерах с "Цесаревичем", его командир капитан 1 ранга К. А. Чоглоков (1870-после 1921), не теряя присутствия духа, заметил: "Ну теперь-то меня непременно произведут в адмиралы". Такое было поверье в командирской среде. Пришедшие вскоре в страну новые времена помешали проверить в реальность поверьям, хотя надо заметить, что А.П. Зеленой и вправду в 1918 г. при Советах занимал должность, соответствующую адмиральской. Но поверье еще надо было оправдать умением и удачей. Они должны были помочь снять корабль с мели, на которую он попал по недосмотру. Трюмный механик доложил, что на отдельных участках днища (5–7, 10–12, 26–43 шп.) имеются вмятины обшивки со стрелкой прогиба от 2,5 до 7,6 см. Течи нигде не обнаружено, что подтверждало высокую пластичность стали и доброкачественную клепку на верфи. Позднее водолазы уточнили, корабль левым бортом сидел на относительно ровной (к счастью) скале на протяжении 26–43 шп. Энергичными мерами — спуском всех гребных судов, приданием крена на правый борт 3,5°, выгрузкой в баржи топлива из носовых угольных ям, приемом в кормовые балластные отсеки 220 т воды и работой трех мощных буксиров удалось лишь слегка на несколько метров — сдвинуть корабль вправо. Сняться со скалы удалось лишь спустя 2,5 суток, благодаря подъему уровня воды под действием сильных ветров.

Авария "Андрея Первозванного" могла сыграть роковую роль в спасении у Оденсхольма крейсера "Магдебург". Ожидавшийся от норд-веста шторм был особенно неблагоприятен для хода работ на корабле и было особенно важно, пользуясь происходящим подъемом, успеть снять корабль со скал. Но именно в это время находившийся у "Магдебурга" ледокол-спасатель мог понадобиться для оказания помощи севшему на камень "Андрею Первозванному". Этого очень опасался болевший за спасение "Магдебурга" И.И. Ренгартен. Как в действительности обстояло дело, предстоит еще разобраться.

К флоту, сосредоточившемуся по диспозиции на внешнем рейде, "Андрей Первозванный" присоединился только 5/18 ноября. В этот день флот встречал пришедший на рейд заградитель "Амур", который в минувшую ночь под прикрытием отряда, крейсеров выставил в немецких водах 250 мин.

9/22 ноября флот пережил особо торжественный момент. В 8 час. 45 мин. на рейде показался шедший с моря и ожидавшийся всем флотом дредноут "Севастополь". Первым из четырех, строившихся в Петербурге-Петрограде, он только 16 июня начал швартовые испытания у стенки "своего" Балтийского завода и приступил 9 сентября к предварительным испытаниям в море у Кронштадта.

27 сентября по ускоренной программе в Биорке провели официальные испытания, после чего последовал цикл самых неотложно-необходимых доделочных работ. Остальное Балтийский завод должен был довершить в Гельсингфорсе силами созданного здесь своего отделения. И вот теперь новый корабль, внешне совершенно законченный, присоединился, наконец, к флоту.

На "Андрее Первозванном". На занятиях спортом (вверху) и в очереди за «чаркой»

Редким и исторически поучительным было зрелище совершившейся в эти дни встречи трех поколений кораблей флота. Совсем немного времени разделяло эти поколения, но столь несоизмеримой была боевая мощь этих кораблей. Воочию являли себя в этих кораблях внушительные шаги технического прогресса, позволившего за каких-то 10 лет от доцусимских поршневых броненосцев перейти к турбинным гигантам с 23-уз скоростью и артиллерией единого калибра. И хочется, мечтая о машине времени, воочию представить величественные корпуса четырех додредноутов, приближение к ним растущей из-за горизонта еще большей, подавляющей их размерами громады первого русского дредноута, и воцарившуюся на рейде, на палубах кораблей обстановку всеобщего торжества, радости и ликования. Хочется думать, что, может быть, еще обнаружатся в фондах кино-фотоархива кадры кинохроники, запечатлевшей тот невыразимо волнующий момент, когда он неторопливо и величественно, минуя строй приветствовавших его кораблей, с достоинством занимает назначенное ему место.

Еще бы — ведь с этого момента мощь флота, учитывая более современные орудия дредноута, увеличивалась более, чем вдвое. И как-то неуместным кажется напрашивающийся экскурс в прошлое, упрямо напоминающий о том, что нечто подобное дредноуту, хотя пусть и не с турбинами, Россия могла создать еще 30 лет назад. Очень возможно, что никакого особого торжества, с высыпавшими на палубы и облепившими марсы и мостики толпами матросов (как это видится в памятном всем кинофильме "Броненосец Потемкин") вовсе и не было. Корабли стояли на открытом рейде, и дредноут очень по-будничному мог просто встать на свое место без видимых проявлений восторгов и ликования. Но этим обстоятельством факт великого торжества, происходившего в умах и душах людей от матроса до командующего — конечно, не умаляется.

Флоту и вправду было не до торжеств. Надо было, отсчитывая каждый прошедший день, возможно скорее ввести дредноут в строй действительно боевых кораблей флота. Была и другая, не менее важная проблема, о которой современная (как и прежняя) история вообще предпочитает умалчивать. Всем хочется верить в убаюкивающую, "патриотически" удобную, но совершенно ложную мысль о том, что к началу мировой войны в русском флоте все без исключения уроки войны с Японией были усвоены "самым лучшим образом" или, как еще говорили, когда-то, "во всей полноте и пространстве". Сомневаться в этой посылке заставляют многие явно сохранившиеся бюрократические обычаи и неподъемная тяжесть наследия рутины и косности, которая осталась в России в результате трех предшествующих царствований. Пока же в ожидании, когда "Севастополь" приготовится к плаванию с флотом, корабли оставались на внешнем Свеаборгском рейде. Охраняемые со стороны моря дежурными миноносцами, они продолжали заниматься повседневными работами и учениями. Засвежевшая погода не позволяла рисковать выходами через уже не раз проявлявшие свое коварство узкости входа в базу, а потому флот, готовый к экстренным ситуациям должен был держаться в море.